Хирургическое вмешательство

— А не пошёл бы ты… — донёсся откуда-то невнятный голос.

Ксе вздрогнул и обернулся на знакомый лихой матерок.

Это был Жень: оказывается, божонок успел прийти в себя. Шатаясь и держась за крышу машины, он стоял на ногах; одновременно подняв головы, улыбнулись стфари, а Ксе оторопело вытаращил глаза. Ничего не произошло, всё осталось по-прежнему, просто маленький воин, сын и внук богов-воинов, не хотел умирать во сне.

Он встал.

Он знал, что в природе нет силы, способной противостать Великой Собаке, которая сама есть конец всех сил, но готовился к схватке, и отчаянным весельем светилось его лицо. «Жень всё-таки отомстит, — подумал Ксе с тихим смешком. — Ох и невесело будет его жрецам… Но бога войны у нас не станет. Хорошо, что я больше ничего не увижу…» Веки медленно тяжелели, зрение отказывало. Боги готовились дорого продать жизни, но люди для Пса были не добыча, а падаль. Это шамана тоже не волновало, он только сожалел, что его не отпустят прямо сейчас, и придётся смотреть и ждать.

— Ну, ко мне, собачка! — издевался Жень. — Хоро-ошая собачка!..

Великий Пёс потёк к хохочущей жертве, но был остановлен манием призрачной руки.

— Ты встал, — сказала тень. — Иди. Ты должен быть не здесь.

— Сам иди, — хамски плюнул Жень. — Сказать, куда?

Координатор ответил молча: рука, удерживавшая Пса, опустилась.

Ксе закрыл глаза.

Самое время было для бреда, и он уверенно решил, что бредит, когда, сквозь пелену подступающего смертного сна, услыхал знакомый, ленивый и улыбчивый голос, приказавший, как приказывают всякой собаке:

— Фу!

Шаман разлепил веки.

Перед Псом, насмешливо скалясь, стоял Даниль.

Часть третья

Дождь кончился.

Грозовая туча, накрывшая мир, как крышкой накрывают садок, рассеивалась — без спешки, но всё же слишком быстро для настоящей: не прошло и минуты, как первые звёзды затеплились в её разрывах. Прощание солнца бледнело на западе, а может, всего лишь прояснялся взгляд. Налетел ветер, показавшийся невероятно, по-летнему тёплым, и стал трепать полы светло-серого лёгкого плаща, накинутого на плечи Даниля. Ксе смотрел и не верил. Он успел почувствовать себя мёртвым, даже бояться перестал, он мысленно попрощался со всеми и ждал только, когда Пёс вышибет его тонкое тело из плотного и можно будет отправиться на поиски следующей жизни. Чувства шамана больше всего походили на недоумённое разочарование, а вскоре оно сменилось весёлой злостью. «Гад! — про себя сообщил Ксе кармахирургу. — Ты и это, что ли, всё видел?! Какого же хрена ты выпрыгнул в последний момент, как рояль из кустов? Раньше не мог, да?»

Задать эти вопросы вслух Ксе намеревался чуть позже, когда Сергиевский разберётся с Псом и остальными неизвестными тварями. В том, что Даниль на это способен, шаман ни секунды не сомневался.

— Привет! — провозгласил Даниль с характерным акцентом интернетчика, и растопырил руки, ухмыляясь от уха до уха.

У Ксе волосы поднялись дыбом, когда в ответ послышался жестяной шорох и звуки глухих ударов: бойцы спецназа оседали на асфальт. Ни один из них даже не попытался смягчить падение. Суженными глазами, неподвижная, Варвара Эдуардовна следила за происходящим. Великий Пёс опустился на корточки и медленно перекатывал из стороны в сторону крупные пламенеющие зрачки. Призрак-Координатор почти исчез; лишь напрягая зрение, можно было различить рядом с женщиной его прозрачную стеклянистую маску.

— Привет, парни, — уже с нормальной дикцией сказал Даниль, оглянувшись. — Я вот вспомнил, что попрощаться забыл, да и не объяснил, куда это я вдруг сгинул… Мало ли, чего вы подумали. Решил, вернусь, скажу. А тут, еп-пишкин кот, локальный армагеддец какой-то, — и он скорчил рожу.

В лесу, обступавшем дорогу, неожиданно пробудились птицы; их робкий перещёлк ударил по ушам Ксе, точно грохот стадионных динамиков.

