Звездная рапсодия

— Ага, — сказала Лола, — сейчас я ему позвоню. А тебе придется сегодня поскучать одному.

— Что ты намерена предпринять?

— Для начала приглашу его отметить... — Лола набрала номер. — И побеседую. По-своему... Хелло, мистер Гаррисон? Я получила ваш чек и хотела бы...

Передавая из рук в руки листы, Вольфсон и Норман еще раз внимательно изучили содержимое папки, оставленной Саммерсом.

— Ну, так что ты думаешь по этому поводу? — нетерпеливо спросил Норман, дождавшись, когда Вольфсон отложил последний лист.

— Всякие мысли приходят, — задумчиво откликнулся физик. — Введение информационного потока от Солнца в объем термояда-путь довольно перспективный. И не только для физики, но и для кибернетики, в этом я почти уверен.

— Я тоже. Но...

— Но?

— Не знаю, Карл, не оскорбит ли это твоей национальной гордости.. А впрочем — плевать. Те тоже были немцами. Я вот о чем. Тебе известно, что в конце второй мировой войны Германия могла оказаться накануне реализации не только атомной, но и водородной бомбы, для этого имелись довольно серьезные предпосылки, И если бы не тайный саботаж со стороны ряда ведущих физиков, кто знает, чем кончилась бы эта война?

— Понимаю.

— Тогда делай выводы.

— Ты предлагаешь законсервировать наши исследования?

— Надеюсь, от голода мы не подохнем. Сумеем как-нибудь прокормиться на том, что станет платить Монтэг за оценку информации.

— Ты считаешь их такими болванами?

— Прежде всего, Карл, я не считаю болваном себя. К тому же у нас есть и преимущества: мы впереди. И знаем гораздо больше, чем те, кому вздумается проверять и перепроверять нашу лояльность.

— Махнуть к русским?

— Ну, это дело нехитрое. Путь наименьшего сопротивления. Куда сложнее — остаться здесь и приносить пользу.

— Работать?!

— Я сказал так: «приносить пользу».

— А конкретно?

— Это нужно будет хорошенько обмозговать. Посоветоваться с Лолой, Петром. Точнее, с Гаалом и Эо. Может статься, у них уже готовы оптимальные варианты.. Знаешь, в последнее время мне стало как-то лень думать: кажется, будто кто-то за тебя все уже выдумал, К тому же многое зависит от того, на кого ты работаешь, думаешь, каковы могут быть последствия этого думанья.

— Не юли. Что ты предлагаешь?

— Ладно, не буду. Так вот, оба мы согласны, что информация, которую ми получили, заслуживает довольно пристального внимания. Допустим теперь, что та же информация имеется и в распоряжении русских, в результате чего им удастся «уговорить» плазму. Следовательно, наша оценка должна быть положительной. А после этого мы просто окажемся вынужденными дублировать эксперимент.

— Чтобы порадовать мистера Донована?

— Наоборот. Оценка будет положительной, но повторение опыта может обернуться... Черт его знает, чем оно может обернуться.

— А цель? Смысл?

— Останемся при своих.

— Это как же? Ты — может быть, а вот мне...

— Я сказал — «мы». Здесь все довольно просто: ты иногда забываешь о нашей милой системе. Я имею в виду преимущества свободного предпринимательства и здоровой частной инициативы. Что даст обуздание плазмы? Практически — даровую энергию, океан энерг. и. Теперь подумай: куда деваться тем, кто наживал, наживает и надеется наживать в будущем миллиардные барыши на энергетическом голоде? Как отнесутся они к перспективе потерять всякую надежду на дальнейшее процветание своих нефтяных, угольных и прочих монополий? Как отреагируют на это компании, снабжающие нас сегодня электроэнергией, получаемой на гидроэлектростанциях? Улавливаешь?

— Хм... Пока лишь в общих чертах. Они заморозят все это?

— Заморозят? Нет, дорогой мой, это не патент, который можно купить и упрятать в стальной сейф. Это гораздо больше: идея. А данная кaтегория требует иного, более деликатного обращения. С ними нельзя бороться, их нельзя спрятать. Но их можно скомпрометировать, опорочить, отвлечь от них внимание. Ибо сказано: «Воюя с призраками, мы наделяем их материальной силой». Идея — из породы призраков.

