Пятый всадник (СИ)

Так или иначе, через две недели уже начали прорисовываться технологические схемы. Я доложил о результатах Профессору, сказав при этом, что надо бы проверить их в лабораторных условиях. На бумаге часто все выглядит замечательно, а вот начнешь реализовывать на практике, и сразу начинаются проблемы. Я имел в виду, конечно, что сам лично должен заняться этим делом, но Профессор или не понял, или сделал вид, что не понимает. Попросил набросать задание для лаборантов, которые будут выполнять исследования.

Неужели он не понимает, что без моего личного контроля ничего не получится? Ведь предусмотреть все заранее нереально. По ходу работы обязательно возникают вопросы, которые необходимо оперативно решать. Я принялся объяснять это Профессору, он слушал, слегка кивая при этом, как бы давая понять, что соглашается с моими доводами. Наконец он огласил свое решение.

– Хорошо. Будете регулировать процесс по электронной почте.

Меня чуть не хватил нервный смех. Господи! Для чего я битый час все ему здесь втолковывал?

– А почему я не могу присутствовать и контролировать лично?

Профессор внимательно, будто оценивающе, посмотрел на меня.

– К сожалению, не можете. Эта работа будет выполняться в режимном учреждении, куда допуск оформляется долго и тяжело.

– Понятно, – протянул я, хотя мне совершенно не было понятно – зачем совершенно обычную работу выполнять в каком-то секретном институте? Ведь все можно сделать в любой заводской лаборатории. Зашевелились смутные подозрения. Нет, все-таки тут что-то нечисто. Но, решив не подавать вида, продолжил.

– Ну, ладно. По электронке – значит по электронке.

И принялся готовить методики для лаборантов.

Те несколько дней, пока мои технологии опробовались в каком-то секретном НИИ, я потихоньку прорабатывал аппаратное обеспечение.

Посреди рабочей недели ко мне зашел Профессор и дал листок с результатами работы лаборантов. Результаты были неплохие, и это означало, что мне нужно переходить к следующему этапу. Я сказал об этом Профессору. Тот ответил, чтобы я ждал письма с уточненными требованиями по конструкции оборудования.

Письмо пришло через пару часов. Хотя обратный адрес был Профессора, тем не менее, было понятно, что он лишь переслал мне содержимое, полученное от кого-то еще. Опять какая-то непонятная конспирация.

Тем не менее, я начал изучать полученную информацию. После изучения стало понятно, что если отбросить лишние слова, суть требований в том, чтобы необходимое оборудование могли изготовить не слишком квалифицированные рабочие в колхозной мастерской из того, что удастся найти на ближайшей свалке.

Я усмехнулся. Работа предстояла не из простых. Хорошо, что мне не привыкать из дерьма конфетку делать. Интересно, нашли бы они еще кого-нибудь кроме меня на такую задачку?

Через три дня у меня было все готово. Эскизы начертил от руки, отсканировал и отослал Профессору с комментариями. Хотел было сначала немного выпендриться и начертить все в Автокаде, благо, эту программу неплохо изучил, когда работал технологом на заводе. Но потом решил, что не стоит. Кто знает, может, у них никто в этом не разбирается. Тем более, если и вправду будут все делать в колхозной мастерской.

На следующий день по внутреннему телефону позвонил Профессор и пригласил через десять минут зайти в переговорную. Туда, где меня допрашивали в первый день.

Когда я зашел , Профессора еще не было. Через пару минут он явился. Я встал, пожал протянутую руку. Профессор жестом указал на кресло за столом. В руке он держал несколько листков. Когда он сел напротив меня, я опознал на листках продукты своего графического творчества и мои комментарии к эскизам.

Какое-то время Профессор молчал, теребя листы и бегло всматриваясь в их содержимое. От меня не скрылось, что он делает это только для вида, хотя на самом деле просто тянет время, не решаясь начать разговор. Это несколько встревожило. На миг подумалось, что он оказался крайне недоволен моей работой и сейчас подбирает слова, чтобы как-нибудь в максимально мягкой форме выразить свое мнение об этом. А может вообще заявит, что я им не подхожу.

