Эффект Эволюции

— Ну, по поводу костра… — очень издалека осторожно начал Эймер. — Ты знаешь, что на открытом дровяном костре тело полностью уничтожить проблематично. Чаще всего фрагменты тканей, в том числе костная ткань, как правило, остаются…

— Я не об этом, Ларс, — поморщившись, перебил Горяев, давая понять, что это ему прекрасно известно.

— Не правильно выразился, — улыбнулся и продолжил свою мысль Эймер, — возможно как раз в этом случае останки было легче найти потому, что о подобном событии сохранились хоть какие-то указания в исторических документах.

Не дожидаясь ответа Андрея, он добавил:

— Конечно, я согласен, что это все равно говорит об их больших возможностях…

Закончив изучение дополнительной информации, которую удалось собрать по их предыдущему запросу о подростке, Андрей и Ларс обнаружили немало интересных фактов. По части некоторых из них у Андрея уже появилось понимание того, как их можно попробовать использовать.

Между тем команда Ларса работала с образцами костной ткани сожженного в конце периода инквизиции предка подростка. Частичные результаты комплексного анализа структуры ДНК ткани специалисты медицинской лаборатории, имеющие в своем распоряжении все необходимое и уникальное оборудование, обещали подготовить уже в течение двух-трех дней. Тем более, что их, требуя результаты, постоянно подгоняло руководство исследовательской базы, ну и фонда, конечно.

Андрей договорился, что как только будет что-то значимое, Ларс ему сразу сообщит.

Если все будет в порядке, Горяев планировал уже на четвертый день начать сравнительный анализ ДНК костных тканей из захоронения, с данными, полученными по образцам тканей подростка и «малыша» (именно так они теперь с Эймером называли организм, обнаруженный в теле подростка).

Горяев посмотрел на часы. Оставалось еще немного времени до совещания с коллегами, которое он проводил сегодня. Слишком мало для того, чтобы начать что-то серьезное в медицинской лаборатории, но вполне достаточное чтобы успеть немного перекусить перед совещанием. Ларс, откликнувшись на такое предложение, составил Горяеву компанию.

Коллеги сели за столик, поставив перед собой подносы с как всегда отменно приготовленными блюдами. Пожелав друг другу приятного аппетита, и перекинувшись парой дежурных шуток, они начали с аппетитом есть. И через некоторое время Андрей все же решил вернуться к разговору о структуре, на которую они работают (все время, прошедшее с того момента, когда Эймер показал ему материалы из архива инквизиции, Горяев снова и снова возвращался к мыслям о масштабах и возможностях фонда).

— Послушай Ларс, я вот думаю, а ты знаешь, какими еще проектами фонд занимается. Просто интересно, насколько вообще диверсифицирована эта структура. В принципе, они же не только нашу тему курируют, — словно между делом, с интонациями легкого, отстраненного восхищения произнес Горяев.

— Ты знаешь, — ответил Ларс, отправляя в рот ложку овощного супа, — я, честно говоря, до того как мне поступило предложение работать здесь, мало что о них слышал. Нет, я слышал, конечно, — поправился он, наморщив лоб, — что есть такая, среди прочих, организация, что они занимаются проектами в области биотехнологий. Но чего-то конкретного, выдающегося не могу вспомнить. Видел, наверное, их пару раз в списках научных конференций. В прессе может упоминания какие-то, ну мельком совсем. Не более того.

— Получается такая организация не публичная, — подхватил Горяев, — я тоже практически ничего о них не слышал. А выходит, что ребята-то серьезные. Ну и база эта вся… оборудование… условия просто шикарные. Я даже предположить боюсь, во сколько им обходится финансирование всего это.

— Ну, не факт же, что это только их проект, — скептически отреагировал Эймер. — Я думаю, что вся базовая инфраструктура вообще государственная. Да и не факт, что финансирование этого проекта идет только из их источников. Вообще тема перспективная и многие выделяют на это деньги сейчас… Они, конечно, будут говорить, что это все они, но мне кажется, это далеко не так. Я думаю, что эта площадка финансируется разными структурами, в том числе и государством (повторился Ларс) масштабы просто слишком уж серьезные. — На этом он закончил и фразу, и свой овощной суп.

