Блок-пост

Мама и ее подружки любили постирать, причем стирали они всегда одно и тоже белое платье. Затем женщины надевали постиранное одеяние на себя, и танцевали, танцевали. А потом мамочка всегда приходила с новым кавалером и с целым ворохом гостинцев и подарков. Но иногда после стирки вслед за мамой и ее новым другом появлялись какие-то растрепанные тетки. Они громко кричали на ее маму, обзывали нехорошими словами и силой уводили дяденьку. А как они злились, увидев Дину! И кричали, что не видать ей алиментов, как собственных ушей. Но, слава богу, гостинцы и подарки оставались. Еды хватало на несколько дней. Это утешало.

Дина тоже недавно получила в подарок белое платье. Девочка собралась постирать вместе со всеми. Но мама была очень недовольна.

– Эта стирка только для взрослых, – сказала она, – кода вырастешь, я сама тебя всему научу. Детям там делать нечего.

Подождав когда взрослые ушли, девочка взяла тазик, мыло, и пошла стирать на ручеек. Оказалось, что отстирать белое платье не так легко. Она провозилась весь день. Затем она надела мокрое платье на себя и закружилась, подражая, матери и ее подругам. Дина была счастлива и не замечала ничего вокруг.

Вдруг симфонию вечернего леса разрезал визг тормозов – и на поляне остановилась машина. Из нее вывалился пузатый дядька. За ним вышли туповатые на вид парни, увешенные пудовыми золотыми цепями. Вся процессия направилась к девочке. Малышка словно приросла к месту от страха.

Опомнившись, девочка побежала на поляну к маме и ее подругам. Увидев мокрую и растрепанную девочку, женщины остановили свой танец, и что-то прошептали.

Мужчины упали прямо в грязь и хрюкали, катаясь по земле.

Позже в баре они рассказывали, как толпа озверевших проституток их заколдовала, заставляя валяться в грязи, поедая червяков и улиток. Затем наваждение исчезло, женщины и девчушка тоже.

Испуганная девочка ждала наказания, но внезапно женщины рассмеялись: "Тинки, твоя дочь оставила нас без ужина". Мама обнимала и целовала спасенную только что дочь. Спать они легли голодные. Но утром им повезло: в сети мамы попался обиженный эльфами профессор, и еще ей предложили работу в театре. Теперь они не голодают, даже если у мамы нет кавалера.

Дети были готовы рассказывать еще и еще. Но было уже поздно. За Ником заехал отец, очень крепкий молодой человек на вид тридцати с небольшим, с красивыми зелеными глазами. Хильду и Ганьку забрала мама. За Васей зашел дедушка. Дину забрала совершенно очаровательная женщина, число прожитых лет которой не возможно определить. Она казалось одновременно молоденькой девушкой и опытной, красиво стареющей дамой бальзаковского возраста. Несмотря на ранний час, Мария Ивановна быстро заснула, и всю ночь снились приятные и хорошие сны.

Глава 4. Начало учебы.

Шутки, шутками, но детей надо было учить. Увидев новую учительницу, в отделе образования очень удивились. Но устраивать допрос с пристрастием и проверкой документов через посольство чиновницы не стали. Документы были проверены позже, без лишнего шума. Проверяющие остались очень довольны. В конце концов, если нашлась наивная девица, готовая добровольно запрячься в хомут под названием "лебентальская школа" и тащить его не меньше учебного года, то надо ловить момент. Иначе эта девушка одумается и сбежит. Коммунальные услуги за школу оплатили, аванс выдали, требования объяснили. Даты совещаний назначили. Покончив с делами, седая дама, напоминающая внешностью и манерами унтер-офицера, строго спросила Марию Ивановну:

– Как Вам понравились Ваши ученики? Что вы о них думаете?

– Очень милые и хорошие ребятишки, только немного скованные, – честно ответила новая учительница.

От неожиданности у инспекторши, занимающейся деревенскими школами, выпала тросточка и свалились с носа очки. Она снова уткнулась носом в бумаги, проверяя название деревни. Старушка привыкла слышать совсем другие ответы. Но никакой ошибки не было. Покачав головой, она отпустила девушку домой.

