Водоворот

Или:

Так называемый «Колин» вообще не был на станции «Биб», он действует по каким-то, скажем так, личным мотивам. Может, там ради общего блага принесли в жертву его друга или партнера. И теперь Колину наплевать на общее благо, и он хочет поквитаться.

Или:

Грудные имплантаты необязательно указывают на амфибийный образ жизни. Может, «Колин» вообще не был рифтером. Да кто из этих угрюмых психопатов вообще смог бы найти Ахилла? А вломиться к нему в дом, внедриться в программу, прочитать мысли и угрожать, и все это без малейших усилий?

«Я что, заражен? Умираю? Оставляю следы, которые потом будет вынюхивать кто-то мне подобный?»

Почти секунда прошла с тех пор, как Дежарден неожиданно замолк.

«Надо что-то сказать. Боже, что?»

— На самом деле... — начал он.

«Он захочет, чтобы я покопался в файлах персонала «Биб». А что, если он там есть? Разумеется, его там не будет, зачем ему так подставляться, в этом же нет смысла».

— ...я немного...

«Чего бы он ни хотел, он не желает, чтобы я об этом узнал, о нет, он как-то очень спокойно себя ведет, еще одно направление поисков, и не более того, ага... Он не станет подталкивать, не станет напирать...»

— ...тебя опередил, — непринужденно закончил Дежарден. — Я уже проверил рифтеров. Проверил каждого, кто имел хоть какое-то отношение к «Биб». Ничего. Никакого движения на банковских счетах, никаких транзакций по запястникам, с самого землетрясения — ничего.

Он взглянул на собеседника, стараясь держаться уверенно.

— Они же были практически в эпицентре, когда произошел Большой Толчок. Почему ты думаешь, что там кто-то уцелел?

Колин без выражения взглянул.

— Без всякой причины. Просто систематически подхожу к вопросу.

— Хм. — Ахилл как бы машинально побарабанил по краю пульта.

В линзах загорелось визуальное подтверждение: он открыл канал прямо в зрительную кору головного мозга, и даже эхо от него — для верности Дежарден еще раз посмотрел на стену — не пошло на внешние дисплеи.

— Знаешь, я тут задумался... — Он еще раз небреж­но постучал по пульту: в голове появилась светящаяся клавиатура, не существующая вне его плоти. — Задумался, почему первоначальные носители не умирают так быстро, как люди на Полосе. — Ахилл украдкой осмотрел клавиатуру, на долю секунды задержав взгляд в трех точках, и буквы начали светиться, формулируя команду. — Может, на суше развился какой-то другой, более смертоносный штамм. — «Б-и...» — Может, дело в более высокой плотности населения — больше шансов, — а она ведет к более высокому уровню мутаций.

«Станция „Биб"».

По краям поля зрения расцвели скрытые меню. Он сосредоточился на «Персонале».

«Колин» хмыкнул.

Четверо мужчин, четыре женщины. Дежарден остановился на мужчинах: кто бы ни стоял сейчас рядом с ним, вряд ли он стал бы меняться настолько сильно.

— А если сейчас действуют два отдельных штамма, то наши модели распространения, скорее всего, неверны, — громко сказал Ахилл.

Снимки работников. Все лица незнакомы. А вот глаза...

Он посмотрел наверх. «Колин» взглянул на него сквозь мерцающий палимпсест.

Эти глаза...

Плоть вокруг них перестроили. Зрачки стали темнее. Но в целом разница чисто косметическая; изъян в радужке не изменили, по склере змеился характерный капилляр. К тому же общая геометрия лица оказалась идентичной. Вполне обычная смена облика, больше похожая на грим, чем на переделку. Новое лицо, новая пара носков и...

— Что-то не так? — спросил Кеннет Лабин.

Дежарден сглотнул.

— Кофеин, — выдавил он из себя. — Вечно подкрадывается незаметно. Я сейчас вернусь.

***

Он едва замечал, как мимо мелькают двери кабинетов. Пропустил туалет.

«Бог ты мой. Он же был у меня дома дышал мне в лицо ткнул мне чем-то в шею да он же наверное уже сгнил от Бетагемота а тот сейчас растет прямо во мне вот прямо сейчас растет...

