Приключение Флинкса - 1

-- Как хочешь.

-- Не жди меня с завтраком.

-- Думаешь, я буду из-за тебя умирать с голоду? А тем более из-за этого крылатого дьявола? -- Она давно не пыталась с ним спорить. Когда он принял какое-нибудь решение -- ну, это все равно, что пытаться сделать полными кольца планеты. Вообще-то он послушный сын, просто отказывается от ограничений свободы.

-- Я буду здесь, когда ты вернешься,-- негромко сказала она, проверяя содержимое кастрюль и немного уменьшая температуру.-- Подогрею.

-- Спасибо, мама.-- Несмотря на то, что она пыталась увернуться, он торопливо поцеловал ее в сухую щеку. Она вытерла щеку, но не сердито, и посмотрела ему вслед.

Почти решилась рассказать, что узнала тогда в лесу. Об этих странных улучшателях и их намерениях относительно его. Потом отказалась от этой мысли. Нет, они избавились от этих ужасных людей; она видела, что осталось от их лагеря: больше никогда они не станут тревожить ее мальчика и ее самую.

А то, что она узнала, лучше на несколько лет сохранить в тайне. Она знает его упрямую импульсивность. Такие сведения могут подтолкнуть его на действия в самых неожиданных направлениях. Лучше пока ничего не говорить. Вот когда он достигнет зрелого возраста, скажем, двадцати трех лет, она сможет рассказать ему, что узнала о его прошлом. Он тогда, наверно, примет на себя управление магазином, может быть, женится. Будет вести оседлую спокойную разумную жизнь.

Она попробовала еду, сморщилась. Не хватает сладости. И протянула руку к небольшому шейкеру.

* * *

-- Пип! Ко мне, парень! -- По-прежнему никакого блеска крыльев на фоне светлеющего неба, никакого гудения. Куда же идти? Флинкс задумался. Он знал, что минидрагу нравится переулок за магазином. В конце концов там он впервые встретился с летающей змеей, и, с точки зрения змеи, там множество интересного и съедобного. Как ни проворна змея, ящик, скатившийся с груды мусора, какой-нибудь контейнер могут легко прижать ее к земле. Флинкс знал, что вряд ли кто-нибудь решится подойти ближе чем на десять метров к попавшей в неприятность змее.

Попробую сначала там, решил он. Скользнул в узкий проход между двумя магазинами и вскоре оказался в переулке. Тут влажно и темно, внешний вид обычный.

Он приложил руки ко рту и позвал:

-- Пип?

-- Сюда, мальчик,-- ответил ему негромкий голос.

Флинкс напрягся, но не стал нагибаться за ножом. Слишком рано. Оглянувшись, увидел, что отступление не отрезано и переулок за ним пуст. Человек, неподвижно стоявший перед ним, не казался опасным.

Флинкс помолчал, споря с самим собой, потом наконец спросил:

-- Если вы знаете, где мое животное, скажите с того места, где стоите, а я отсюда вас услышу.

-- Я знаю, где твое животное,-- согласился человек. Флинкс заметил, что у него совершенно седые волосы.-- Если хочешь, отведу тебя к нему.

Флинкс вздрогнул.

-- Как он? Не попал в какую-нибудь неприятность? Человек покачал головой и приятно улыбнулся.

-- Нет, ему не грозят неприятности, он в порядке. Вообще-то он спит.

-- Тогда почему вы не можете его вынести? -- спросил Флинкс. Он продолжал оставаться на месте, готовый броситься на человека или наоборот убежать -- что подскажет ситуация.

-- Не могу,-- ответил человек.-- Правда, не могу. Я только выполняю приказ.

-- Чей приказ? -- подозрительно спросил Флинкс. Неожиданно положение снова усложнилось. Он вдруг обратил внимание на возраст и манеры этого человека.-- Эй, вы из тех, что похитили мою мать? Хотите отомстить ей за старые грехи, повредив мне? Не получится.

-- Спокойней,-- сказал человек. Из-за двери за говорящим послышался негромкий голос:

-- Ради Бога, Андерс, не возбуждайте его!

-- Стараюсь,-- ответил тот сквозь сжатые зубы. Флинксу он громче сказал: -- Никто не собирается вредить тебе или твоему любимцу, мальчик. Могу дать тебе слово, хотя ты "мне можешь и не поверить. Мои друзья и я желаем тебе и твоему животному только добра.-- Он никак не прореагировал на упоминание Флинкса о прошлом его матери.

-- Если вы желаете добра,-- ответил Флинкс,-- то позволите мне ненадолго вернуться и убедиться... Говорящий сделал шаг вперед.

-- Не надо беспокоить мать, мальчик. Она тут же раскроет дверь, и через минуту соберется толпа ее защищать, если это тебя интересует. К чему зря ее тревожить? Мы просто пройдемся с тобой. К тому же,-- добавил он, идя на расчетливый риск,-- у тебя нет выбора. Если хочешь увидеть своего любимца живым.

Это всего лишь змея,-- Флинкс заставил себя говорить равнодушно.-- Что если я откажусь идти с вами? Есть много других животных.

Говорящий медленно покачал головой, голос его звучал понимающе.

-- Не таких. Эта летающая змея -- часть тебя самого, верно?

-- Откуда вы это знаете? -- спросил Флинкс.-- Как вы знаете, что я к ней испытываю?

-- Потому что, что бы ты обо мне сейчас ни думал,-- несколько увереннее заговорил тот,-- я многое знаю. И если ты позволишь, поделюсь с тобой своими знаниями.

Флинкс колебался, разрываясь между тревогой о Пипе и предчувствием обреченности, ничего общего не имевшим с его Даром. Этот человек прав: выбора у него нет. Он не может допустить вреда Пипу, даже если не может сам сказать почему.

-- Хорошо.-- Он направился к говорящему.-- Я пойду с вами. И лучше для вас, если вы сказали мне правду.

-- О том, что мы не хотим вреда тебе и твоему любимцу? -- Улыбка стала шире.-- Это правда.

Как он ни старался, Флинкс не мог ощутить никакой враждебности, исходящей от этого человека. Впрочем, учитывая загадочное непостоянство его Дара, это ничего не доказывает: что бы ни чувствовал Флинкс, этот человек, стоящий перед ним с улыбкой, вполне может замышлять убийство. Вблизи говоривший выглядел еще менее опасным. Ростом с Флинкса, не такой старый, как матушка Мастифф, но вряд ли выдержит схватку.

-- Это мой друг и спутница Станцель,-- сказал мужчина. Из тени показалась пожилая женщина. Она казалась уставшей, но заставляла себя держаться прямо и выглядеть решительно.

-- Я тоже не хочу тебе вреда, мальчик.-- Она разглядывала его с откровенным любопытством.-- Никто из нас этого не хочет.

-- Значит, вас еще много,-- в смятении проговорил Флинкс.-- Я ничего этого не понимаю. Почему вы продолжаете преследовать матушку Мастифф и меня? А теперь еще и Пипа? Почему?