Дома ребятишки уже с нетерпением ждали открытия школы. Новая учительница им очень понравилась. Дети не хотели верить, что она их бросила. Лавочник, проходивший мимо, остановился. Оглядев собрание, он посопел и глубокомысленно изрек:

– Зря ждете, охламоны! Сбежала от вас училка! И правильно, вас учить – что мертвого лечить.

– По себе других не судят,- ответил насупившийся Ганька.

Лавочник ушел, а дети решили ждать до конца. Вскоре они увидели Марию Ивановну, бегущую к ним с пристани. Очень обрадовались.

Школа открылась, занятия начались. Не все шло гладко. У Ника возникли проблемы с чистописанием – перепонки мешали, Вася слишком буквально понимал некоторые выражения и не успевал решать контрольные. Дина затруднялась в математике и практически не умела читать. Дети учились не только грамоте, но и дружбе, без насмешек над недостатками и проблемами своих товарищей, учились ценить и беречь друг друга. Это тоже, оказывается, очень трудно. Мария Ивановна долго привыкала к здешней системе оценок. Она всегда чувствовала себя неловко, ставя "единицы" за отлично выполненное задание. Дети подружились между собой и очень привязались к новой учительнице. И она сама тоже полюбила своих новых подопечных.

Мария Ивановна еще полюбила лес. А этот лес был чудо как хорош. Как будто специально созданный уголок для доброй сказки. Колоннами упирались в небо стволы вековых сосен. Под раскидистыми древними дубами так приятно ходить по мягкому ковру опавшей листвы и слушать, как шуршат и скребутся мелкие лесные зверьки.

Девушка, спустя несколько недель, знала; самые вкусные рыжики на княжьем острове, самые вкусные ягоды на змеиной горке, а самый вкусная водичка – из родничка на каменистой гряде, которая в соловьиной роще. И она отлично понимала своих деток.

Однажды Марие Ивановне удалось организовать поход своих учеников в городской театр. С билетами помогла мама Дины, которая там работала. Сопровождать детей вместе с Марией вызвались папа Ника и Хильдегарда. Учительница очень удивилась, когда увидела папу Ника в красивом выходном костюме загадочного черного цвета.

Она привыкла видеть его в камуфляжной куртке поверх тельняшки. Сейчас он смотрелся, как романтичный герой голливудского фильма. Старшая Хильда в вечернем наряде напоминала сказочную принцессу из наивной детской книжки. Папа Ника, увидев ее, несколько минут не мог проронить ни слова. Но Хильда ободряюще ему улыбнулась. Потом, кое-как справившись с собой, мужчина выразил свое восхищение в нескольких словах и густо покраснел, как мальчишка, случайно произнесший непристойность. Он всегда смущался в обществе этой женщины.

Мария Ивановна занималась детьми, нарядно одетыми и причесанными по такому случаю. Ребятишки иногда громко восхищались увиденным, что приходилось их успокаивать и делать замечания. Впечатлений хватило недели на три. Мальчишки все перемены сражались на деревянных шпагах, выкрикивая запомнившиеся фразы из спектакля, а девочки томно вздыхали и все время прихорашивались перед зеркалом.

Все были довольны. Родители радовались, что дети чем-то заняты. И еще им нравилось то, что дети ходя в школу с удовольствием, а не выискивают причину остаться дома. Маленький Ник, который числился во всех характеристиках заядлым прогульщиком, теперь сам будил папу пораньше, чтобы не опоздать на урок. В другие годы, дни, когда учительница получала в городе зарплату или выезжала на совещания, были праздниками для учеников. Теперь же, дети с нетерпением ждали, когда начнется учеба.

Они делали поразительные успехи. Дина, которая с трудом читала по слогам, месяц спустя, уединилась в спальне с томиком сказок. И еще: задачки по математике среднего уровня перестали быть для нее поводом для слез. Тетушка Карпинуса была тронута до слез поздравительным письмом от Ника. Она долго не могла поверить в то, что он сам его написал: корявые и угловатые прежде буковки (больше похожие на детские каракули), теперь аккуратными рядами свободно и уверенно выстроились на листе бумаги. Ганька стал более усидчивым. Медлительный Вася, привыкший все делать основательно, стал укладываться в стандартные сроки. Прежние учителя его подгоняли, обзывали "копушей". Мария Ивановна, в отличие от них, все время повторяла: "Внимательней! Не торопись. Времени достаточно!".