Ужин во Дворце Извращений

– Выплюнь... а то... убью... Ури, – прорычала Барбара.

Еще две-три секунды казалось, будто Ури предпочитает смерть, но потом рот ее открылся, и кристалл выпал на пол. Барбара отпустила ее, и Ури осталась лежать, жадно хватая ртом воздух.

Ривас подобрал кристалл. Ты победил, произнес тот у него в голове. Ты босс. Я буду работать на тебя. Проглоти меня.

Барбара помогла ему встать. Ему пришлось моргать, потому что кровь снова пошла у него из незажившей раны на голове.

– Это бы... – хрипло произнесла Барбара, помогая ему лечь обратно в койку, но закашлялась, не договорив, и ей пришлось присесть у него в ногах.

– Что? – Монотонный голос в голове заставлял его говорить громче обычного. Ури продолжала хрипеть на полу.

– Если бы она проглотила его, ему бы это повредило? Ривас посмотрел на нее почти с отчаянием и закрыл глаза. Подушка под щекой была мокрой от крови.

– Я не могу сделать этого... сам, – сказал он. – Тебе придется помочь. Ты хочешь, чтобы он вернулся? Хочешь причащаться снова?

– ... Нет, – медленно ответила она. – Нет, я не хочу, чтобы он... вернулся, но почему-то не хочу, чтобы он умер.

Она встала, вышла на кухню и вернулась с зажженной лампой, которую поставила на пол, чтобы, перешагнув Уранию, поднять стену-прилавок и пристегнуть ее на место. Невероятно, но Урания спала и храпела во сне.

– А ты... ты хочешь, чтобы он умер? – спросила Барбара, сев обратно в ногах его койки.

– Да, – ответил Ривас. Барбара улыбнулась ему.

– Правда? И ни одной частице тебя не хочется... слиться с Господом, перестать быть тобой?

Проглоти меня. Ты победил. Ты босс.

– Ривас опустил руку и положил кристалл на рваное одеяло между ними. Было огромным облегчением не слышать больше его голоса.

– Ну, может, и есть. И когда я недавно принял большую дозу Крови, какая-то часть меня хотела просто смириться и утонуть. Но... ты видела настоящих кровяных уродов? Ну, уж настоящих продвинутых-то ты видела.

– Конечно, но их внешняя форма, как нам говорили, еще не все. Скажем, если я сяду в лодку и поплыву куда-нибудь, а ты потом найдешь эту лодку где-нибудь на берегу, прогнившую и дырявую, ты ведь не сможешь сказать ничего о том, куда я ушла, или что со мной.

Она дотронулась до кристалла, и глаза ее потрясенно округлились. Секунд через пять она отняла палец.

– Что случилось бы, если бы Ури проглотила его?

– Она стала бы Сойером.

– И он снова был бы с нами?

Ривас печально кивнул. Было ужасно поздно, и он совсем лишился сил и боялся, и голова трещала как черт знает что.

– Проглоти его, – сказала вдруг Барбара. – Быстро, не думая. Ты же знаешь, что хочешь этого.

– Нет, – рявкнул Ривас. – Я хочу... – Он помолчал, обдумывая то, что начал говорить, и договорил совсем тихо, с улыбкой. – Я хочу, чтобы это сделала ты.

– Я? Но тогда я стану им. А ты ведь тот парень, что убил его.

– Если бы я хотел, чтобы он вернулся, мне было бы безразлично, убьет он меня или нет.

Она грустно кивнула.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать. Уж лучше потом получить порку по первое число от родителей, чем потратить ночь зазря.

Ривас негромко рассмеялся.

– Мы с тобой оба... типа... хотим, чтобы он вернулся, но оба не хотим становиться им. – Он опустил взгляд на Ури. – Не стоило нам мешать ей. – Он посмотрел на Барбару и улыбнулся. – Нам стоило бы разбудить ее и скормить ей эту штуку.

И тут вдруг слова его перестали быть шуткой. Барбара взяла кристалл и встала. Ривас подумал, что ему стоило бы сказать что-нибудь, чтобы остановить ее, и он даже хотел это сделать, но не прямо сейчас. Сначала ему нужно было хотя бы вздохнуть.

В это мгновение из-за стены фургона послышался голос.

– Проглоти меня. Ты победил.

Барбара рухнула на колени. Ривас, зажмурившись, откинулся на пропитанную кровью подушку.

– Ты босс, – продолжал голос. – Я буду работать на тебя...

