Журнал «Если», 1994 № 01

Все молчали.

Перевел с английского Михаил КОМАРОВСКИЙ

Марина Арутюнян,

кандидат психологических наук

МИЛЫЕ БРАНЯТСЯ…

— Наверное, нет такой идеальной семьи, которую бы совершенно миновали бури, ссоры, непонимание в каких-то ситуациях — словом, конфликты. Марина Юриковна, конфликты между близкими людьми — это норма или отклонение от нее?

— И то и другое. Потому что «конфликт» не обязательно бытовая ссора, это и понятие экзистенциальное, сущностное: именно конфликт лежит в основе любых качественных изменений, в том числе и в семье. Если изменения — это норма, то и конфликт — норма, потому что, когда все идет ровно и гладко, тенденции меняться нет. Но есть и обывательское толкование смысла слова: споры, ругань, побои, отчужденность; такой конфликт может быть проявлением объективного изменения ситуации, а может быть и знаком того, что в семье существует какая-то патология.

—  Так сказать, конфликты конструктивные, связанные с достижением нового качества, и деструктивные, разрушительные?

—

Именно так они и классифицируются в теории конфликтов. Есть такое понятие в психологии — «жизненный цикл семьи»: это время, которое проходит от создания семьи до ее распада, будь то развод или смерть одного из супругов. Конструктивные конфликты как бы встроены в этот цикл — они связаны с возрастом родителей, появлением и взрослением детей и т. д. Например, у нас в России средний брачный возраст для женщин — 22 года, для мужчин — примерно 24. Это рекордно низкие цифры, если сравнивать с развитыми странами. В Европе семьи образуются в среднем лет на пять позже, а уж такое явление, как «студенческая семья», типично только для нас. На Западе, пока люди учатся, они обычно не вступают в отношения, когда двое, живя вместе, связаны определенными обязательствами.

К чему я это говорю? Первое, что требуется от поженившихся молодых людей, — измениться. Сын своих родителей и дочь своих родителей должны стать мужем и женой, а это принципиально иные роли и связанные с ними ожидания. Конфликт новой и старой роли неизбежен. Психологическое напряжение, которым сопровождается всякий конфликт, может при этом не выливаться в острые формы, если мужчина внутренне готов к роли мужа, а женщина — жены. Но в ином случае возможны ссоры, споры в момент «притирки», перехода людей из одного состояния в другое.

Один из главных моментов, определяющих жизненный цикл семьи, — дети. Были два свободных человека, и вот появляется третий, полностью зависимый от них.

Я считаю, что сам факт беременности жены — момент чрезвычайной важности, во многом определяющий дальнейшую жизнь семьи. Беременность не просто физиологическое состояние, женщина чувствует себя сосудом, «инкубатором», а это сложное, не всегда приятное ощущение. Нередко оно рождает тревогу. И тут муж может либо психологически разделить ее состояние, либо остаться «нетронутым», не задетым им, в то время как она уже не меняться не может.

В традиционной семье, кстати, будущего младенца «вынашивали» всем миром — бабки, дедки, тетки… Эдакая «матрешка», когда женщина сама так же хорошо защищена, как и ее будущий отпрыск.

Родился ребенок — это опять объективный конфликт.

—  Столько раз описанный в художественной литературе…

—

Классическая ситуация, когда диада «мать — дитя» сменяется треугольником «отец — мать — ребенок», «нагруженным» ревностью. Двое определяются по отношению к третьему, и здесь опять-таки многое заложено для их будущей жизни, либо ее гармонии, либо дисгармонии.

Приведу пример, всем понятный. Жили-были супруги, и жили они отлично, в полном ладу. Но вот появился ребенок, и начались скандалы. В таких случаях нередко оказывается, что жена по отношению к мужу играла роль матери — заботилась о нем, объясняла, что такое «хорошо» и что такое «плохо», обслуживала его, и это обоих устраивало. Но родился «настоящий» ребенок, и началось как бы соперничество «братьев». Вместо того, чтобы стать отцом, муж пытается остаться «сыном» собственной жены, а она не принимает его в этой роли. Вот конфликт, который непременно требует разрешения. Либо муж изменится, либо конфликт обретет «вязкую» форму — тогда можно говорить о застое в развитии семьи, который может длиться годами.

И то, что извне выглядит как плохие отношения между супругами — взаимная холодность либо ссоры, — на самом деле результат не конфликта, а его нерешения.

Возможен противоположный пример, когда юная женщина не желает развиваться в мать, ей нравится быть «цветочком», девочкой, баловницей и любимицей, и для обеспечения этой роли привлекаются папа, мама, бабушка и т. д. Ее муж тоже, конечно, вытесняется из «отцовской» роли… Отношения искажаются, и в такой противоестественной форме могут оставаться годами.

Ребенок часто оказывается в центре супружеских разногласий. Прежде всего потому, что он задает определенную «планку общения». Один американский психотерапевт писал, что «есть люди, способные любить только домашних животных»; это справедливо. Немало родителей так и относятся к своим детям — для них это существа, о которых надо заботиться, кормить, а в ответ они оказывают преданность и любовь, почти не предъявляя индивидуальных требований. Но, если до поры до времени подобного обезличенного внимания достаточно, то уже в подростковом возрасте родителей ждет крах; приласкать, накормить, но отодвинуть ребенка с его потребностями и желаниями невозможно.

Этого можно добиться только за счет превращения сына или дочери а инвалида, с чем и приходится сталкиваться врачам. Любящие родители, не желающие терять контроль над детьми, калечат их чрезвычайно сильно. И появляются невротики, шизофреники, иногда соматические (то есть не психические) больные, которые постоянно нуждаются в родительской опеке.

—  У меня есть знакомые, интеллигентная семья, которая состоит из матери, чуть старше пятидесяти лет, ее сына и дочери: брату и сестре уже под тридцать. Отец давно с ними не живет, и меть всеми силами пытается сохранить семью в ее нынешнем виде, ту, где она «глава», играет ключевую роль. Как только сын пытается познакомить ее с девушкой, та тут же оказывается «девицей», разумеется, недостойной; таких уже целая череда. Либо кто-то начинает ухаживать за дочерью — она очень хороша собой, хотя матери почти удалось ее в этом разубедить, — тогда либо мать находит «веский» повод для упреков, либо заводит речь, что «устала от жизни», белый свет ей не мил и т. п. В результате дети при ней. Но сын сильно выпивает, а в характере дочери появилась нервозность, истеричность, подозрительность… И хотя со стороны отлично видно, что причина всех несчастий этих красивых и умных людей — их собственная любящая мать, объяснить им это невозможно…

—

Потому что тогда рухнет «опорный столп» всей жизни — любовь матери — и откроется ее эгоизм, получится, что мать приносит детей в жертву решению каких-то собственных проблем, для того, чтобы заглушить чувство тревоги… А этого вынести никакой ребенок не сможет. Вообще возможность эмоционального шантажа есть в любой семье, а эта — яркий пример того, что люди не способны пережить необходимых изменений, избегают решения конфликта любой ценой.