Факап (СИ)

Академик Улитнер был кем-то вроде ответственного за ТИП. То есть базовую теорию исторических последовательностей. На каковой основана вся деятельность Института Экспериментальной Истории. То есть — чем Институт прикрывает свою задницу перед общественностью. Так как она, общественность, никак не может вот просто взять и согласиться, что в некоторых делах применим исключительно метод проб и ошибок. Причём некоторые ошибки бывают дорогостоящими. Нет, что вы, как можно. Общественности нужна какая-то объясняловка, какое-нибудь всепобеждающая супертеория, которая где-то есть и что-то собой обосновывает. Нельзя же просто так, грязными лапами, лезть в исторический процесс, да ещё и чужой. А ИЭИ занимается именно этим, уж извините. Во имя того самого деятельного гуманизма, который озаряет нам путь.

В общем, академик работал вот таким официальным толкователем единственно верного учения. Каковое толкование на практике сводится к переводу исторических фактов с обычного языка на жаргон ТИП. Который специально так сделан, чтобы делать понятное, но неубедительное — непонятным, но убедительным.

Я учил ТИП дважды — в лётном и в "трёшке". Естественно, учили очень по-разному. В лётном нам просто вбивали формулы и отбивали желание в них вникать (что и составляло цель обучения). В "трёшке" нас учили по-другому — а именно, объясняли, как устроен язык ТИП, что в нём имеет смысл, что — нет, и как его нужно понимать на самом деле.

Тонкостей там много. Я для себя запомнил главное: чтобы перевести обычное высказывание про историю на язык всепобеждающего учения, нужно выучиться двум вещам. Первое: к любому голословному утверждению нужно добавлять слово "объективно". А если нужно как-то состыковать между собой два утверждения, которые друг с другом не вяжутся, одно не вытекает из другого и вообще — то надо закрывать дырку словом "диалектически". Если из какого-то А согласно ТИП следует Б, но есть парочка примеров, когда вместо этого получалось никакое не Б, а хрен знает что, то надо писать "в данном случае из А следует Б в форме хрен знает чего". И если ещё что-нибудь добавить про историческую роль и законы развития, не забывая также про деятельный гуманизм — то всё будет отлично.

Ну вот допустим. Есть факт: на Земле за периодом феодальной раздробленности последовало появление централизованных государств. Примерно то же самое происходило и на других планетах. Но вот на Гиганде вместо государств возникли кланы-корпорации. В рамках ТИП это звучит так: "Согласно объективных законов развития, за периодом феодальной раздробленности объективно следует появление централизованных государств. В некоторых случаях — например, на Гиганде — они диалектически развились в форме кланов-корпораций, объективно играющих ту же историческую роль, что и государства, что не противоречит общим законам истории, имеющим объективную природу".

Это, конечно, самый примитивный уровень. Настоящий знаток ТИП может доказать, что дважды два — объективно четырнадцать, причём так, что не подкопаешься. Улитнер этим и сам занимался, и руководил людьми, которые этим занимаются. Работа, конечно, объективно имеющая мало общего с наукой, но диалектически неизбежная и к тому же вознаграждаемая согласно законам исторического развития в форме всяких ништяков и преференций. В каковых объективно проявляется деятельный гуманизм, это уж точно.

При этом Моисей Львович был совсем не дурак. И, что особенно важно, отличный игрок. Я имею в виду административные игры. Во всяком случае, всех своих конкурентов он съел, выпихнул или просто пережил. Правда, к описываемому моменту большую часть времени он уже проводил на даче, грея ножки в тазике с тёплой водичкой. А через пару месяцев тихо-мирно скончался. Скорее всего, без посторонней помощи, хотя не поручусь. Всё-таки он дошалился.

Какой-то я голодный. Пойду, пропихну в горло шоколадку. Потом прикорну.

Надеюсь, меня за это время не уконтропупят.

День 9

Да, всё ещё девятый день. Сутки-то ещё не прошли.