Это он, вяло подумал Ривас, каким-то образом он выбрался, он сокрушит эту стену и доберется до нас, он испепелит нас одним своим взглядом, он высосет души из наших тел, как паук высасывает жизнь из попавшихся в паутину мух, мы оба не жильцы... да чего он ждет ?

Знакомая литания вдруг резко оборвалась. Ривас открыл глаза, и тут она началась снова, но другим голосом.

– Проглоти меня. Ты победил...

Барбара встала и, шатаясь, подошла к двери. Она подняла щеколду, приоткрыла дверь и выглянула наружу. Теперь Ривас слышал и другие голоса.

– Он не исчез! – воскликнул кто-то. – Его дух все еще с нами!

– Скажи нам, как найти тебя, Господи? – взвизгнул женский голос.

– Проглоти меня... – продолжал второй голос. Барбара закрыла дверь и вернулась к койке.

– Это стая Соек, – сказала она Ривасу. – Судя по всему, без пастыря. Почему их продвинутые говорят те же слова, что эта штука? – Она подняла кристалл.

– Они ловят его мысли, – объяснил Ривас. – Похоже, без мозга, передающего эти мысли, они распространяются совсем недалеко. – Он вздохнул. – Ты все еще хочешь скормить его Ури?

Плечи Барбары бессильно поникли.

– Нет. Не сейчас.

– Лунного света хватит, чтобы править?

– Не знаю, – устало ответила она. – Наверное, хватит.

– Тогда, мне кажется, нам лучше не дожидаться утра. Ури на полу громко всхрапнула.

Глава 12

Несмотря на то, что одной педали не хватало, велосипед с лязгом быстро катил по улице. Немного не доезжая до «Serena's Cantina», мальчишка резко развернулся и остановился как раз перед нужным местом. Мальчишка вглядывался через дверь в полумрак бара до тех пор, пока не углядел там Фрейка МакЭна. Тогда он пулей влетел внутрь и дернул МакЭна за рукав прежде, чем бармен успел крикнуть ему, чтобы он убирался.

Когда МакЭн разглядел, кто это, он поднял руку, останавливая негодующего бармена.

– Что случилось, Модесто? – спросил он у мальчишки. – Ты его видел?

– Кажись, да, чувак. Он едет с двумя женщинами.

– С двумя? С какой это стати... нет, вообще-то это на него похоже, – сказал он. – Пешком? Верхом?

– В пончиковом фургоне.

– В... в пончиковом фургоне?

– И откуда? С юга, верно? – с надеждой в голосе спросил МакЭн. – Он где сейчас, на армейском блок-посту?

– Нет, чувак, – извиняющимся тоном возразил мальчишка. – Он едет с запада, по десятому шоссе.

– Это что же, из Венеции? Черт, я бы заплатил тебе полтину, Модесто, но не вижу, как такое...

– Эй, Фрейк, нечего парню здесь ошиваться, – встрял в их разговор бармен. – Извини, но продолжать разговор вам придется на улице.

МакЭн задумался, потом пожал плечами.

– Ладно, Модесто, – вздохнул он. – Я слушаю. – Он допил свое эллеиское красное и бросил на стойку пару мерзавчиков. – Эй, Сэм, не убирай пока бутылку, – добавил он. – Ладно, идем, – бросил он мальчишке.

Вечерний воздух на улице был прохладен, и по краям крыш скользили темными силуэтами крысы.

– Ну ладно, – сказал МакЭн Модесто. – С чего ты решил, что это Ривас?

– Ну, он похож на Риваса, только побитого сильно – даже хуже, чем вы говорили, у него вся голова перевязана. И с ним по меньшей мере одна женщина, которая ему не жена и не подружка... и они сильно спешат, торопятся попасть сюда. Я попросил их продать мне пончик, так у них не нашлось ни одного.

МакЭн покосился на западную городскую стену. У только что выстроенных казарм уже горели факелы. Завтра въехать в город или выехать из него будет скорее всего очень и очень непросто.

– Как далеко они отсюда?

– Может, уже у ворот, – ответил Модесто. – Я гнал велосипед как мог быстро, но я ведь говорил уже, хоть у них и пончиковый фургон, торговать пончиками они не останавливаются.

– Пожалуй, стоит посмотреть.

МакЭн зашагал на запад, Модесто медленно, виляя из стороны в сторону, ехал рядом на велосипеде. Дважды на пути к воротам подростки отрывались от своих уличных дел, спрашивали что-то скороговоркой по-испански и чертыхались, когда Модесто с ухмылкой кивал в ответ. Конечно же, каждый из них надеялся первым увидеть сан-бердусское войско, но частные наблюдатели вроде Мак-Эна платили куда лучше, чем эллеиское правительство.