Криптоэффект (СИ)

Вспыхивает огненное кольцо, выжигающее вредную фауну и флору, как при штурме Криптонополиса — только более аккуратно и планомерно. А затем орудия все разом дают залп. Городской щит лопается, как мыльный пузырь!

Следом в город влетают крылатые ракеты. ПВО, конечно, бьёт по ним изо всех сил — но сенсоры ещё ослеплены бесчисленными взрывами, и часть роя прорывается. У каждой ракеты есть чётко обозначенная цель. Скорость, с которой они летят, на Земле была бы сверхзвуковой, но в сверхплотной атмосфере Криптона скорость звука во много раз выше. Так что ударной волны, когда они проносятся вдоль улиц, не возникает — только обычный грохот и порыв ветра. Тем не менее, попасть по ним без специального оборудования было практически невозможно. Возможно, смогли бы киберзомби с их ускоренной реакцией, или члены гильдии воинов, предварительно врубившие максимальное ускорение. Но первых всё ещё прятали от народа по подвалам, а вторые просто не успевали ускориться. К тому же не у всех было при себе тяжёлое оружие, тем более выставленное в нужный режим. А выстрелы из офицерских плазменных пистолетов, как и беглый огонь винтовок на малой мощности, щиты ракет не пробивали.

За сутки разведки агенты Кан-Зода собрали просто море информации о машинах для промывки мозгов. Выяснилось, что сигналы для имплантов передаются сразу в массе диапазонов — тут и ультразвук, и инфразвук, и радиоволны, и инфракрасное излучение, и даже феромоны. Заглушить это всё сразу — не получится, хоть как-то сигнал да пройдёт. А вот сами спиральные артефакты могли заглушить практически что угодно.

Так что Хан не стал церемониться, и банально разрубил этот гордиев коммуникационный узел. Координаты были заранее записаны, так что ракеты, даже потеряв связь с операторами, прекрасно знали, где их цели. В центрах «слепых пятен» вспухли ослепительные плазменные пузыри. Даже кристаллическая броня не устояла бы — а материал, из которого были сделаны эти распылители заразы, оказался более легкоплавким.

Как поведут себя киберзомби, оставшись без направляющей их воли? Хан допускал пять вариантов — самоликвидируются, выйдут из строя, вернутся к человеческой личности, начнут атаковать всех вокруг, или переключатся на исполнение неких ранее прошитых автономных программ. Наилучший — третий, самый худший — первый, но он был готов ко всем пяти. Два артефакта были сохранены специально для изучения — накрыты колпаками из твёрдого света и помещены подоспевшими десантниками в изолированные боксы.

А тем временем по улицам Коррила катилась следующая волна атаки — шестьдесят миллионов боевых роботов.

Шестьдесят. Миллионов. Семь штук на каждого гражданина города — будь то киберзомби, воин, или обычный мирный обыватель.

Выглядели они не то, чтобы устрашающе — шары сантиметров сорока в диаметре, из которых торчали стволы плазменных орудий. Да и сбить их было не так уж трудно — несколько попаданий из плазменной винтовки в скорострельном режиме, или одно — на полной мощности. Но каждый из них пилотировался голограммой Фаоры-Ул. Лучшая воительница Криптона в шестидесяти миллионах экземпляров. С выкрученным на максимум восприятием — одна секунда времени обычного человека растягивалась на минуту для голограммы. То есть она была почти вдвое быстрее большинства воинов. К тому же, чтобы сменить направление стрельбы, ей требовалось всего лишь развернуть корпус робота — с этой задачей вполне справлялись и сопроцессоры, которые были ещё быстрее, чем основной разум. Тогда как для человека повернуть оружие и выжать спуск — весьма сложный комплекс мышечных движений.

С учётом всего этого, в девяноста девяти процентах случаев встреч с вооружёнными людьми Фаора стреляла первой. Не смертельным зарядом, разумеется. По человеку — оглушающим, по киберзомби — электромагнитным импульсом. Если цель продолжала держать оружие и шевелиться (судороги не в счёт) — получала второй выстрел, уже электрошоковый.

