Секретный рейс

— Думаешь, у нас на борту тоже собрались отпетые преступники? — спросила Дженна с притворным ужасом.

— Я не в этом смысле, ты же знаешь, — улыбнулся Дрифт. — Хотя если понимать «отпетые» как «безнадежные», то про Михея, пожалуй, можно и так сказать — в этом деле он безнадежен абсолютно. — Он удовлетворенно вздохнул. — Нет, я о том, из–за чего в том числе так здорово жить в наше время. Всегда можно начать с чистого листа, и всегда где-нибудь да найдется компания, где никто не станет докапываться до твоего прошлого.

Дрифт подождал ответа, но Дженна только кивнула серьезно и, к некоторому его разочарованию, никакими историями из своей прошлой жизни делиться не стала. Правило «Кейко» — не расспрашивать других членов экипажа об их прошлом — оставалось неписаным только потому, что Дрифт был уверен: читать правила все равно поленятся, но он, по крайней мере, имел какое–то представление о том, что привело на корабль большинство его людей.

Конечно, Рурк по–прежнему оставалась загадкой, хоть и летала с ним дольше всех. Всего через какой–нибудь год после того, как стали работать вдвоем, они выкупили Цзя, тогда еще девочку подростка, из тюрьмы в Шанхае, на Старой Земле. Ее обвиняли в угоне шаттла с целью покататься, и Дрифт с Рурк сразу почувствовали, что такой несомненный природный талант грех оставлять гнить за решеткой. А что пришлось пустить в ход поддельные документы — так это просто стечение обстоятельств, как и то, что они помогли ей бежать из–под залога на следующий же день вместе с братом, который нанялся к ним в механики.

Апирана — бывший заключенный и бывший бандит, решивший покончить с прошлым. Дрифт иногда чувствовал некоторые угрызения совести из–за того, что нанял его в качестве мышечной силы на корабль, пользующийся сомнительной репутацией, но здоровяк–маори был ему только благодарен, и в конце концов капитан решил, что особенно переживать тут не о чем. Михей появился относительно недавно — всего года два назад. О службе в пограничной охране он почти не рассказывал, по Дрифт готов был поспорить на хорошие деньги, что лицо этого наемника красуется в какой–нибудь газете среди портретов дезертиров. А вот с Дженной было непонятно. Что могло заставить девушку из богатой семьи в двадцать с небольшим упиться в хлам, бросить уютный дом с пригодной для дыхания атмосферой и связаться с компанией беспутных авантюристов?

При других обстоятельствах Дрифт закрутил бы с ней роман и разговорил на раз, но, к своему удивлению, за эти месяцы он понял, что к Дженне его совсем не тянет, хоть она и симпатичная. Еще удивительнее, что и ее, кажется, тоже не тянуло к нему. Вместо этого он вдруг оказался в роли гида и наставника, и ему хотелось ее только… защищать.

Стареет, не иначе.

— Ну, — сказал Дрифт, когда стало ясно, что девушка не намерена признаваться, что же ее все–таки к ним привело, — мне пора. Смотри, чтобы Куай не спустил все деньги на запчасти, слышишь? Я не хочу его в город пускать, нам нужно только самое необходимое.

— Он говорит, все необходимо, — ответила Дженна, закатив глаза. — Не волнуйся, если он начнет выступать, я его просто побью.

— Молодчина, — рассмеялся Дрифт. Подавил в себе желание погладить ее по голове и вместо этого хлопнул по плечу. — Я буду на «Ионе» где–нибудь через час. Ну, до скорого.

— Не скучай, — усмехнулась Дженна и повернулась, чтобы уйти.

Ее ждал их бортинженер и, наверное, уже терял терпение. Не то чтобы Дрифта это особенно беспокоило; при всей ершистости Михея и заносчивости Цзя из всех недостатков членов их экипажа пассивная агрессивность Куая выводила из себя сильнее всего. Но дело свое парень знал неплохо, а значит, оно того стоило.

Дрифт глубоко вздохнул, стараясь вытряхнуть из головы похмельную муть, и направился к ближайшей пассажирской маглифтовой платформе весьма бодрой походкой. Пусть он сейчас небогат, но кое–какими ресурсами располагает, а значит, теперь не так сложно и по–настоящему разбогатеть.

