Сайт двойников

— И-й-я-а! — вскрикнул Сергей в полете, выбрасывая правую ногу вперед, впечатывая всей подошвой в лицо толстяка.

Эффект получился не просто ошеломляющим, но и непредсказуемым. Такого даже сам Сергей не ожидал. Взвизгнув по-поросячьи и ужасно громко, разбросав руки в стороны, толстяк вцепился обеими руками в поисках опоры в своих напарников-собутыльников, и вся троица улетела в кювет. То есть, в придорожную канаву летели они в дружных объятиях и, махая руками и ногами, словно желали взлететь, как на крыльях. Правда, из ямы худые противники сразу выскочили, поскольку летели без повреждений. Но оказывать сопротивление у них особых желаний не было. Лица выражали глубокое удивление и абсолютное непонимание происходящего.

Однако, приостанавливать возмездие на одном толстяке Сергей не собирался. Он сделал два шага в сторону напарников толстяка и, присев на корточки, сделал подсечку одному, который, подбросив ноги выше туловища, шлепнулся плашмя на дорогу, издав глухой стонущий крик. А второму Сергей снизу вверх впечатал подошвой левого кроссовка между ног. Когда тот улетал с места события, то Сергей видел его мокнущие на глазах штаны со всех сторон. Еще прибавились до кучи слезы и сопли, брызгающиеся из глаз и носа фонтаном от нетерпимой боли. Но Сергей уже вошел в раж и, прыгнув в кювет к толстяку, который уже стал приходить в себя и пытался выползти на четвереньках из ямы, сбил его с четырех точек обратно на прежнее место. Затем уже медленно подошел к поверженному и безопасному противнику, с силой вдавливая ногой в землю на живот.

— Если ты, жирная свинья, еще хоть раз посмеешь своим видом и поганым гласом пугать моих девчонок и сына, то я выдавлю из твоего пуза весь пластилин и им же замурую глубоко в землю. Кивни тупой башкой, если понял и согласился с моими доводами.

К Сергею подбежали его дети и вцепились с силой в его руки, пугаясь уже за толстяка.

— Папа, не надо убивать дяденьку, пошли лучше к бабушке, а то тебя опять в тюрьму посадят, — испуганно просили они.

— Нет-нет, мои миленькие, не надо бояться, — успокоил их Сергей, подхватывая всех троих на руки и с трудом выползая из ямы. — Папа не будет больше трогать дядю. Он обещал мне, что никогда не обидит вас. Мы ему поверили и дружно простили.

Наталья вцепилась в Сергея в плечи и так же повисла на нем. Ее всю трясло, и она не могла первые секунды выговорить ни слова.

— Ой! — взмолился Сергей. — Я, конечно, понимаю, что в мои прямые обязанности входит тянуть эту ношу пожизненно. Вы — мои птенчики, которых я обязан нести в будущее. Но вот сейчас могу упасть и не встать. Вас слишком много в данную минуту. Я и так поистратился, израсходовав почти всю энергию на этих нехороших хулиганов. Давайте-ка, вы сейчас немножко сами собственными ножками пройдетесь.

Дети торопливо попрыгали на землю и попытались все втроем поднять одного папу.

— Нет, вы надорветесь, — хохотал Сергей. — Идти еще я и сам смогу. Просто вас нести пока не смогу. Силы кончились. Но, обещаю, еще сумею вас поднять и далеко пронести.

Через минуту они хохотали все вместе. Немного истерично, пережив такой стресс и страх, но радостно. Ведь у них папа — настоящий герой. Он вступился за них и как здорово справился с хулиганами. Так быстро, что теперь хотелось, чтобы он повторил.

— Сергей, — сквозь слезы прошептала Наталья, прижимаясь к его груди. — Это все же был не ты.

— Или он был не я, — неопределенно ответил муж. — Оно нам надо уточнять такие мелкие подробности?

Наталья не стала выяснять и уточнять, а просто подняла глаза на Сергея и прошептала:

— Я все равно тебя люблю. Такого, который есть сейчас, и который обещал быть всегда.

— И я тебя люблю. Я счастлив, что у меня такая семья. Обещаю, что всегда и везде буду защищать вас.