— Даниль, — сказал шаман и глупо улыбнулся. — Ну, блин, Даниль…

— Даниил Игоревич, — тихо произнёс невыразительный голос Координатора, — прошу вас, не вмешивайтесь.

Сергиевский обернулся к жуткой троице; пряди длинных волос метнулись ему в лицо, и Данилю пришлось пальцами зачесать их за уши.

— Это почему же?

Ксе подумал, что аспирант говорит так же весело и нагловато, как божонок. Только интонации эти в данилевом голосе не скрывали отчаяния и страха. Они были просто так, сами по себе.

— Для вас это только минутный каприз, — мягко сказал призрак. — Но он многим может очень дорого стоить.

— То есть как? — уточнил Даниль, сунув руки в карманы и раскачиваясь с носка на пятку.

Воздух сгустился и утратил прозрачность, обрисовывая перед аспирантом, на уровне его лица, безглазую маску Координатора.

— У тебя есть человеческая форма? — поморщился Сергиевский. — Противно, когда под носом рябит.

— Даниил Игоревич, — ещё тише прошелестела тварь, игнорируя его слова, — прошу вас, отступитесь. У вас нет причины вмешиваться.

Даниль сощурился.

— А вот не люблю я, когда людей собаками травят, — сказал он. — А хоть бы и богов, всё равно не люблю.

Менгра-Ргет смотрел на него и улыбался — скупо и светло. Ансэндар, потупившись, отошёл в сторону, и как будто проснулся замерший у машины Жень — кинулся к шаману, подставил плечо руке. Это было кстати: Ксе уже собирался лечь на асфальт рядом с омоновцами. Удар Пса убил бы его мгновенно; долгое время находиться рядом со стихией уничтожения само по себе стало тяжёлым испытанием для шамана. Пока он чувствовал только головокружение, но боялся, что этим дело не ограничится, и его тонкое тело ещё не одну инкарнацию будет вспоминать о встрече.

Даниль окинул взглядом дорогу.

— Кто додумался милицию задействовать? — нехорошо усмехнулся он. — Что-то мне подсказывает, что хозяин тебя, Варька, за ушком не почешет.

— Что? — прошептала блондинка; лицо её исказилось и показалось в этот миг совершенно человеческим.

— Ты же кошка, — уверенно опознал Даниль, и она вздрогнула, как он удара, отшатнулась, беспомощно глянула на равнодушного Координатора.

— Даниил Игоре…

— Кошка Лаунхоффера, — продолжал тот глубокомысленно. — Доберман. Ястреб. Что вы тут делаете, блохастые?

— Её Варвара Эдуардовна зовут, — хихикнул Жень.

— Ух ты, — удивился Даниль. — Что, киса, настоящее отчество взять не посмела? Это правильно.

— Уважаемый Даниил Игоревич, — ровно проговорил Координатор. — Ответы на ваши вопросы следует искать не у нас. Прошу вас, отступитесь. Мы должны закончить…

— С ответами я как-нибудь разберусь. — Ветер бил Данилю в затылок, и он всё откидывал и откидывал с лица длинные волосы. — А ваша тест-миссия уже закончена, зверятки. Идите к хозяину.

— Я сожалею, — едва слышно сказал призрак. — Я сожалею, Даниил Игоревич, но…

Боги разом отступили на шаг. В глазах у Ксе стало черно, бело и снова черно; все звуки пропали, рухнув в бездонную немоту, и на миг исчезло контактёрское восприятие, весь его спектр — шаману показалось, что он лишился осязания. Невольно Ксе поднял руку к лицу — загородиться от вспышки, хотя она не имела отношения к физическому зрению. Выплеск энергии был настолько сильным, что Матьземля вскрикнула от страха и боли, страшно разволновалась и стала о чём-то просить Ксе; она, как обычно, сама толком не понимала, чего хочет, и шаман стал пытаться успокоить свою стихию, лишь вполглаза следя за происходящим в пяти шагах от себя.

Много позже, от Женя, он узнал, что ошибся: Даниль и не думал играть перед адским зверинцем собственной силой. Кармахирург всего лишь перекрыл капилляры богини, энергетические потоки, в радиусе двухсот километров. Тонкая энергия немедленно образовала тромбы, а те взорвались.

…Великий Пёс поднялся и опустил голову на грудь; руки его плетями свесились вдоль тела. Киноидному божеству явно непривычен был человеческий облик, уместных жестов Пёс не знал, но вид его, тем не менее, был красноречив.