Заткнись. Соберись. Ты справишься».

Если бы Лабин заразился, то уже умер бы. По сути, он сам так и сказал. А значит, он — не носитель. Уже что-то.

Хотя рифтер вполне мог законсервировать культуру: Джонни Яблочное Зернышко затаил месть и теперь разносит Бетагемот по округе в чашке Петри. И что с того? Зачем пересекать целый континент и инфицировать лично Дежардена? Если бы он по какой-то причине решил убить Ахилла, то легко мог это сделать, пока тот лежал на полу собственной гостиной.

Тоже мысль.

Скорее всего, оба были чистыми. Дежардена чуть не затошнило от облегчения, а потом он открыл дверь в кабинет Джовелланос.

Там никого не оказалось: Элис взяла отгул, решила потратить время, проведенное на работе сверхурочно. Ахилл возблагодарил силы энтропии за ее небольшие милости. Хотя бы на пару минут пульт коллеги был в его полном распоряжении. Больше сидеть он не мог, иначе вызвал бы подозрения.

Ахилл зашел в свой аккаунт и задумался.

Лабин хотел, чтобы он посмотрел файлы персонала, работавшего на «Биб». Неужели он не понимал, что Дежарден сразу проведет связь, стоит фото появиться на экране? Может, и нет. В конце концов, рифтер был всего лишь человеком. Может, забыл об имплантатах, усиливающих распознавание образов, которыми оснащали правонарушителей. Или вовсе не знал о них.

А возможно, он хотел, чтобы Ахилл его расколол. И это лишь изощренная проверка на верность со стороны Роуэн.

И все-таки. Похоже, Кол... Лабин явно интересовался другими рифтерами. То ли он сам рассчитывал что-то о них узнать, то ли хотел, чтобы сам Ахилл о них что-то узнал.

Дежарден скормил имена подсказчику и послал того на охоту.

— Твою же мать, — прошептал он две секунды спустя.

***

Она размножалась у всех на виду. Только за один день ее видели почти на всех континентах. Лени Кларк укрывалась от властей в Австралии. Заводила друзей в Н'АмПацифике и планировала восстание в Мехико. Ее разыскивали в связи с вооруженным нападением в Гонкувере. Она была порнозвездой, которую убили прямо во время съемкок в возрасте одиннадцати лет.

А еще Кларк несла в себе конец света. И никто — по крайней мере, насколько мог сказать Дежарден, — этого не заметил.

Никто из значимых фигур. Официальные новостные ленты, забитые последними сообщениями о какой-то террористической группе или вспышке арбовируса, ничего о ней не говорили. В разведданных упоминались лишь несколько разрозненных актов нападений и саботажа; судя по всему, их совершили какие-то анархисты или мятежники, для которых Кларк была своего рода вдохновительницей. Но в плохие времена грошовые мессии плодились как тараканы, и в базах сейчас фигурировали тысячи таких «вдохновителей» с досье потолще, чем у «Лени Кларк».

Черт побери, ни одно официальное агентство даже не заморочилось с опровержением.

Тут что-то не сходилось. Даже у самых диких слухов есть источник — почему все эти люди принялись трубить об одном и том же, причем одновременно? И это без освещения в средствах массовой информации, а для обычного «сарафанного радио» трафик был явно плотноват.

По Лени Кларк скопилось столько материалов, что Ахилл чуть не упустил имена Кена Лабина и Майка

Брандера, те маячили по нижнему краю зоны поиска. Материала было немного — пара сотен ссылок, все появились за последние несколько дней, но тоже стра­дали от синдрома побитых адресов и заблокированных отправителей. И размножались.

«Что насчет рифтеров? Они вошли в моду, как я погляжу...»

Слова Лабина. Это у Ахилла были нейроимплантаты, но именно Кен связал все нити воедино. Дежарден же видел только несчастных психопатов в новостях, гладкие, блестящие униформы, — и посчитал все это очередной модной причудой. Фишкой. Ему ни разу не пришло в голову, что за всем этим могут стоять вполне конкретные люди.

«Так, прекрасно. Теперь я все знаю. И какая мне с этого польза?»