На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы.

— Если будешь перебивать… Итак, в правление Килоса II, Славного Убийцы, жизнь для мало-мальски мыслящего и свободного человека становилась все более и более невозможной. Вскоре после своей коронации он издал ряд законов, ограничивавших исследования и права инженеров, а на самые важные посты назначил знать и рыцарей. Но это было только начало. Многие университеты были закрыты, их профессора депортированы или приговорены к работам в шахтах…

— Но почему они предали Императора?

— Предателем можно быть лишь по отношению к такому государственному устройству, с которым ты согласен. Думаю, ты знаешь, с чего началась династия Клютенидов? С убийства и узурпации власти. Ни народы Земли, ни народы внешних миров никогда не признавали эту династию! Они ее терпели. Но императоры заручились преданностью инженеров, военных и гражданских, истинных предателей, дали им немыслимые привилегии, и любой мятеж стал невозможным. Единственным выходом для тех, кто хотел остаться свободным, стало бегство. Но это было непросто. Два поколения страдали молча, пронося через бесчисленные ужасы факел знания и тайно собирая необходимые материалы. Многие были разоблачены, подвергнуты пыткам, убиты. Но какой смысл входить в детали? Ты найдешь их в любой книге. Должна сказать, что, хотя роль паломников, на мой взгляд, Мокором преувеличена, бегство не удалось бы без их помощи.

— Паломников?

— При Антеоре I, во времена конституционной Империи и за триста лет до Килоса II, один ясновидец по прозвищу Менеон Пророк основал новую религию. Он был священником древней христианской религии, которая…

— Я знаком с христианами. Их и сейчас еще хватает в Империи, но исключительно среди народа.

— Вот как? Менеону однажды было видение. «Если Бог, — говорил он, — позволил людям завоевать космос, значит, это входило в его планы». Пребывание человеческой расы на Земле было, по его словам, испытанием, предназначенным для смывания первородного греха — если ты знаешь, о чем идет речь, то мне это неизвестно. Однажды, гласит это учение, люди встретят Бога в одном из уголков космоса, и эта встреча будет новым началом истории человека. Конечно, я излагаю все это в общих чертах, а значит, частично искажаю смысл. Менеон быстро обзавелся учениками. Странная религия нашла последователей в основном среди богатых торговцев и астронавтов, которые черпали в этой доктрине утешение, когда находились в гнетущем одиночестве в пустоте мироздания. Хотя менеониты никогда не были многочисленны, их могущество быстро возросло. Первые императоры еще не были тем безмозглым и кровожадным зверьем, каким стали их потомки. Они оказали поддержку новому культу, даровали менеонитам множество привилегий, в частности, разрешили вооружать и укреплять свои монастыри, а также наделили их правом предоставления убежища. В каждой межзвездной экспедиции принимали участие один или несколько священников-менеонитов, являвшихся, как правило, еще и прекрасными инженерами. Но все изменилось с приходом Килоса II. Новый император выносил независимый дух монахов не больше, чем, скажем, ученых или художников. Мало-помалу он свел все их привилегии на нет. Его наследники не решились на открытое преследование верующих, ибо монастыри все еще были могущественными. Но желание подчинить их своей воле оставалось, ведь монахи были настроены к Империи откровенно враждебно, частично из моральных соображений, но в основном из-за того, что теперь единственными звездолетами, которым позволялось уходить в космос, были звездолеты Гвардии или торговые суда, на борт которых менеонитам запретили подниматься.

Вот почему монахи заключили с инженерами соглашение. Они дали им приют в своих монастырях, помогли тайно построить звездолеты, а потом, чтобы избавиться от тирании императоров, вместе с ними отправились на поиск свободной планеты.

Подготовка к бегству прошла успешно, и исход состоялся четыреста тридцать два земных года назад. Взлетели 745 звездолетов, унесших 131 000 инженеров, ученых, художников, писателей, просто свободных мужчин и женщин, а также около 12 000 менеонитов, среди которых были как монахи, так и миряне. Гвардия Империи оказалась не готовой к этому старту, вследствие чего всего лишь один звездолет понес незначительные повреждения.

