Фея

— А-а, так тебе чуда хочется, — с безупречным ирландским акцентом заметила титанида. — Тебе страшно необходимо встать где повыше и попросить Гею выполнить твое заветное желание. Ты хочешь, чтобы она тратила свое драгоценное время на то, что тебе кажется важным.

— Да вроде того. — Он замялся, прикусив нижнюю губу. — Да, пожалуй именно это мне и нужно.

— Хочешь, догадаюсь? Медицинская проблема. Точнее, фатальная медицинская проблема.

— Медицинская. Но не фатальная. Понимаете, у меня…

— Потерпи, погоди минутку. — Титанида подняла руки и обратила их ладонями к нему. «Да, теперь точно отошьет», — решил Крис.

— Прежде чем мы продолжим, давай я все-таки заполню твою анкету. Крис'фер пишется с апострофом? — Облизнув кончик карандаша, она проставила дату вверху страницы.

Следующие несколько минут были заняты переписью той же самой информации, которую запрашивают во всех государственных конторах мира: личный номер, имя супруги, возраст, пол… «(WA3874—456—11093, отсутствует, двадцать один, гетеро-мужской…»). К возрасту шести лет любой человек цитирует такое даже во сне.

— «Причина желания увидеться с Геей», — прочла титанида.

Крис'фер сплел пальцы и почти скрыл за ними лицо.

— У меня бывает такое состояние. Это… довольно тяжело описать. Там что-то с железами или с нервами; никто толком не знает. Пока есть только около сотни таких случаев, и единственное их название — «синдром 2096 тире 15». А случается, собственно говоря, то, что я теряю контакт с реальностью. Иногда это предельный ужас. В других случаях я ухожу в иллюзорные миры и тогда могу черт-те что натворить. Порой я просто ничего не помню. Я галлюцинирую, говорю на незнакомых мне языках, и мой потенциал Райна резко обостряется. Хотите верьте, хотите нет, но я становлюсь страшно везучим. Один врач считает, что как раз эта добавочная пси-энергия до сих пор меня и выручала. Я никого не убил и не попытался полетать, прыгнув, к примеру, с крыши небоскреба.

Титанида фыркнула.

— А ты уверен, что хочешь вылечиться? Большинству из нас лишний фарт совсем бы не помешал.

— Мне это, знаете ли, не смешно. Никакие лекарства не помогают; все, что можно сделать, когда это случается, — накачать меня нейролептиками. За эти годы мне уже переставили все психиатрические диагнозы, какие только существуют в природе, но доказать удалось только одно — проблема эта медицинская. В моем прошлом не было травмы, которая могла бы такое вызвать. Никаких текущих проблем тоже нет. Лучше бы что-нибудь такое было. А так — психиатрия тут бессильна. Гея — моя последняя надежда. Если она меня отвергнет, мне придется отправиться в дурдом и быть там до конца дней. — Тут пальцы Крис'фера непроизвольно сцепились в тугой узел у подбородка. Потом он заметил и разжал хватку.

Посол внимательно разглядывала его громадными бездонными глазами, затем вернулась к анкете.

Крис'фер смотрел, как она пишет. В квадратике, где должна была стоять «причина для визы», она написала «недуг». Затем нахмурилась, вымарала «недуг» и написала «безумие».

Уши Крис'фера вспыхнули. Он собрался было протестовать, но тут титанида задала еще вопрос:

— Любимый цвет?

— Синий. Нет, зеленый… А что, там и правда это есть?

Развернув анкету, она продемонстрировала ему, что там и вправду есть такой пункт.

— Значит, все-таки зеленый?

Окончательно сбитый с толку, Крис'фер медленно кивнул.

— В каком возрасте ты потерял девственность?

— В четырнадцать лет.

— Как звали его или ее и какого цвета у него или у нее были глаза?

— Лидия. Сине-зеленые.

— А потом у тебя был секс с ним или с ней?

— Нет.

— Кто, по твоему мнению, величайший композитор всех времен и народов?

Крис'фер уже начал звереть. Про себя он считал, что лучший — Рик Вейкман; у него были все его записи.

— Джон Филип Соуза.

Не глядя в его сторону, титанида ухмыльнулась, и Крис'фер не понял почему. Он ожидал замечания вести себя серьезнее или прекратить любыми путями вымаливать себе визу, но посол, казалось, наслаждается шуткой. Тогда, тяжко вздохнув, Крис'фер устроился поудобнее в ожидании дальнейших расспросов.

А расспросы эти становились все менее и менее относящимися к его предполагаемому полету. В тот самый миг, когда общее направление вроде бы становилось ему понятно, акцент тут же менялся. Некоторые вопросы содержали в себе ситуации морального выбора, другие же казались полнейшим абсурдом.

Крис'фер пытался сохранять серьезность, не зная, как этот опрос повлияет на его шансы получить визу. Он весь вспотел, хотя в кабинете было не жарко. Никак нельзя было разобрать, какие ответы будут правильными, и все что ему оставалось — стараться быть искренним. Кроме того, ему рассказывали, что титаниды легко распознают людскую ложь.

Но, в конце концов, его терпению пришел конец.

— «Два ребенка привязаны к рельсам приближающегося гравипоезда. У тебя есть время спасти только одного. Оба тебе незнакомы, оба одного возраста. Один из них — мальчик, другой — девочка. Так кого же ты спасешь?»

— Девочку. Нет, мальчика. Нет, я спасу одного, а потом вернусь и… а-а, ч-черт! Не желаю больше отвечать на эти дурацкие вопросы, пока вы… — Он вдруг осекся. Посол зашвырнула свой карандаш в другой конец кабинета и теперь сидела, закрыв лицо руками. Крис'фера охватил страх столь внезапный и сильный, что он решил — все, начало приступа.

Затем титанида встала, прошла к печке и выбрала несколько поленьев. Круп ее был обращен к Крис'феру. Кожа от головы до копыт оказалась того же цвета и фактуры, что и у нормального европеоида. Волосы красовались только на голове и величественном хвосте. Когда она сидела за столом, легко было забыть, что она — не гуманоид. Когда же титанида встала, ее «инаковость» просто кричала о себе — причем именно оттого, что половина была для человека столь непримечательной.

— Тебе больше не придется отвечать ни на какие вопросы, — сказала титанида. — Благодарение Гее, на сей раз они ничего не значат. — Имя Геи в ее устах отдавало горечью.

Пока она закладывала дрова в печку, хвост ее взметнулся над спиной — и в таком положении некоторое время и оставался. Посол Геи проделывала то, что любая нормальная лошадь проделывает на каждом параде, — причем обычно перед самой трибуной с маршалами и генералами — и с тем же самым бесстыдством. Очевидно, все это делалось бессознательно. Крис'фер раздраженно отвернулся. И снова подумал, какой же странной смесью причудливого и обыденного были эти инопланетные существа. Отвернувшись от печки, титанида взяла прислоненную к стене лопату и собрала кучку вместе с соломой, на которой лежал навоз. Потом бросила все в бак у стены. Садясь обратно, она почему-то хитро взглянула на Крис'фера.