— Ну, в этом плане — слегка сомневающимся тоном ответил Горяев, — я, наверное, с тобой соглашусь. — Андрей отрезал кусочек стейка из семги и отправил его в рот. Нежная сочная рыба сама таяла во рту.

— С другой стороны, — продолжил свою мысль Горяев, глотнув сока, — Даже если это финансируется из разных источников, как бы то ни было, все равно есть люди, принимающие конечные решения. Те, кто, ну я не знаю, определяет стратегию развития всего этого, — с этими словами Андрей сделал образный жест руками, очертив в воздухе сферу. — Эта организация, группа людей, или в конечном счете какой-то конкретный человек, не важно, имеет определенное понимание того, ради чего он это все делает. И, соответственно, будет каким-то образом все это потом использовать… — Андрей сделал еще один большой глоток сока. — Кому будут принадлежать права на то, что мы делаем, как он будет это использовать, какие у него планы? Мы же этим, как правило, не интересуемся. Мы вообще не знаем, с какими целями это реализуется, чем эти гипотетические люди руководствуются, как будут использованы эти работки в дальнейшем…

Его же собственные слова захватили его, значительно повысив градус внутреннего нервного возбуждения, настолько, что концу своей маленькой тирады Горяев стал говорить значительно громче. Заметив это, он остановился, машинально покручивая пальцами почти пустой стакан, стоявший перед ним, и посмотрел на реакцию своего собеседника.

Ларс отреагировал на все это невозмутимо, с нордическим спокойствием расправляясь с сицилийским салатом. Кубики яблок, красные дольки помидоров, маринованные грибы, сверху мелкорубленый сельдерей, кусочки грецких орехов, заправлено легким майонезом…

«Наверное, действительно вкусно», — подумал Андрей, глядя на Ларса, как ни в чем не бывало расправляющегося с салатом.

Наконец Эймер оторвался от салата и поднял глаза. Улыбнувшись, он в добродушно-шутливой манере произнес:

— Андрей, ты поднимаешь слишком глобальные темы. Какие-то вещи ты контролировать не можешь, с этим нужно смириться. Сосредоточься на своей зоне ответственности, определи, просто, тот круг проблем, на которые ты реально можешь повлиять и действуй. А по-другому как?

— Ну… понимаешь… в этом-то и проблема, — ответил Андрей с выражением иронии на лице. — То, чем я сейчас занимаюсь, по сути, моя, как ты выразился, зона ответственности, но использовать то, что я сделаю, будут другие люди, в целях, о которых я достоверно не знаю. По этой логике, если я понимаю, что существует опасность того, что это может быть использовано в целях, которые я считаю неприемлемыми, то мне не нужно этого делать.

— Нет, логика, наверное, какая-то ущербная, — поморщившись, с сомнением ответил руководитель медицинской службы.

— Андрей, прогресс же не остановишь. Ну хорошо, не ты, так кто-нибудь другой это сделает.

— Но зато я в своей зоне ответственности этого не сделаю, ну или другими словами, сделаю все от себя зависящее, чтобы этого не произошло, — шутливо парировал Горяев. — И моя совесть будет чиста!

Ларс улыбнулся в ответ. Закончив с салатом, он сходил и налил себе кофе. Вернувшись обратно, он всем своим видом выражал блаженное предвкушение мгновений наслаждения ароматным напитком.

— А если серьезно, — продолжал Горяев, — я сам не уверен в том, какого потенциала инструмент мы получим в результате моих исследований. Сможем ли мы с ним справиться, хватит ли у нас здравого смысла, чтобы не наделать глупостей, обладая этим знанием? Я в любом случае ответственен за это, я понимаю возможные проблемы. И именно я сейчас ближе всех стою к тому, чтобы получить этот инструмент, открыть этот потенциал.

— Ты, конечно в чем-то прав, — соглашаясь, ответил Ларс. — И я тебя в принципе понимаю, но ты сейчас уходишь уже в плоскость каких-то философских категорий… А если говорить применительно к реальным обстоятельствам, твои исследования — это то, что тебе нравилось, то, в чем ты видел смысл. Ты этим занимался всю жизнь, — эмоционально продолжал Ларс. — Как бы то ни было, ты же работаешь для того, чтобы это использовалось во благо!