Сергею уже не хотелось идти к чужим родителя. А больше всего к сварливой и непредсказуемой свекрови его Натальи. Но шел он с единственной миролюбивой целью — наладить какой-то родственный контакт с отцом и сестрой. Их отчуждения он оправдывал. Отец находился под жесткой пятой и прессингом матери, и он будет петь все арии, что она заказывает. А сестра, так, скорее всего, судя по его прошлой пьяной биографии, не желала общаться со спившимся братцем. Не с кем было до сих пор общаться. И сейчас Сергею хотелось показаться им доброжелательным и стремящимся к контакту. От них не требуется всеобъемлющей любви. Этого добра у него образовалось в собственной семье. И сейчас его вполне устроят простые родственные праздничные встречи и посиделки с общением. Для этого он специально выследил свою сестру, чтобы при встрече не выглядеть незнакомцем и не шокировать всех своим не узнаванием. Не принять просто за постороннюю.

— Привет, сестренка! — сразу с порога он обнял Людмилу и по-братски поцеловал в щеку.

Детвора же с шумом ворвалась в квартиру, и наперебой пересказали своей тетке недавнишнее представление возле озера с главным участником и героем события их папой. Вышедшему на шум деду из комнаты пришлось все заново повторить.

— Ты что, Михеева поколотил? — удивилась сестра. — Да ты же раньше старался его за сто метров обходить.

— Разве он того стоил, чтобы бояться? Ничего в его облике я страшного не заметил, — пожимал плечами брат.

— Да он для всей округи страшный. Из-за него по этой дороге стараются вообще не ходить.

— Теперь можно. Я так думаю, что в следующий раз ему захочется подумать, прежде чем показывать свою силу. Но, да ладно. Ты мне лучше скажи, куда мама подевалась?

— В магазин пошла. Вы заходите в зал. У нас к приему гостей все готово, но мама решила все же на стол и водку выставить. К такому событию ей захотелось сына порадовать магазинной.

— Я так думаю, что отец возражать не станет, — хохотнул Сергей, а отец удовлетворенно хмыкнул.

Сергей непринужденно, словно бывал здесь не раз, решил пройтись по квартире и осмотреть апартаменты, где провел свое детство и юность до смерти бабушки с дедушкой, после чего перебрался, но только тот Сергей, в их квартиру. Он и смотрел, словно свое и знакомое.

— А вот и мать, — всполошился отец, вскакивая с места и уносясь в прихожую, чтобы принять из рук жены ценный груз. Через несколько секунд он вернулся с литровой бутылкой водки. — Вот и хозяйка стола. Сейчас мы с ней славно посидим, полялякаем.

Дети напряженно смотрели на папу и веселого деда с бутылкой в руках, размахивающего ей, как победным знаменем.

— Нет, папа, мы всей семьей категорически решили отказаться от такого вредного напитка. В полной завязке.

— Ну, так хоть по капельке-то можно. Так же нельзя — в гости пришли и не выпить. Кто же ест закуску?

— Мы решили, что будем пить лишь лимонад. А еще можно компот, — подытожила Юлька.

Артем с Лизой с восторгом ее поддержали и потянулись к большой бутылке с крашенной газированной водой, называемой лимонадом. Сергею такая бурда не очень понравилась.

— Ты, папа, можешь сильно нашим отказом не расстраиваться. У тебя и без нас компания будет. И мама выпьет, и Люда не откажется, — успокаивал его Сергей.

— Без вас мне не нальют, — насупился отец, бросая тоскливые прощальные взгляды на водку.

— Конечно. Ты и без разрешения уже где-то с утра стакана два, как минимум, успел хватануть, — вошла, вместе с криком и шумом распахнувшейся двери, мама, бабушка, жена и свекровь в одном лице. А складывалось ощущение, что их и в самом деле вошло четверо.

Все присутствующие в комнате мгновенно смолкли. Веселое и жизнерадостное настроение улетучилось, как дым от сквозняка. Установилось неловкое и напряженное молчание, которое срочно требовалось разбавить шуткой и веселым разговором, иначе поход с миссией примирения может провалиться, так и не завершившись установлением родственных контактов. Сергей решился взять процесс в свои руки. В конце концов, он сюда шел искать компромисс, а не ссору. Вот и поведение его будет соответствовать.

— Мама, не нужно распекать отца по пустякам. Думаю, что ты не будешь возражать против нашего прихода? И внукам хотелось не забывать светлый образ своей любимой бабушки, и сын соскучился по своей маменьке. Давайте дружно нападем на эти блюда и весело опустошим тарелки.