– Олег Николаевич! – как-то уж очень официально прозвучало в его устах вступление, что еще больше меня уверило в самых худших опасениях. Но он продолжил уже более расслабленным тоном, – я тут просмотрел то, что вы нарисовали. Хочу высказать свое мнение: мне кажется, что вы оправдали наши надежды. В принципе, тут все в порядке.

Он кивнул на листы с моим творчеством, которые к тому моменту уже лежали на столе.

– Завтра же это оборудование начнут изготавливать на Базе. Но у меня есть один вопрос.

Он опять сделал паузу, не отрывая взгляда от рисунков и слегка барабаня кончиками пальцев по краю стола. И вдруг, пристально посмотрев мне прямо в глаза, спросил.

– Вы Жюля Верна читали?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что я опешил. Научную фантастику я любил с детства. Касаемо Жюля Верна, хотя его персонажи и казались несколько плоскими, тем не менее, читал с удовольствием.

– Разумеется.

– А роман «Таинственный остров» читали? – я ответил утвердительно.

– Вот представьте себе, на минутку, такую ситуацию. Вы с небольшой группой людей, скажем, человек сто, оказались на таком острове. Как вы думаете, реально было бы собрать что-нибудь типа этого, – он кивнул на мои рисунки, – в тех условиях? Только из того, что удалось бы там отыскать?

Я задумался на минуту. Его вопрос, признаться, привел в замешательство. Какое-то время я не мог понять, чего от меня добивается Профессор.

– Сергей Александрович! – начал я, – мне кажется, в том техническом задании, которое я получил, были совсем другие условия.

– Да, знаю, – Профессор перебил меня, нетерпеливо помахав при этом ладонью, – я ничего и не говорю. Со своим заданием вы прекрасно справились. А сейчас я предлагаю несколько усложнить задачу. Представьте, мы оказались на необитаемом острове.

– Но зачем? Даже в самой глухомани всегда можно найти листы металла, водопроводные трубы и сварочный аппарат. Не найти, так подвезти. Нет электричества – подключить генератор.

– А если так окажется, что ни найти, ни подвезти? Тогда как быть?

Тут я уже не смог сдержаться. На дворе двадцать первый век, а он плетет ахинею. Что значит нельзя подвести? Если нет дорог, то на вертолете можно доставить. Это все равно будет проще, чем пытаться делать химическое оборудование из всякой хрени типа корзин, обмазанных глиной.

Я высказал свои соображения вслух, разумеется, стараясь подбирать выражения помягче. Сказал, и тут же пожалел об этом. Было заметно, что мои слова обидели Профессора. Вот я дурак. Все-таки, надо быть сдержаннее.

Профессор какое-то время молчал. Чуть заметная усмешка слегка скривила его губы. Усмешка эта, судя по всему, являлась признаком ощущения превосходства. Будто он обладал недоступным мне высшим знанием. Сейчас он, похоже, подбирал слова, чтобы на мое хамство не отвечать тем же. Да, сразу видно – интеллигентный человек. В отличие от меня. Тут же нахлынуло жгучее чувство стыда за свои необдуманные высказывания. Уши мои, похоже, превратились в два пунцово-красных фонаря. Начал было уже придумывать извинения, но тут Профессор вдруг подал голос.

Олег Николаевич! – тихо, я бы даже сказал, вкрадчиво, обратился он ко мне, пристально глядя прямо в глаза, – а как вы относитесь к концу света?

17

Так вот оно что! Значит, меня угораздило попасть в секту сумасшедших фанатиков. Надо же…А ведь сначала Профессор показался таким серьезным и здравомыслящим человеком. Но сейчас он смотрит на меня и явно ждет ответа. Если это действительно секта, то мне нельзя делать резких телодвижений. Отвечать нужно предельно мягко. Примерно так, как психиатры обращаются к психически больным.

Почему же мне так везет на приключения в последнее время?

– К концу света? Да вполне нормально. А что?