Лукоморье. Трилогия

Кощея было не узнать. Куда девался костлявый зелененький старикашка? Весь он был кругленький, пухленький, и, что самое интересное, на лице играл здоровый румянец. Единственное, что его роднило с прежним бессмертным злодеем, так это склочность характера, неугомонность и суетливость.

— Тунеядцы, — прошипел дьявол, — опять подставили. Ну как в таких условиях работать? Представляешь, — пожаловался он Кощею, — доложили, что ты тут в застенках томишься...

— Правильно доложили, — сердито пробурчал Кощей, — томлюсь. Одиночка здесь. И свободных мест, кстати, нет. Так что шел бы ты... туда, откуда пришел.

— А может, потолкуем? — неуверенно спросил окончательно сбитый с толку Люцифер.

— Ой, ну до чего ж ты некстати... фу, ну и амбре... хоть бы серу с копыт смыл, прежде чем визиты порядочным людям наносить.

В руках Бессмертного появился флакончик тройного борзенского с фиалковым экстрактом, его содержимое перекочевало на голову нечистого.

— Так-то лучше, — буркнул Кощей.

Не успевший закрыть глаза Люцифер взвыл дурным голосом. Кощей тем временем, не обращая внимания на причитания нечистого, подтащил его к стенному шкафу и деловито принялся заталкивать внутрь.

— Зачем? — отбрыкивался Люцифер, яростно растирая слезящиеся глаза.

— Зачем, зачем! Не хватает, чтобы меня застукали в таком обществе, — бурчал Кощей, захлопывая дверцу. — Ко мне сейчас делегация должна прийти, а ты всю камеру своими миазмами провонял.

В шкафу было довольно пыльно. Дьяволу мучительно захотелось чихнуть, но он сдержал свой порыв и вместо этого приник к щели. Кощей же, торопливо побрызгав воздух, спрятал флакончик в стол и взгромоздился на кресло, жалобно пискнувшее под ним. Здоровьица у Бессмертного явно прибавилось за последние три года.

— Отожрался, — прошипел Люцифер из своего укрытия, — в кандалы небось не влазишь.

Прореагировать на эту реплику Бессмертный не успел, так как в дверь деликатно постучали.

— Ваше Бессмертие, к вам можно? — В «камеру» осторожно сунулась напомаженная голова Жана де Рябье.

— Валяйте, только пошустрее. У меня сегодня дел невпроворот, — нетерпеливо махнул рукой Кощей.

Следом за Жаном, выполнявшим функции гида и по мере надобности переводчика, в «камеру» робко вошла толпа расфуфыренных дам и джентльменов в черных фраках.

— Здесь, как вы сами можете видеть, содержится главный государственный преступник нашего замечательного царства. Руками не трогать, мадам. Полировка... сами понимаете...

Мадам испуганно отпрыгнула от секретера, ажурная конструкция которого привела ее в восторг.

— Как видите, методы перевоспитания на Руси значительно отличаются от западных стандартов. Впрочем, об условиях содержания под стражей вы можете сами узнать из первых рук, так сказать.

Жан картинно простер руку в сторону Бессмертного. Вперед выступил пожилой джентльмен с черной тростью в руках. Скинув цилиндр, он почтительно поклонился и произнес на чистейшем русском языке:

— Позвольте представиться. Лорд Велингтон. Британский посол.

— Ну и?.. — воинственно вопросил Кощей.

— Разрешите несколько вопросов?

— Разрешаю, разрешаю, — махнул пухленькой ручкой Кощей.

— С чем связана столь разительная перемена в вашей внешности? По слухам, раньше вы имели нездоровый зеленоватый цвет лица.

— А! — Бессмертный раздраженно сморщился. — Местные знахари забавляются. Гемоглобин какой-то в крови поднимают. Самоучки доморощенные. Насмотрятся по блюдечку чепухи всякой, а потом на несчастном узнике эксперименты ставят.

— Еще утверждают, вы были невероятно худым...

— С голода пухну!

— Вас плохо кормят? — обрадовался посол.

— Ужасно! — сердито отозвался Кощей. — Да вы сами посмотрите. Икра черная. — Бессмертный брезгливо ткнул вилкой в блюдо, до краев наполненное икрой. — Блины. Сметана. И все это третий месяц подряд. Мне бы кусочек хлебца черненького с водицей ключевой, а тут рябчики какие-то, ананасы... супу хочу! Горохового! И редьки побольше! — Кощей горестно смотрел на потухший поднос. — Так и передайте своему монарху... или монархине. Не знаю, кто там у вас на престоле сейчас сидит. Единственного узника на Руси голодом морят.

