Эпизоды на Лаланд (СИ)

Темнело быстро, все устали и всем хотелось быстрее добраться до своих казарм, поэтому скоростной режим и дистанция не соблюдались.

Ехать оставалось еще минут 20, как в динамиках боевой машины раздался голос НИСа: "Стоп колонна! К бою!" К бою, так к бою:"Отделение к машине, к бою!" - скомандовал Денис.

Денис последним из десанта покинул машину, отдав командиру отделения, приказ действовать на свое усмотрение.

Прикрывшись дверцей десантного отделения, Денис переключил шлем на ночное видение. Из-за нарушений скоростного режима машина оказалась на значительном расстоянии от ближайших машин колонны.

Странно, огонь велся по голове колонны и хвосту, а центр, где и находилась машина Дениса, не обстреливался.

Денис выглянул из-за дверцы и дал очередь в направлении вспышек противника. От борта машины кто-то ударил по стволу автомата, Денис вскинул взгляд и увидел летящий ему в голову приклад. Дальше тело работало на автопилоте, прикрывшись автоматом, Денис блокировал удар, оружие противников сцепилось, Жданов резко дернул противника в низ, одновременно ударив по опорной ноге. Сепаратист потерял равновесие и грохнулся лицом вниз. Денис освободившимся автоматом нанес удар в основание черепа, раздался противный треск, который был слышен даже сквозь канонаду. Выстрелом в затылок Денис зафиксировал поражение противника.

Схватка длилась доли секунды. Адреналин прыснул в тело, сердце заколотилось. Денис бросил гранату, в направлении склона дороги и укрылся за броней. 'Спасибо тренеру по марсианской борьбе, что гонял до седьмого пота! Буду в отпуске, надо проставиться!' - подумал Денис, пока срабатывала граната. Он заглянул в машину - она была пуста, механик-водитель, наводчик-оператор и командир машины отсутствовали. Только тут Денис понял, что как никто не ведет огня по центру колонны, так и личный состав его машины, также не ведет огонь по противнику, да и вообще их не видно.

Еще раз оглядевшись, лейтенант увидел семь голов, лежащих за противоположным от противника скатом дороги, с интересом наблюдавших за его действиями.

Ярость захлестнула Дениса, адреналин повторно ударил в голову. Отцепив наступательную гранату от разгрузки убитого им сепаратиста, Денис взвел и бросил ее в укрывшихся солдат. Бойцов как ветром выкинуло на дорогу, дальше лейтенант заставил через верхние люки занять свои места в боевой машине и открыть огонь из всех орудий по противнику. Злость, ярость, гнев, просто разрывали Дениса изнутри.

Минут через 10 бой закончился. В колонне 8 раненых и ни одного убитого. Насчитали еще 4 попытки, кроме той, что была у Дениса, выхода к бронетехнике в центре колонны. Но эти попытки были своевременно пресечены личным составом.

Уже в парке боевых машин Дениса отпустило. Тело стало как ватное, ноги слушались с трудом, руки дрожали, зубы стучали. 'Отходняк!' - подумал Денис. И даже от шевеления мысли в голове его телу стало зябко и не комфортно.

В таком состоянии в дежурке его нашел НИС - он был в курсе произошедшего во время боя.

'Тащи пойло!' - приказал он прапорщику альдеруанцу. Прапорщик втянул голову в плечи, глаза его забегали, но выполнять приказ НИСа он не торопился.

'Тащи! - или будешь всю ночь атаки террористов на парк отбивать!'. Угроза была существенная, прапорщик метнулся за дверь и через минуту принес кружку мутной жидкости. Альдеруанское пойло, один из самых крепких напитков во вселенной.

'Пей!' - отдал кружку Денису начальник инженерной службы. Денис залпом выпил и даже не почувствовал напитка, проскочило как вода, но мандраж начал отступать.

'Под трибунал! Под расстрел!...' - начал было Денис.