У меня какой-то рваный ритм образовался. Вот когда курсантом был — спал как по будильнику, секундочка в секундочку. Ну да в училище дисциплина была. Девять часов протикало — рота па-адъём! Заправка коек, ионный душ, одеваешься и бегом на построение. Семнадцать часов — сиеста, положение сидя, две минуты на засыпание. Я в двадцать секунд укладывался. Глаза закрыл — и уже подъём. И дальше до тридцати трёх занятия, потом личное время и отбой. Порядок. А в мягком креслице сидючи — разбаловался. Вот и результат.

Ладно, продолжу по теме. Остановились мы на шалостях. Шалости академика Улитнера были связаны с его главным увлечением. Смешно звучит, но это была история. Ну, в смысле — не официальная история, а настоящая.

В отличие от того же Юмизавы, у Моисея Львовича на плечах была крепкая аидише копф. В астрологию и уринотерапию он не уверовал бы, наверное, ни под химией, ни под дулом скорчера. Зато у него был нюх на всякие дурнопахнущие дела, закопанные по углам. А он обожал их раскапывать. Причём свои открытия не обнародовал, но и не держал при себе, а как бы сигнализировал: а я знаю, а я знаю, бе-бе-бе.

Первый раз он попал в поле зрения нашей конторы, когда он вписал в официозную статью, посвящённую очередному юбилею первого контакта с тагорянами, несколько слов про "в меру тёплую атмосферу нашей первой встречи". Выглядело это невинной оговоркой. Если не принимать во внимание, что тагоряне пошли на контакт только под угрозой немедленного сожжения атмосферы планеты. На Земле об этом обстоятельстве было осведомлено годе-то с полсотни человек, в основном космофлотовских. Моисей Львович в их число не входил. Тщательная проверка показала, что старикан вытянул информацию из двух случайных разговоров, одного документа, которую ему зачем-то показали, и вполне официальных отчётов, лежащих в БВИ в открытом доступе, но содержавших кое-какую интересную информацию. Всё это он распутывал чуть ли ни год, чтобы потом написать несколько слов и похихикать в кулачок.

Потом Улитнер пошутил насчёт Леониды. Шуточка касалась её океанов, которые скрывали, по выражению академика, "уже не одну сотню тайн и загадок". Публикация последовала после печального юбилея — двухсот первого следящего спутника, которого леонидяне вывели из строя неизвестным нашей науке способом. Тут источник информации обнаружился довольно быстро: ученик Моисея Львовича услышал обрывок разговора двух техников в баре. Из чего прямо следовало, что ближайшие знакомые об увлечении профессора осведомлены или хотя бы догадываются.

Дальнейшее разбирательство показало, что старикан уже довольно давно шалит подобным образом. Просто раньше он дёргал за вымя совсем уж дряхлых священных коров прошлого-позапрошлого века. А под старость, видать, захотелось чего-нибудь поактуальнее.

Однако конспирацию академик блюд и дальше  намёков не заходил в принципе. Посторонние вообще не понимали, о чём он пишет. Причастные нервничали, но ничего конкретного предъявить не могли. И в к конце концов все решили, что старик, при всей его вредности, безопасен.

Тем не менее, с тех пор все статьи профессора кем-нибудь да просматривались. И кое-где находили намёки разной толщины на разные обстоятельства. От каковых намёков, по расчётам академика, у всяких больших шишек должен нервно дёргаться глаз.

Данный сборник мне предложили посмотреть потому, что в него почтенный юбиляр дал небольшую заметочку, где упоминался Ковчег. Арам Самвелович хотел знать, что Улитнеру на сей счёт известно.

Скажу сразу: вот именно на эту тему я не нашёл ничего. Тут старик был не копенгаген. И я совсем уже было собрался выключить планшет, если бы мне на глаза не попалась иллюстрация — золотая монетка, очень напомнившая мне ту самую, с цепочки. За каким-то псом я взялся смотреть, к чему она относится, и тем самым сделал ещё один шажок сюда.