Наши предки нашли девственную планету рядом с одной из звезд созвездия Лебедя и обосновались там. Десять лет они налаживали жизнь. Но едва отстроились первые города, как явились императорские звездолеты. После короткой битвы моему народу вновь пришлось пуститься в бегство. Двадцать пять лет мы провели на другой планете, и снова на нас обрушились императорские прихвостни. Тогда наши предки решили уйти очень далеко и по пути обнаружили первый город, дрейфующий в космосе.

Нам и сейчас не известно, кто его построил. Явно не мпфифи, хотя у них города тоже есть. Летающий город был цел, но покинут, и если машины сохранились в отличном рабочем состоянии, то внутри не нашлось ни единого предмета, а потому мы ничего и не знаем о создателях города. Размеры коридоров, комнат и дверей дают повод для размышлений. Похоже, эти существа мало отличались от нас. Их система освещения свидетельствует о повышенной чувствительности глаза к фиолетовой части спектра. Анализ изотопов радиоактивных металлов позволил установить возраст города — пять тысяч пятьсот лет.

Когда-нибудь тебе наверняка покажут фильм об этой встрече… Город был просторным, принцип работы двигателей оказался вполне понятным, к тому же их легко можно было подвергнуть переделке. Вооружение, по своему качеству и эффективности, также значительно превосходило все то, чем тогда располагали мы или же Империя. Этот город под названием «Встреча» существует до сих пор, хотя лично мне посетить его пока не довелось. Часть беглецов обустроилась в нем, остальные на звездолетах двинулись следом.

Конечно, поначалу мы решили воспользоваться этим космическим городом для того, чтобы добраться до какой-нибудь пригодной для жизни планеты, как можно более отдаленной. Жизнь на борту этого корабля оказалась гораздо более комфортабельной, чем на обычных звездолетах, а пригодная для обитания планета никак не находилась, и мало-помалу люди привыкли к бродячей жизни. Когда планету все же отыскали, беглецы решили, что она станет базой для строительства новых городов.

С тех пор население, разумеется, увеличилось, возникли другие города, и сегодня у нас их уже около сотни. Все они скитаются в космосе, а Авенир, наша планета, где сосредоточены базы и заводы, дает нам приют лишь тогда, когда мы в нем нуждаемся. Мы вступили в контакт с различными мыслящими расами и несколькими планетами, заселенными людьми. Последним повезло больше, чем нам, ибо Империя так и не узнала об их существовании. Когда ты покинул свою страну, она стояла на пороге краха, как нам вчера в полуденных новостях сообщил текнор.

— И вы способны жить вот так, без всяких корней?

— Не только способны, но и не желаем жить иначе. Мы презираем планетян, как ты уже мог убедиться, из-за их привязанности к своим крохотным шарикам и боязни Вселенной, ведь они выходят в космос только на короткое время. Мы же в нем — короли, по своему собственному желанию путешествующие от звезды к звезде, от галактики к галактике.

— Вы были в других галактиках?

— Естественно! Что тебя удивляет?

— Но расстояния… Даже через гиперпространство…

— А что для нас годы путешествий? — рассмеялась Орена. — Наши города обеспечены всем необходимым. Кроме того, мы достигли определенных успехов с тех пор, как наши предки покинули Землю. Они были людьми блестящего ума, и у нас почти все, даже паломники, которые путешествуют с нами, в той или иной мере занимаются исследованиями. Вот уже четыреста лет. Я должна, однако, сказать, что два города, которые отправились исследовать туманность Андромеды, все еще не вернулись.

Тинкар задумался.

— А какова ваша социальная организация?

— Полагаю, тебе она покажется столь же непонятной и невозможной, как и твоя — нам. Быть может, тебе будет легче понять, как организовано наше общество, если ты вспомнишь, что в подавляющем своем большинстве наши предки были инженерами и учеными. А это те человеческие типы, которые любят не только порядок и эффективность, но и независимость. Тебе никогда не доводилось работать в группе ученых?