'Погоди, Денис, не суетись. Утро вечера мудренее. Ты подумай вот над чем: ты в сеть отделения не подключился, код свой командный не активировал, задачи каждому не определил, позиции и сектора не назначил... Так ведь? Вижу, что так. Небось еще, как в училище, командиру машины команду дал действовать на свое усмотрение. Вот он и действовал. Ты же первый и получишь...' - НИС объяснял спокойно, размеренно, чтоб не вызвать у лейтенанта очередного приступа гнева: 'Но и спускать такое тоже нельзя. Мы их в какую-нибудь хоз. дыру переведем, и по первой замене отправим на планету где слишком холодно или слишком жарко, как получится. И в деньгах потеряют и намучаются за свою трусость. Идет?'.

Денис согласился с доводами старшего товарища и отправился спать. Спал он плохо, ему постоянно снился летящий в голову приклад, который он никак не успевает остановить...

Эпизод седьмой

'Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов.

В Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности и отступления от уставных принципов; теперь это уже недопустимо.'

(Ф. Гальдер 'Военный дневник')

В среде военных, военных уже мирного времени, не познавших войны, почему-то складывается пренебрежительное отношение к требованиям воинских уставов и иных документов регламентирующих деятельность войск в мирное и военное время. Сначала считается не нужным одно, потом игнорируется другое требование, затем третье, потом ставится клеймо ненужности и вот, через поколение никто уже не учит, не знает... В общем офицеры по своим профессиональным знаниям не отличаются от простого обывателя, с чуть более превосходящей рядового солдата подготовкой. А ведь не зря говорят, что уставы пишутся кровью - если забыть это, игнорировать это, то войска обречены на повторение ошибок, которые были уже исправлены в прошлом, обречены платить жизнями за свое незнание и нежелание учить опыт предыдущих поколений...

'Твою ж мать-то... И чья это дурная идея ехать на ночь глядя? Ну ладно, до места еще засветло доберемся, а назад как?' - рассуждал про себя водитель колесного бронетранспортера, подготавливая машину к выезду.

На Лаланд 21185б использовалась в основном старенькая колесная, гусеничная и колесно-гусеничная техника. Были конечно и новейшие боевые машины, парящие на высоте от метра до полутора над землей, но они требовали очень хорошо подготовленных механиков-водителей, а также новейшую ремонтную базу, чего не могли или не хотели себе позволить войска на Лаланд 21185б, поэтому повсеместно использовалась старенькая, но надежная и неприхотливая наземная техника.

Затевалось что-то крупное, это было видно и понятно всем. Готовились тоже все, к чему непосредственно не знал никто, но масштабы подготовки впечатляли. Не обошла стороной всеобщая суета и 5-й отдельный штурмовой батальон, водитель которого и готовил свою технику к выходу.

Два бронетранспортера готовились выехать на рекогносцировку - в одном офицеры штаба, в другом охрана. В принципе выезд был не обязателен, достаточно было данных со спутников и от аэроразведки, но у командира батальона существовал пунктик на этот счет: 'Спутники, дроны, самолетики, да что они там увидят с высоты десятков километров от поверхности! А эти, операторы их лупоглазые, в своих формулах-расчетах ошибутся, а отдуваться нам. Так что выезжаем, смотрим, анализируем! Земельку потрогайте, вдруг нашим орлам окапываться придется!' - в общем не доверял он технике и технарям. Что самое удивительное в этом его фетише его поддерживало и вышестоящее командование, считая, что так и должен поступать настоящий командир, и неоднократно ставя в пример, как офицера тщательно подходящего к планированию действий.

Выехать бронетранспортеры должны были еще на рассвете с ИРД, но с самого утра что-то пошло не так. Сначала не завелся один из бронетранспортеров, хотя техника готовилась к выходу, что вывело из себя комбата. Пока заменяли машину, выяснилось, что данные о выдвижении машин не были занесены в базу данных группировки, и их необходимо внести. Потом для срочного дела понадобились несколько офицеров штаба... Четыре построения, четыре проверки готовности и вот, день близится к завершению, а комбат непреклонен - ехать.