Послание Геркулеса

Страшной правдой было то, что на планете постоянно продолжала литься кровь. Но если Гарри Кармайкл прав, если под рукой есть неисчерпаемый источник энергии, то возникает реальная возможность сделать шаг к мечте Джорджа Буша-старшего.

И президент понял, что сегодня, быть может, Кармайкл принес ему бессмертие.

Глава двенадцатая

Примерно в три часа ночи у Гарри зазвонил телефон. Гарри перевернулся, уставился в темноту, нашарил аппарат и сбил трубку на пол.

- Кармайкл! - рявкнул он в микрофон.

- Гарри?

Что за черт? Звонил Римфорд. Что могло его всполошить в такой час?

- Да, Бейнс? Что случилось?

- Ничего. Но мне нужно с тобой поговорить.

-  Сейчас?

- Да. Тут есть круглосуточная вафельная на Гринбелт-роуд. «Арло» называется.

- Я знаю, где это.

- Будь там через сорок минут.

Он повесил трубку, а Гарри остался лежать и таращиться в невидимый потолок.

Что может хотеть от него Римфорд? Гарри подумал мельком, не позвонить ли Гамбини, но решил, что Римфорд хочет говорить с ним наедине, иначе сам бы позвонил Эду. Он сбросил ноги с кровати, помотал головой, прогоняя остатки сна, и направился в душ.

Когда Гарри приехал, Римфорд сидел и читал «Пост». Если не считать его и двух полинявших официанток средних лет, зал пустовал. Дождь только что перестал, и большие стекла еще были покрыты каплями. Очень ярко светили лампы, и пахло хорошим кофе.

Римфорд поднял глаза от стола и без улыбки поздоровался.

Гарри сел, и ему принесли кофе.

- Заказывать будете? - жизнерадостно спросила официантка.

- Можно, - согласился Гарри. - Яичницу с ветчиной. И тост.

Когда официантка отошла, он повернулся к Римфорду.

- Так в чем дело? - спросил он, понизив голос.

У Римфорда был усталый и подавленный вид. Он полез в карман, достал пакет в пластиковой обертке и передал Гарри посмотреть.

- Это же текст передачи, - удивился Гарри.

- Полный.

- И как ты его получил?

- Просто вынес. Я эту копию сделал раньше, чем ввели ограничения. Тебе я ее отдаю как напоминание, что могут быть и другие. Вряд ли мне одному было удобнее работать дома.

- Спасибо, - сказал Гарри, не зная, хочет ли он даже трогать этот пакет. - Лучше всего его прямо на месте уничтожить и забыть. Иначе начнется дело о нарушении секретности, и мы с тобой весь следующий год будем только писать объяснения.

Римфорд кивнул и глотнул кофе.

- Если ты так считаешь.

- Бейнс, что это должно значить? Он впился в Гарри глазами:

- Хочешь совет?

- Давай. - Гарри осторожно сунул пакет в карман.

- Когда избавишься от этого, - он посмотрел на карман Гарри, - воспользуйся этим и избавься от всего остального.

Он вытащил диск и передал его через стол.

На диске была надпись «Меланхолический вальс».

- Что это, Бейнс?

- Вирус. Внеси его в лабораторию, загрузи в систему, и он сотрет все.

- Ты шутишь!

- Можешь его назвать «Выбором «Манхэттен». Так должен был поступить Оппи.

- Бейнс…

- И не забудь, - продолжал Бейнс, будто Гарри ничего и не говорил, - что есть еще несколько копий, не знаю точно сколько, пять или шесть, - на компакт-дисках. - Он посмотрел на часы. - Сейчас как раз подходящее время. Можешь стереть жесткие диски и без проблем добыть все копии.

Гарри подумал, не случилось ли у Римфорда срыва.

- Зачем? - спросил он. - Зачем это надо?

Он видел, что космолог не в себе, и потому постарался говорить помягче, приготовился уговаривать. И это было какое-то странное удовлетворение - говорить по-отечески с

Бейнсом Римфордом. «Ничего, Бейнс, ничего. Все будет хорошо».

Синие глаза полыхнули.

- Что бы ты меньше всего хотел найти в этой передаче, Гарри?

-  Не знаю, - ответил Гарри, усталый от всего этого. Никак не кончаются эти чертовы проблемы. - Чуму. Большую бомбу. Способ взорвать планету. - Он сунул вирус в тот же карман. - А что ты нашел?

- Сегодня я встал с намерением ехать в лабораторию и сделать это самому. Можешь поверить?

В кафе стало холодно.

- И почему ты не стал? Почему позвонил мне?

- Не мне принимать такое решение. Ответственность здесь не моя. Это должно быть стерто - диски, записи, чертежи, все, что там есть. Но… - Официантка принесла две тарелки - вафли для Римфорда, яичницу с ветчиной для Гарри.

- Я рад, - заметил Гарри, - что эта проблема не повлияла на твой аппетит.

Римфорд засмеялся, намазал вафли маслом и посыпал сахарной пудрой.

- Гарри, это не моя проблема, и если я пойду и сотру текст, моя карьера кончена, и я, наверное, стану самым презираемым специалистом на всем земном шаре. Я на это не напрашивался, и решать не мне. Жертвовать собой я совершенно не собираюсь.

- Так что же там такое? - спросил Гарри. Римфорд надкусил вафлю.

- Дешевый способ устроить конец света. На это хватит ресурсов почти любой ближневосточной страны. Или даже хорошо обеспеченной террористической организации. Процедура нетрудная, если знать, что делать. И по любым меркам, - заключил он, - я сейчас самый опасный человек на свете.

- У меня было впечатление, - сказал Гарри, - что ты ограничивался космологическим материалом, который был в тексте.

- Верно.

- И что же, ради всего святого, мог ты найти в космологических рассуждениях?

- Способ изгибать пространство, Гарри.

- Объясни.

- Благодаря алтейцам мы теперь знаем конкретные цифры кривизны пространства. Или по крайней мере знаем, какие цифры они поддерживают. Очевидно, в нормальных обстоятельствах эта кривизна где-то около пятидесяти семи миллионов световых лет на дуговой градус. Это значение меняется в зависимости от местных условий. А если оно кажется очень малым, то потому, что Вселенная не есть сфера в гиперболическом пространстве, как я предсказывал и как мы все полагали.

Гарри попытался понять, но это было безнадежно.

- Я думал, - сказал он, - что Вселенная предполагалась плоской.