— Согласен. Но каким же образом...

— А тем самым. В детали чисто физического толка я не стану вдаваться — это твоя забота. Как оно там рванет и почему. Но, уверен, недостатка в средствах ты испытывать не будешь. Как только о подготовке к эксперименту станет известно энергетикам, они быстренько тебя найдут и обработают. У тебя окажутся нужные люди, материалы, деньги — куча денег. Они отдадут все лишь за то, чтобы ты показал: плазму обуздать невозможно.

— А русские?..

— Да. Вот тут придется думать. Эх, куда это Лола снова запропастилась? Зачем ее мог вызвать Донован? И Петр места себе не находит... Да, Петр! Ты знаешь, какая мысль пришла мне в голову? А не командировать ли нам к русским Петра, — пусть они сделают вид, будто хранят в строжайшей тайне какую-то важную особенность, без которой невозможно обуздание плазмы.

— Вряд ли они согласятся... И потом все тайное Остановится рано или поздно явным. Донован погшлет туда своих людей, те примутся искать этот «секрет»...

— Ну и пусть ищут его до скончания века! А мы тем временем начнем трубить о том, что для успешного решения этой проблемы необходимо форсировать работы по созданию искусственного интепцента: без его помощи проблема принципиально неразрешима...

— Стоп. А что случится, если несколько компаний разорятся? Зато нация в целом получит громадное количество энергии!

— Нация? Нет, дорогой мой, не нация: система. Та самая, которая давно уже стала тормозом прогресса — всякого, в любой области. И теперь прикидывает: как использовать тот или иной вид энергии в военных целях? Прикидывает, даже еще не заполучив его! Той самой системе, которая загнала моего сына во Вьетнам и убила.

— Ладно, Стив, ты меня убедил. А как это практически?

— Примерно так. Лола дает в прессе краткое сообщение о перспективах использования этой энергии. Магнаты угля и нефти тотчас сообразят, чем для них это пахнет, после чего в твою контору со всех сторон начнут сыпаться зелененькие. А когда эксперимент будет сорван, — по не зависящим от тебя обстоятельствам! — это вряд ли насторожит кого-то. Получилось у русских? Значит, у них «секрет». Только и всего.

Вольфсон приподнял очки, почесал переносицу.

— А если все-таки дознаются?

— Что ты умышленно сорвал эксперимент? Ха! Тебе предложили на стороне гораздо больше, чем ты получил бы в случае успеха. Это у нас в моде.

Лена решила, что нужно немного переключиться и, созвонившись с инструктором, поехала в аэроклуб. Здесь ее ждала новехонькая, недавно запущенная в серию спортивная машина.

— Заодно испытаешь, — просительно заглядывая в глаза, сказал инструктор. — Конечно, это не по правилам, только к Варламову вчера теща с тестем прибыть изволили, поздно лег... В общем, сама понимаешь.

— С удовольствием, — улыбнулась Лена. — Модель та же?

— Чуть переделан планер, зато скорость, маневренность... Сама убедишься. Конечно, это не нуль-пространство, да там и удовольствия такого не получишь...

Забирая все круче вверх, Лена надеялась убежать от собственных мыслей, хоть немного отдохнуть, развеяться. Но разве может человек убежать от самого себя? И ничто здесь не поможет — ни величественные нагромождения белоснежных облаков, ни голубизна бездонного неба, ни отличная машина, которая слушается ее, будто живая. Лене порой даже начинает казаться, будто самолет слушается не столько ее движений, сколько желаний: чуть на себя ручку — и машина послушно делает горку, чуть от себя — полет снова выравнивается...

Все это, конечно, очень приятно — ощущение собственного тела, мышечной силы, многократно усиленное послушной машиной, красоты окружающего мира...

Лена заложила крутой вираж и, склонив голову, поискала аэродром, — пора на посадку. Но в это время в кабине скользнула тень. Лена подняла голову и совсем близко увидела пассажирский «ИЛ».