О том, что разбогатеть он пытался последние двадцать лет и ничего существенного в долгосрочной перспективе эти попытки не принесли, думать не хотелось.

Платформа — истертый подошвами прямоугольник из металлических пластин — начала плавно спускаться в шахту; это был гораздо более прямой и быстрый путь, чем извилистые туннели, вырытые шахтерами, когда те отыскивали пласты породы.

Раздвижные двери сомкнулись над головой Дрифта, множество маленьких лампочек, вмонтированных в стены, освещали его и его попутчиков: двое юститов с ружьями на ремнях, чтобы можно было быстро выхватить оружие, но при этом рука оставалась свободной для висевшего на боку шокера, — должно быть, отправляются в подземный обход на смену; маленькая женщина в никабе — большой палец левой руки завис над пультом управления даталинзой, закрывающей левый глаз, иногда из–под никаба показываются брови — когда она тихонько прищелкивает языком и хмурится; стайка подростков, одетых в яркие шмотки — корпоративные логотипы так сверкают, что могут поспорить с лампочками на стенах, от плеча к плечу тянутся картинки и лозунги с микропроцессорами под прозрачной оболочкой; с полдюжины шахтеров, которых судьба загнала в какой–то дальний туннель, где все еще с ревом скребут породу машины; в углу — трое сурового вида мужчин, старающихся незаметно наблюдать за юститами и излучающих ауру, заставляющую даже подростков относиться к ним с уважением.

Дрифт стоял, опустив неподвижный взгляд в пол и усиленно напрягая слух. Маглифт шел почти бесшумно, и Дрифт рассчитывал не упустить кашель, бормотание, шепот или шорох движения — что угодно, означающее, что троица опознала в нем того, кто ухлопал Гидеона Ксанта на Дроунинг Бенд, а смотреть на них он избегал ровно по той же причине, по какой они избегали смотреть на юститов. К счастью, они, похоже, сами очень старались принять невинный вид, так что им было не до него.

Маглифт плавно подошел к остановке на Верхней Подземной, и предохранительные дверцы раздвинулись, открывая выход. Все, кроме шахтеров и той троицы, которую Дрифт отметил как потенциальную угрозу, вышли. Теперь свет падал только сзади, и люди отбрасывали вперед длинные тени. Дрифт принюхался и скривился. Наверху воздух тоже отдавал очищающими средствами, но все–таки был посвежее, чем здесь. Он набрал полные легкие, чтобы привыкнуть, и направился следом за удаляющимися юститами, которые ехали вместе с ним на платформе.

Верхняя Подземная была еще довольно приличным местом по меркам Кармеллы‑2, хоть и находилась не на поверхности. Здесь располагался один из последних подземных отделов Управления юстиции в этой части спутника; ниже патрули редели, и дожидаться их по вызову можно было не минуты, а дни. И все же темные закутки пока что встречались реже, чем островки света, в магазинах торговали почти свежими продуктами из тех систем, где имелись свои агромиры, и на юститов, за которыми шел Дрифт, местные жители разве что поглядывали мельком, а не таращились угрожающе и не разбегались, как тараканы по полу в ванной, когда включишь свет.

Сотрудники службы правопорядка свернули направо, в переулок, а потом, когда он обогнул угол вслед за ними, прошли в двойные зеркальные двери, похожие на маску на шлеме юстита. Дрифт не мог взять в толк, намеренно это сделано или нет, но, как бы то ни было, эта дверь напоминала ему поезд–призрак, на котором он катался в детстве: там в самом начале приходилось въезжать в раскрытый рот черепа. Он слегка замедлил шаг, подождал, пока створки перестанут раскачиваться — не пристало Икабоду Дрифту таскаться за юститами, как собачонке, он сам по себе, пусть все видят: когда захотел, тогда и вошел, — а потом толкнул правую створку и решительно шагнул вперед.

Таков был план, во всяком случае. Оказалось, дверь открывается туже, чем он рассчитывал по старой памяти, так что пришлось притормозить, чтобы не прилетело створкой по физиономии. Но все–таки он удержался на ногах, об пол той же физиономией не приложился и не толкнул от себя дверь, которая открывается на себя, так что решил все же засчитать себе победное очко.