Леденец и Липучка

Двойники медленно дрейфовали в центре полутемной спальни. Зоя уже спала, тело ее полностью расслабилось и обмякло до того предела, который возможен только в невесомости. Ее нога коснулась живота Ксантии, медленное вращение тела прекратилось. Нога была влажной. В маленькой комнатке густо пахло страстью. Тихо гудели кондиционеры, очищая воздух.

Легко подтолкнув пальцем лодыжку Зои, Ксантия развернула ее лицом к себе. Вьющиеся светлые волосы защекотали ей нос, щеки коснулось теплое дыхание Зои.

Ну почему им не бывает так хорошо всегда?

- Ты не моя мать, - прошептала она. Зоя не отреагировала на произнесенную вслух ересь. - Н_е мать.

Зоя лишь год назад призналась, что их родство гораздо более тесное. Сейчас Ксантии исполнилось уже пятнадцать.

Но что же изменилось? Должно же за простым знанием того, что они не мать и дочь, скрываться нечто особое. В их отношениях появилось некое новое качество, все возрастающее с приближением конца полета. Ксантия смотрела в глаза, где прежде видела любовь, а теперь лишь пустоту и холодность.

"Восточная непостижимость, что ли?" - наполовину шутливо, наполовину всерьез спрашивала она себя. Всю свою жизнь она провела в обществе из двоих, зная лишь одного другого человека - со своим лицом. Но она, как ей думалось, знала Зою. Теперь же ее уверенность таяла с каждым новым взглядом на ее лицо, с каждым километром пути к Плутону.

Плутон.

Ее мысли с благодарностью переключились с ежедневных проблем, и она задумалась об этом невообразимом пока месте. Она попадет туда всего через четыре года, ей предстояло освоить потрясающие культурные изменения в своей жизни. Подумав об этом, она ощутила в груди нечто непонятное и предположила, что ее нетерпеливо ожидающее сердце пропустило очередной удар. Во всяком случае, такое происходило с персонажами в тех записях, что ей доводилось смотреть или читать. Их сердца постоянно возбужденно бились, сжимались, замирали или пропускали удары.

Оттолкнувшись от Зои, она медленно подплыла к иллюминатору. Там Ксантию ждали все ее друзья, единственные друзья, которых она знала - звезды. Она поприветствовала их одну за другой, негромко произнося выученные в детстве мнемонические стишки и считалки, словно читаемую перед сном молитву.

Шутки шутками, подумала она, а ведь вид из моего окошка наверняка привел бы в ужас многих из тех незнакомцев, с которыми ей предстояло встретиться на Плутоне. Она читала, что многие люди, выросшие в подземных туннелях, не выносят открытых пространств. И что их так пугает, недоумевала она. Ее-то заранее пугали толпы, гравитация и мужчины. И зеркала.

- Проклятье! Вот проклятье! Ведь я буду там попросту б_е_с_п_о_м_о_щ_н_о_й. Маленькая девочка-идиотка из захолустья, приехавшая в большой город.

Некоторое время она мечтала о тех бесчисленных, известных только понаслышке удовольствиях, которых она никогда не испытывала. Каково будет, к примеру, поплавать в бассейне огромного подземного диснейленда? Или обольстить парня?

- Или с_т_а_т_ь парнем...

Из-за этого они с Зоей впервые яростно заспорили. Когда Ксантия достигла подросткового возраста - а в такие годы всегда хочется поэкспериментировать - она узнала от Зои, что на корабле нет медицинского оборудования для смены пола. И что она обречена провести свои критические годы, годы развития, жалким унисексом - существом с постоянным полом.

- Это навсегда оставит след в моей психике, - доказывала она Зое, успев к тому времени начитаться популярных книжек по психологии.

- Чушь, - парировала Зоя, вынужденная объяснять, почему она не запаслась вирогенетическим импринтером и синтезатором Y-хромосом. А эти приборчики, как отметила Ксантия, должны иметься в домашнем хирургическом наборе к_а_ж_д_о_й уважающей себя семьи.

- Человеческая раса миллионы лет обходилась без смены пола, - заметила Зоя. - Даже после Вторжения. И мы сотни лет были расой, владеющей высокими технологиями, но не практикующей подобные изменения. Миллиарды людей жили всю свою жизнь, ни разу не сменив пол.

- Угу, а ты вспомни, как они выглядели.

А сейчас, вот уже в который раз в бесконечной цепочке таких же ночей, Ксантии не спалось. Ее не покидала тревога о жизни на Плутоне, тревога о Зое и ее странном поведении и невозможность объяснить все в ее маленькой вселенной, которая за последние годы стала невыносимо сложной.

Интересно, как же это будет с мужчиной?

* * *

Прошло три часа с тех пор, как Ксантия привела "Леденец" к той тщательно рассчитанной точке пространства, где, по показаниям ее приборов, находилась черная дыра. Она уже давно поняла, что даже если она дыру отыщет, увидеть ее все равно не сможет, но все же не удержалась и прильнула к иллюминатору, обшаривая глазами звездные россыпи в поисках хоть какого-то зримого доказательства. Глупое занятие, разумеется. Хотя масса дыры и составляла от десяти до пятнадцати тонн (первоначальная оценка оказалась ошибочной на порядок), ее реальный диаметр равнялся всего лишь долям миллиметра. Ксантия выдерживала безопасное удаление в сотню километров, но если не увидеть, то хотя бы о_щ_у_т_и_т_ь она что-то должна, верно?

Бесполезно. Этот сектор пространства абсолютно ничем не отличался от прочих.

- Хочу, чтобы мне кое-что объяснили, - заявила дыра. - Что будет со мной, когда вы меня поймаете?

Вопрос удивил Ксантию - она до сих пор никак не могла свыкнуться с тем, что этот голос представляет собой нечто большее, чем некое раздражающее заблуждение вроде ее собственного лица в зеркале. Как изволите общаться с эдакой нелепостью? Неужели внутренне признать, что он существует и даже обладает какими-то чувствами?

- Ну, наверное, просто пометим тебя - в компьютере. Ты для нас слишком большая, чтобы тащить за собой к Плутону, поэтому мы повисим рядом недельку, уточняя траекторию, пока не будем знать точно, где тебя отыскать потом, затем улетим. На обратном пути станем маневрировать, чтобы никто не смог восстановить наш маршрут и отыскать тебя - ведь когда мы вернемся, все узнают, что мы отыскали большую дыру.

- А как они узнают?

- Потому что мы наймем... вернее, Зоя наймет один из этих огромных буксиров, прилетит на нем сюда, объявит тебя своей собственностью и отбуксирует... так что ты на это скажешь?