Восьмой день творения

- Моя фамилия Трачук. Провожу расследование несчастного случая с Яном Оршевским, - визитер продемонстрировал удостоверение. - Можно войти?

Еще позавчера подобный визит мог бы удивить Збышека, но сейчас он, не моргнув глазом, пригласил гостя в квартиру. Налив себе водки с соком, а Трачуку одного сока, Оршевский приготовился слушать.

- До вас доходили какие-нибудь слухи? - начало было нестандартным.

- Не понимаю, - Збышек оторвал губы от стакана.

Трачук понимающе покивал.

- А слышали вы об "Отделе отсева"?

Вот это Збышека уже вывело из себя.

- Вы проводите следствие, или собираете данные для анкеты "Колеса Фортуны"?

Улыбка на лице собеседника дала понять, что ему не чуждо чувство юмора. Неожиданно встав, он подошел к открытому бару и, не спрашивая разрешения, долил в свой сок солидную порцию водки.

- Хорошо, попробуем еще раз, - промолвил он и расстегнул пиджак. "Отдел отсева" был создан в середине пятидесятых годов при Министерстве внутренних дел. Его компетенция, как и задачи, оставались тайной даже для многих высокопоставленных чиновников. На его круглой физиономии появилась многозначительное выражение, почти такое же, какое, временами Збышек видел на лице отца.

- Говоря проще, речь шла о сборе и анализе данных о жизни выдающихся людей, ключевых фигур из мира науки, культуры и искусства. Фактов, не требующих стандартного расследования, а всего лишь анализа с целью определить, не интересуются ли кем-нибудь из них чужие структуры.

- Ага, - Збышек принял очередную порцию "успокоительного". - Если известный профессор пообедал в заведении, где обычно ест персонал американского посольства, это вполне могло свидетельствовать о работе ЦРУ.

- По сути вы правы, - Трачук сложил руки на животе. - Несмотря на все перемены, случившиеся в стране, отдел существует до сих пор и его работа считается важной.

- Это замечательно, - Збышек почувствовал, как алкоголь ударил ему в голову. - Однако какое отношение к этому имеет мой отец?

Трачук молчал, словно решая, стоит ли продолжать разговор.

- Ваш отец погиб не от несчастного случая, - наконец тихо сказал он. Причиной аварии была страшная перегрузка лифта. В кабине оказалась, взявшаяся неизвестно откуда огромная масса воды. Рогочки наверняка вам это рассказал.

Збышек хотел было спросить, как Трачук узнал о визите Рогочки, но передумал.

- Мы проверили кабину. В ней нет никаких кранов или скрытых резервуаров, - продолжил гость. - Короче говоря, чудо. Более того, физико-химические исследования показали: вода эта взята из Вислы.

- Вы хотите сказать, что кто-то силой воли перенес пару ведер воды из реки в лифт и таким способом убил моего отца.

- Гораздо больше, чем пару ведер, однако, в принципе, все было именно так.

Страха или восхищения Збышек не ощущал. Его просто слегка злило, что смерть отца пытаются объяснить именно таким образом. - Следующим феноменом является сам Рогочки, - Трачук гнул свое. - Он не мог уцелеть. И почему ваш отец не хотел быть узнанным? Он для этого даже загримировался под калеку. Ну и последний факт, может быть ключевой: Рольняк и ваш отец неплохо друг друга знали.

Он замолчал, похоже, ожидая, как Збышек отреагирует на его слова. А тому ничего не приходило в голову. Облизнув пересохшие губы, он сказал:

- Отец при мне никогда о нем не упоминал.

Трачук опустил ладонь на принесенную с собой папку для бумаг.

- В 1955 году они оба были задержаны возле деревни Сьешев в Нижней Силезии за беспокойства, причиненные местным жителям. В конечном итоге Рогочки и вашего отца это просто спасло, поскольку крестьяне, кажется, собирались поднять их на вилы, - он щелкнул по замку папки. - Они вопили, что эти двое искали что-то в старом форте, а потом вызвали страшную бурю, уничтожившую их посевы. Милиция успела их спасти только потому, что крестьяне заспорили, пытаясь решить, имеют ли они дело со шпионами или же с колдунами, отправлявшими свои дьявольские ритуалы.

- Что вы несете? - Збышек невольно повысил голос, однако Трачук ответил на это лишь ироничным взглядом.

- Годом позднее форт стал частью российского полигона и аж до начала девяностых годов не считался территорией польского государства. Позднее, однако, Советы нас оставили, и благодаря весьма странному совпадению, в местную общину были поданы два заявления об аренде форта. Первое от Яна Оршевского, а месяц спустя и от Рафала Рольняка. Любопытно, не так ли?

Молча забрав у Трачука стакан, Збышек плеснул ему и себе чистой водки.

- Ваш отец, в принципе, умел обделывать дела, но Рольняк был редким пронырой и обладал туго набитым кошельком. В тот момент, когда случилось несчастье, он, собственно, ехал для последнего разговора в министерстве.

- Вы работаете в отделе? - Збышек поставил стакан на ковер. - Правда?

- Да, - Трачук выпил содержимое стакана, словно лимонад. - Благодаря этому мне удалось не допустить разглашения подробностей происшествия, но я не знаю, что обо всем этом думать. - Он открыл папку, показывая лежавший в ней сверху конверт, - Это письмо, написанное много лет назад вашим отцом своему приятелю.

Збышеку захотелось вырвать конверт из его рук.

- Откуда оно у вас?

- Его изъяли у вашего отца во время следствия в 1955 году и поместили в архив. Взявшись за это дело, я на него наткнулся. Возникает ощущение, что Ян Оршевский обладал слишком буйной фантазией. С возрастом она могла превратиться во что-то худшее, - Трачук закрыл папку. - В любом случае письмо останется у вас.

Не до конца понимая причину такого поступка своего гостя, Збышек тем не менее послушно забрал конверт.

- Если возникнут какие-то мысли, прошу мне позвонить.

К конверту добавилась визитка. Збышек прочитал адрес.

- Так вы из Варшавы, - сказал он. - И охота была вам тащиться в такую даль.

Трачук тяжело вздохнул.

- Иногда приходится.

Хлопнула дверь. Збышек некоторое время стоял, массируя виски, а когда это не помогло, не совсем понимая для чего, скорее, машинально двинулся в сторону ванной. На половине дороги он, однако, остановился и, стараясь сохранить равновесие, оперся руками о телевизор. На нем лежали фотографии с похорон. Пододвинув одну пальцем, Збышек наклонился, почти касаясь ее носом. Нет, он не ошибся. За спинами знакомых отца около старого надгробья стоял толстый мужчина в хорошо сшитом пальто.