— Единственного? — удивился джентльмен.

— Наши правоохранительные органы, — немедленно встрял Жан де Рябье, — работают на таком высоком профессиональном уровне, что преступность полностью ликвидирована. — Он подхватил джентльмена под локоток. — Кажется, Его Бессмертие не в духе. Не будем беспокоить. — Жан деликатно развернул лорда в сторону двери.

— Стекольщика пришлите, — крикнул им вслед Кощей, — я сквозняков боюсь. А еще лучше подготовьте новую камеру. Попросторнее. А то здесь развернуться негде. Обязательно чего-нибудь заденешь.

— Не волнуйтесь, Ваше Бессмертие. Мы все уладим.

Как только дверь за делегацией закрылась, Люцифер, чертыхаясь, выполз из шкафа и с наслаждением отчихался.

— Да, тесноватая «камера», — ехидно заметил дьявол, озирая утопающий в роскоши зал.

— А мне тесно! — Кощей капризно надул губы.

— Слушай, а этот напомаженный хлыщ не врет? Что-то мне не верится, что на Руси ни одного преступника не осталось.

— Ни разу не видел, как Горыныч судебные заседания ведет?

— Знаменитый мировой судья? — усмехнулся дьявол. — Не имел счастья.

— Твое счастье, что не имел счастья. Хотел бы я видеть тебя на процессе, скажем... на скамье подсудимых.

— Неужто так страшно? — хмыкнул Люцифер.

— Горыныч у нас забавная зверушка, — уклончиво буркнул Кощей. — Так чему обязан? Выкладывай.

— Э-э-э... — Люцифер смущенно замялся. — Чтоб мне провалиться! Абсолютно не готов к разговору.

— Ну так проваливай! Чего резину тянешь?

— У вас уже резину изобрели? — изумился дьявол.

— Изобретаем, — нетерпеливо отмахнулся Кощей, — не отвлекайся.

— Ладно, — вздохнул Люцифер, — давай о деле. Я пришел дать тебе свободу! — напыщенно заявил он. Еще раз окинул взглядом «узилище» и поспешно добавил: — Если ты, конечно, не возражаешь.

— Ха! Неужто душу за нее мою потребуешь? — радостно засмеялся Кощей.

— Ну что ты, — поморщился Люцифер. — Иметь дело с твоей душой... нет уж, увольте. Хлопотное это дело. У меня есть предложение получше. Видите ли, Ваше Бессмертие, — дьявол доверительно подхватил Кощея под пухленькую ручку, — есть возможность свести счеты с нашим общим врагом.

— Конкретнее, — потребовал Бессмертный, — с каким врагом? Знаешь, столько их у меня за мою жизнь скопилось?

— С тем, по чьей вине ты сейчас в неволе томишься... гм..... — Люцифер покосился на роскошное убранство камеры. — С магией у тебя, видать, слабовато стало, раз сам вырваться не можешь, но я по старой дружбе помогу... разумеется, не задаром.

— Опять договор на стандартном бланке? — ощерился Кощей.

— Ни в коем случае! Повторяю — душа мне твоя без надобности. Слишком дорого обходится.

— Оценил, — довольно улыбнулся Кощей, — это верно, она у меня уникальная. Так что нужно?

— Всего-навсего дружеская помощь против нашего общего врага — папы. И учти — без всяких договоров. Чисто джентльменское соглашение. Цени доверие.

— Ценю, — усмехнулся Кощей, — но раз уж речь о доверии пошла, то карты на стол. Ты вот тут лопочешь что-то о нашем общем враге. Мне он враг. А ты-то здесь с какого боку оказался?

— Ты невнимательно слушаешь, — завилял Люцифер, — я же сказал — по старой дружбе. Значит, ты мой друг. А враг моего друга — мой враг. Следовательно, папа наш общий враг...

— Ты мне лапшу на уши не вешай.

— Теперь еще и лапша. Слушай, когда вы успеваете изобретать?

— От темы не увиливай. В глаза, в глаза мне смотреть! Правду выкладывай! Иначе никаких джентльменских соглашений.

— Ладно, — сдался Люцифер, — скажу... из-за этого папы, чтоб ему... дела в аду ни к черту пошли... блин! Ну и сказанул!

— И что там у вас в аду творится? — В глазах Кощея светился неподдельный интерес.

— Помнишь, года три назад я тебе про социальный эксперимент толковал?