Удача игрока (Хроники Эйнарина - 3)

Недоумевая, куда делись мои спутники, я вышла, моргая, на солнце. Народ был занят у своих домов. Приветливо улыбаясь, подошла какая-то женщина, чтобы оставить возле нашей двери груду кухонных горшков, а одна девочка застенчиво предложила мне миску кресс-салата, собранного у соседнего ручья. Я могла бы купить и то, и другое в пределах пол-улицы от моего дома в Ванаме.

Глава 4

Эта очаровательная песня, любимое творение Лесных менестрелей, бесспорно, показывает, что, каким бы чуждым ни казалось нам это племя, мы все воздаем должное почтение одним и тем же богам.

Арфу берет Тримон, струны перебирает,

Песней встречая день, негою дышит грудь.

Бродит в деревьях сок, солнце весны играет,

Чтоб у Тримона был весел и светел путь.

Вырос колючий куст, весь усыпан цветами,

Бледные эти цветы срывала Ларазион.

Деву пленил Тримон ласковыми словами,

И до рассвета с ней не расставался он.

Ларазион брела с летним венком на головке.

Вдруг повстречался ей юноша Талагрин;

Сидел одиноко он, вырезая по дереву ловко,

И задержалась она, чтоб он не скучал один.

Юноша Талагрин как-то шел на охоту,

Воздухом ароматным допьяна напоен,

И сквозь осенних листьев яркую позолоту

В лунном свете увидел танцующую Халкарион.

Тотчас Халкарион страсть его разделила,

Об руку с Талагрином она беззаботно шла,

Покуда арфа Тримона зиму не возвестила,

К вечнозеленым пихтам деву не увлекла.

Великий Лес, 13-е поствесны

- Благодарю за превосходный ужин.

Сорград поклонился Альмиар с непревзойденным изяществом, взмах его облаченной в бархат руки игнорировал грязь, пачкающую янтарную ткань. Заходящее солнце пробилось сквозь листву и заиграло на вышивке его камзола.

- Не стоит благодарности, - ответила женщина, немного смутившись.

- Чтобы утолить голод, довольно хорошей кухарки, но чтобы усладить нёбо, требуется работа мастера.

Сорград вещал, как один из тех тормалинских князьков, за которыми, должно быть, таскается Райшед, и я подавила усмешку. Я знала братьев в те времена, когда у них на двоих было трое штанов, три рубахи, две куртки и один потрепанный плащ.

- Да, спасибо. - Я посмотрела на свою миску из яблоневого дерева. Помочь тебе вымыть посуду?

- Нет. - Альмиар забрала у меня миску. - Если я приглашаю вас есть у моего очага, я не жду, чтобы вы отрабатывали свой ужин.

Я улыбнулась: по мне, это весьма цивилизованный обычай.

- Хочу проведать Зенелу. Встретимся у нашего...

- ...круглого дома, - подсказала Альмиар, - суры, на языке Народа.

Она сложила все миски в одну, широкую, в которой раньше лежали зеленые листья, одни знакомые мне, другие - нет, но все довольно вкусные. Подавались они к мясу старого зайца. Порезанное на кусочки и тушенное в глиняном горшке, оно было щедро приправлено травами и покрыто сочным слоем жира. Даже моя мать при всей своей строгости не стала бы критиковать кухарку за подачу такого блюда к столу. Однако я не думаю, что Народ все время питается столь сытно: судя по виду этих людей, им не каждый день удается набить животы.

Мы пошли к нашей суре. Сидя кружком, Лесные жители ели у дверей своих домов. Мне стало интересно, каким должно быть множественное число этого слова. Означает ли оно становище в целом? Я очень мало знала о Народе, чью кровь разделяла, не так ли?

Грен дожевывал лепешку.

- Обычно я не питаюсь листьями. Я усмехнулась.

- Тогда привыкай.

Сорград разглядывал соседнюю с нашей суру.

- Как по-твоему, они давно обосновались здесь? Тот заяц, к примеру, висел сколько положено.

Я обратила внимание на вытоптанную землю между домами и отсутствие валежника под ближайшими деревьями.

- Достаточно давно, чтобы приносить дрова издалека. Сорград пожал плечами.

- Итак, что теперь? Ты опять хочешь взяться за песни? Я уже поведала братьям о своем открытии.

- Книга еще у Фру, и, думаю, не стоит его торопить, пусть возьмет из нее все что хочет. Без него нам бы не видать такого гостеприимства. - Я почесала голову, нащупывая засохшую в волосах грязь. - Может, найдем поблизости трактир, поглядим, как идет игра и кто, напившись, будет самым неблагоразумным?

- И этим трактиром будет тот, что в десяти днях ходьбы назад по тракту?

Мы с Сор градом печально улыбнулись.

- Все ведут себя дружелюбно. Думаю, еще несколько дней, и мы могли бы задавать более очевидные вопросы.

Я посмотрела на маленькие жилища - их двери открыты каждому, кто захотел бы войти. Лесные жители кажутся очень доверчивыми. Или у них просто нечего красть? Ведь свои драгоценности Народ стремится носить на себе.

- Все, что узнали маги, говорит о том, что эфирная магия пришла от древних племен.

- Кого ты стараешься убедить? - пренебрежительно фыркнул Грен.

Когда мы проходили мимо дома целительницы, вышел фру, за ним пахнуло распаренным чабрецом.

- Как Зенела? - спросил Грен, опередив меня на мгновение.

- Ориал уверена, что она поправится, - радостно сообщил менестрель. Он пошел рядом с нами и откинул вверх оленью шкуру, которая закрывала вход в наше жилище. - Кто-нибудь видел сумку Зенелы?

Мы покачали головами.

- Ее унесла река.

Я нырнула внутрь и, помешав костерок, подложила дров, чтобы дать нам и тепло, и свет. По крайней мере Народ строит эти укрытия достаточно давно, чтобы освоить вентиляцию для своих костров, а то я боялась, что мы прокоптимся, как угри на палочке.

- Чего хочет эта девица? - поинтересовался Сорград.

- Драгоценности, - нехотя признался Фру.

- Драгоценности? - Мне показалось, что я ослышалась. - Девчонка едва не утонула, вся закутана в Дрианон знает что, воняющее припаркой, и хочет прихорошиться на случай, если кто-то вдруг заглянет?

- Не в том дело. - Голос Фру стал жестким. - Ты поняла б это, если бы знала что-нибудь о Народе, чья кровь течет в твоих жилах.

- Это совершенно ни к чему, - отрезал Сорград.

- Нет, все правильно. - Я скрыла неожиданную боль от слов менестреля. - Зачем ей драгоценности?

Пламя костра плясало, и на лицо Фру ложились резкие тени.

- Зенела хочет пожить среди Народа.

- Но она не Лесной крови, - с сомнением возразил Сорград.