Вариант "И"

А вот мне оно вдруг нравиться перестало, причем именно из-за присутствия Липсиса. Я не очень удивился, когда он давеча подсел ко мне; а ведь над этим стоило, пожалуй, призадуматься. Он не просто приехал сюда, но еще и ведет себя не как-нибудь, а словно обладает полным правом участвовать в решении российских судеб. Почему?

Мало того. Он участвует в работе партии азороссов и, может быть, в ее финансировании, хотя не из своего кармана, разумеется. А из этого следует…

Из этого должно следовать, что он раньше меня сможет встретиться с претендентом Искандером — то есть великим князем Александром Александровичем. И если взглянуть на Изю с определенной точки зрения, то не исключено, что он и есть тот, кого я ищу, кого обязан найти.

До сих пор мне казалось, что он в число интересующих меня персон никак не входит. Почему? Скорее всего потому, что мы с ним знакомы с младых ногтей, потому, что он относится ко мне хорошо, потому, что — по его словам — продолжает искренне любить Россию — и так далее. Но ведь это все — предположение. А если на самом деле он работает на заокеанскую державу?

Кто Липсис в действительности? Хм. Хотя бы эта его встреча с Абу Мансуром. Чего он добивался? Не пытался ли повлиять на кувейтского государственного деятеля, с тем чтобы тот принял решение не в нашу пользу? И насколько безопасно позволить ему находиться вблизи претендента?

Да, если мои оппоненты заранее знали, что я буду каким-то образом ввязан во всю эту игру, то с их стороны это был бы хороший ход: подсунуть мне старого дружка, которого я заподозрю в самую последнюю очередь.

Интересно, кстати: что в пакетике, который он мне подпихнул? Для того ли предназначен индикатор, чтобы мне почувствовать приближение убийцы, или наоборот — чтобы кто-то мог без всяких проблем следить за мною? Пожалуй, надо будет вскрыть его только при соблюдении определенных мер предосторожности. Но не сейчас и не здесь.

Наконец возня с выполнением заказа завершилась, и стало можно поговорить. Бретонский сразу же предупредил:

— Только никакой записи, пожалуйста. Если вам потом понадобятся какие-то уточнения, с удовольствием их сделаю, но здесь не нужно демонстрировать записывающее устройство, иначе у вас не будет отбоя от искателей даровой рекламы.

— Вы имеете в виду интервью для журнала? Но, быть может, это было бы даже хорошо…

— Поверьте мне — ни в малой степени. Никто из присутствующих не скажет вам ничего интересного. Каждый просто будет петь автодифирамбы… Крайне ограниченные люди, уверяю вас. Поэтому будем просто разговаривать…

Я легко согласился. На самом деле моя аппаратура была уже включена на полную мощность.

— Итак, — он картинно откинул голову (в такой позе хорошо сидеть в седле породистого коня на макушке какого-нибудь пригорка, на фоне гренадеров с примкнутыми багинетами) и воззрился на меня орлиными очами.

— Простите, как вам угодно, чтобы я к вам обращался? — Мне необходимо было продолжать разыгрывать роль коврика.

— Да просто — профессор. Вполне сойдет.

— Профессор… Скажите пожалуйста, какой ход мыслей, какие интересы привели вас к идее участия в работе партии азороссов?

— Хороший вопрос, — одобрил он. — Какой ход мыслей? Да самый элементарный, разумеется. Партия создана, по сути дела, во исполнение старого-престарого лозунга…

Он, по всем правилам, сделал паузу, выманивая меня из норки, вовлекая в диалог. Я охотно поддался.

— Лозунга? Вы имеете в виду… — я изобразил усиленную работу мысли, — евразийство?

Примерно такого ответа он и ожидал; ему нужно было ощутить свое неоспоримое превосходство надо мной.

— Нет, разумеется. Говоря о лозунге, я подразумеваю широко известную некогда формулировку: «Догнать и перегнать Америку!»

Здесь мне было уместно изумиться. Я так и сделал:

— Не могли бы вы более подробно…

— Охотно, мой любознательный друг, охотно. На нашей планете существует… Но вы и сами, безусловно, знаете, сколько материков существует на нашей многострадальной Земле?..

Он прищурился, доброжелательно улыбаясь. Уловки провинциального политикана — честное слово, я был о нем лучшего мнения. Я покосился на сидевшую справа от меня Наташу: не собирается ли она, Боже упаси, изобразить скуку, которую наверняка на самом деле испытывает? Ничуть не бывало: она так и пожирала его восхищенным взглядом. Талантливая женщина, честное слово! Просто преклоняюсь…

— Разумеется, шесть, профессор.

— Конечно, вы помните и их названия?

— Право, вы меня обижаете… Евразия, Северная Америка, Южная Америка, Африка, Австралия, Антарктида…

Он удовлетворенно ухмыльнулся.

— Происходи это на экзамене — я попросил бы вас прийти в другой раз.

— Не понимаю…

— Нет, разумеется, ответ можно было бы вам зачесть — если бы вы сдавали физическую географию. Но ведь наш предмет, если не ошибаюсь, — география политико-экономическая?

— Ну… да.

— А в этой географии, незадачливый мой студент, материков не шесть, а всего лишь пять. И называются они: Америка, Европа, Россия, Дальний Восток… — Он сделал новую выразительную паузу. — И, наконец, пятый материк: Исламида.

— Боюсь, что я не совсем…

— Да ну что вы. Исламида, Мир ислама! Представьте себе карту мира.

Способны?

— Полагаю, что да… Представил.

— В таком случае смотрите. Африка: Марокко. Алжир, Тунис, Ливия, Египет, Судан, Уганда, Джибути. Эритрея, Сомали, Чад, Нигер, Нигерия, Камеру, Габон, Буркина-Фасо, Гвинея, Центрально-Африканская Республика, Кот д'Ивуар, Танзания, Гамбия, Сенегал, Мавритания, Руанда, Бурунди, Коморские острова. Все это, кроме Комор, географически — единый монолит. Примерно половина территории Исламида Далее. Весь Аравийский полуостров: Саудовская Аравия, Йемен, Оман, Кувейт, Бахрейн, Катар, Объединенные Эмираты. Другие азиатские страны: Сирия, Ливан. Иордания, Ирак, Иран, Афганистан, Пакистан, Турция. Азербайджан, Северный Кавказ, оба таджикских государства, Киргизия, Туркмения, Узбекистан, Казахстан. И все это образует единый монолит. Это — материк. Далее — острова: Бангладеш…

— Это не остров.

— Я имею в виду не географическое понятие; остров — значит, находится в отрыве от монолита. Бруней, Малайзия, Индонезия, Босния, Албания.