Меньше, чем за семь минут главные улицы мегаполиса оказались под его контролем. Зачистка зданий и подвалов, конечно, обещала занять куда больше времени — возможно, затянуться на несколько суток. Но главное — транспорт, связь и основные энергетические станции, всё то, что делает город единым городом, а не просто множеством зданий — было в его руках.

Так что же, летающие роботы с копиями личностей — идеальное оружие нового века, а все криптонские командиры — идиоты, что за сто тысяч лет не додумались их использовать?

Отчасти — да. Но не в такой степени, как может показаться.

Во-первых — додумались. По крайней мере частично. Боевые дроны являются неотъемлемой частью снаряжения любого пехотного подразделения криптонской армии. В Корриле их тоже было довольно много, просто часть не успели вывести на улицы, а часть оказалась парализована кибератакой Хана. Весь вопрос в том, как этими роботами управлять. К помехам и взлому неуязвимы только голограммы, а их Жнецы не использовали потому, что не доверяли.

Во-вторых, малые аппараты эффективны только против легко вооружённого противника. На тех немногих улицах, где действовали танки или бронированные флаеры, они бесславно складывались тысячами — с ПВО у криптонской техники всё было в порядке. Другое дело, что такие точки сопротивления были быстро локализованы и подавлены бронетехникой Дру-Зода. Ну так здесь защитники Коррила не виноваты, против лома нет приёма. Чтобы организовать общегородскую сеть обороны — им просто не хватило времени и ресурсов. Их проблема была в том, что Жнецы поставили перед собой две противоречивых цели — превратить Коррил в «муравейник», набитый киберзомби, и в то же время (для внешнего наблюдателя) изобразить нормальный город, живущий нормальной жизнью. Именно на этой погоне за двумя зайцами Хан их и поймал. Нормальную криптонскую крепость, где всё делается военными и для военных, пришлось бы брать совсем иначе. Для чисто полицейской акции роботы-Фаоры были слишком сильны и агрессивны, для чисто военной — слишком слабы и осторожны. Им не было равных только в такой «гибридной войне», которую внезапно открыли против Криптона.

Ну и last but not least, как говорят англичане — есть такая вещь, как соотношение «цена-качество». Очень неприятный, как для военных, так и для экономистов, но весьма упрямый фактор. Даже в безденежной криптонской экономике фон Неймана он играл немалую роль — нужно учитывать во-первых, энергетические расходы, а во-вторых — время производства. Самая сложная система может вырасти за считанные минуты как будто на пустом месте… но перед этим её зародыш программируется много дней. С этой точки зрения сами дроны-шарики были очень дёшевы — оболочка с несколькими сенсорами, гироскоп, полость с вакуумом для плавучести, три четырехрежимных плазменных винтовки, каждая из которых могла работать реактивным двигателем. Даже солнечного камня они «съедали» не так уж много — так как автономность была предусмотрена всего на час работы. Но солнечный кристалл с голограммой личности — это уже совсем другой стоимости устройство. Его на коленке не вырастишь и не настроишь. А после того, как в кристалл загружена голограмма, использовать его для других целей уже невозможно — это постоянная прошивка.

По сути, на штурм Коррила Хан потратил столько энергии и вычислительных мощностей, сколько этот город мог произвести лет за пять. Так что лёгкость была кажущейся. Далеко не всегда у него будет возможность завалить противника мясом, то есть превосходством в ресурсах. Рано или поздно придётся жертвовать людьми. Но лучше поздно.

Пока что потери составили около миллиона дронов (не факт, что это всё безвозвратные, возможно, по крайней мере с части сбитых удастся найти солнечные кристаллы), около двухсот машин разных классов и пятьдесят три человека со стороны войск Хана. Потери со стороны города были точно неизвестны, подсчёт всё ещё продолжался, к тому же бои за отдельные здания всё ещё шли. Но пропавших без вести насчитывалось уже не менее трехсот тысяч. Теперь исход сражения зависел, на самом деле, только от одного — удастся ли добыть материальные доказательства превращения людей в зомби. Если да — он спаситель нации и великий герой. Если нет — злобный диктатор, утопивший в крови нежные ростки демократии.