Мир в относительности (СИ)

- Похоже, с ним случился обморок, в больнице мест нет. Дежурный санитар поставил ему укол, и сказал, что к утру, он придёт в себя.

Охранник бросил Артура прямо у порога, и удалился. Алекса только развела руками, время было позднее, малыш спал. Оставлять Артура здесь, у порога, она не собиралась. Хоть и был Артур на вид худым и измождённым, но для Алексы было большим трудом затащить его в ванну, раздеть и кое-как вымыть, а после предстоял обратный путь. Алексу убивала его абсолютная отключка, поэтому она постоянно прислушивалась к его дыханию и для верности, или просто от страха била его по щекам, но Артур продолжал спать богатырским сном. Провозившись с ним, она так устала, что уже не помнила, как отключилась сама.

Когда за окном забрезжило искусственное солнце, осветив тусклым светом комнату, Артур, медленно приоткрыв глаза, с удивлением обнаружил, что лежит на кровати. Прямо перед его глазами лежала неестественно вывернутая рука Алексы. Он остановил взгляд на тоненьких пальчиках, излучающих перламутровый свет, отражённый от искусственного луча солнца. Её голова тоже лежала на подушке, а сама она сидела рядом с кроватью на маленьком пуфике. Алекса спала с видом безмятежного ребёнка, локон, свисающий над губой, от тихого её дыхания смешно подёргивался. Медленно, чтобы не разбудить её, Артур осторожно убрал локон с её губ, и чисто подсознательно залюбовался ей. Неожиданно она проснулась. Это было просто мгновение, когда они оба вдруг потянулись друг к другу. И тут, неожиданно прозвучал призывной сигнал на работу, одновременно проснулся и малыш. Думать и о чём-то рассуждать было совершенно некогда, спустя некоторое время они поспешно выбежали на улицу, где их уже поджидала охрана.

Алексе было разрешено работать в детском саду, пока малыш не привыкнет, поэтому она пошла в детский сад, а Артуру предстояла очередная тяжёлая смена. Целый день настроение у Алексы было до странности двояким. Перед её глазами постоянно маячила фигура обнажённого Артура, она тупо пыталась вспомнить всё, что происходило вчера вечером, и главное ночью - что-то было или нет? Её пугала эта неизвестность, это что, очередная потеря памяти? Алекса с опаской ждала вечера. На удивление, Артур пришёл с работы вовремя, но, так же, как и она был предельно насторожен и немногословен. А когда время подошло ложиться спать, Алекса не вытерпела и спросила его, уже уходящего к своей кушетке.

- Может, ты скажешь, отчего ты сегодня такой таинственный?

Он резко развернулся и выпалил:

- Извини, Алекса.

- За что?

- А...Э...

- Так ты... так мы...

- О чём ты?

- А ты?

- Слушай, - выкрикнул он, - бред какой-то! Ничего не было!

- Слава богу! А-то я уже подумала.

- Нет, Алекса, можешь спать спокойно, но впредь больше не укладывай меня на свою постель.

- Интересно. Ты за себя не ручаешься?

- А ты, ручаешься?

- Конечно! - выкрикнула она, и уже успокоившись, - Да, чуть не влипли.

Повеселившись, они разбрелись по своим местам, и Алекса долго ещё не спала, думая о Саше, Максе и о вчерашнем ночном инциденте.

***

Сегодня Максу не суждено было бегать ножками, он кочевал из рук в руки, получая в подарок всякие лакомства, а, когда печенье было съедено, Макс перебирался на другие руки.

- На кого же он похож? - спрашивали их.

Гости приглядывались к внешности родителей, и, как ни странно находили сходство с Артуром. Может потому, что светлые волосы Макса почти совпадали с цветом волос Артура, а может потому, что на Алексу он явно не походил.

Зимой в Полярном морозы достигали своего апогея, а уж если вьюжили метели, то продолжалось это неделями. В такие дни шахты не работали, и заключённые уподоблялись обыкновенным тюремщикам - не выходили даже в столовую, готовили всё дома. В один из таких дней у Лишневских справляли день рождения сына Макса. Всего-то два года исполнялось малышу, но в доме набилось столько народа, что не протолкнуться. В подарок несли уголь, сэкономленные обеды. Женщины несли сшитые для Макса вещи. По такому случаю, возле избушки была усилена охрана.

Алекса уже не страдала от бездействия и принимала активное участие в заговоре. Почти половина заключённых сплотилось вокруг Лишневских, и даже часть охраны.

- Папин сын, - говорили гости, - папин.

- Посмотри, - шепнул Артур на ухо Алексе, - на кого он похож?

- На Сашу,- твёрдо ответила она.

Собственно говоря, день рождения Макса, было просто удачным предлогом к сходке. Скудные кусочки еды, принесённые гостями, постепенно пропадали со стола, когда разговор пошёл о деле, ради которого и был собран народ. Артур спешил порадовать людей:

- Из центра поступило добро на наше восстание.

Тут же в ответ послышались одобрительные возгласы.

- Я думаю, - продолжил Артур, - скорее всего, восстание должно начаться после пурги, но действовать будем по сигналу центра, это очень важно.

- А что будем делать с охраной? - выкрикнули за столом.

- Наших в день восстания должно быть больше, и не забудьте про опознавательные знаки.

- Я займусь этим, - отозвался кто-то из охранников, - но есть одна загвоздка, на днях пришло сообщение о смене начальника лагеря.

- Опять?

- Неспокойно, вот они и суетятся, - отозвался охранник, - и я думаю, это произойдёт тоже после пурги.

- Что ж, придётся встретить его подобающе, - ответил Артур, и его поддержали сдержанным смехом.

- Но не забывайте, кто бы из них не заступал, первое, что они делают, это ужесточают порядки.

- Да, уж, - заговорили все хором.

Посиделки продолжались до ночи. Уставший от своего дня рождения Макс, притих на руках у Алексы. Слушая вполуха, она, бережно прижала к себе сына, нежно поцеловав его в лобик. Тут же на пол упала игрушка, с которой до этого он не расставался, а его маленькая пухленькая ручка откинулась и свободно повисла в воздухе - клиент готов.

***

Всё время, которое прожили в Полярном Артур и Алекса, светило неяркое, искусственное солнце, энергия которого, со дня переворота так и не была восстановлена, поэтому полярчане довольствовались жалкими сумерками. Но, надо сказать, что надпись на дверях "Комендатура", была видна издалека. Охрана спокойно пропустила внутрь группу заключённых вооружённых параизлучателями. Тут же из комендатуры раздались грохот и выстрелы. По истечении некоторого времени, комендатура вместе с начальником лагеря перешла в руки повстанцев. Но это было только начало, ведь остальные объекты по-прежнему находились под охраной бдительных работников лагеря. Например, целый взвод охраны оказывал сопротивление, защищая свой комфортабельный компли, однако они так и не смогли спасти склад оружия, который в день восстания предусмотрительно охранялся "своими".

Но не всё так гладко. Повстанцы всё же, прокараулили момент прибытия новой власти лагеря. Нет, они, конечно, были готовы встретить его во всеоружии, но они никак не предполагали, что нового коменданта будет сопровождать военный отряд во главе с представителем службы безопасности, правительства Платона Стентона. Таким образом, не успел Артур, как следует осмотреться в новой обстановке, как в комендатуру ворвались вооружённые до зубов солдаты, и почти беспрепятственно заняли этот форпост. Хотя Артур отчаянно сопротивлялся, силы были не равными, его схватили, и, связали руки. Раздосадованный, пленённый Артур, подняв глаза, разглядывал военных людей с опознавательными знаками Стентона, одного из них он узнал сразу.

А в этот самый момент, Алекса находилась в женском общежитии вместе с остальными женщинами и детьми. Бегая от окна к окну, она пыталась угадать ход событий. Прошло уже ни мало времени, но грохот и выстрелы, доносящиеся из центра связи, не прекращались. Алекса не вытерпела и, теребя в руках лок, представила в уме помещение начальника лагеря, и тут же оказалась лицом к лицу с Артуром, слегка побитым и связанным по рука и ногам. По обе стороны от него стояли солдаты. Вскользь взглянув на Алексу, Артур перевёл взгляд на того, кто стоял за её спиной. Алекса повернула голову туда же, и её челюсть невольно отпала, а глаза готовы были выпрыгнуть - перед ней во всей красе стоял Айлин, в форме Стентона.