Безымянная земля

Сонк вместе с Карлосом поднялся повыше, опасаясь, как бы чуткий паук не почувствовал присутствия или просто не решил полакомиться случайной птичкой… Полетел вдоль протоки, наблюдая, как «Ундина» неторопливо продвигается точно по ее середине.

Дельфины действовали ловко и искусно. Очевидно, они ощущали, где расположены отвесные стены подводного ущелья, и на ходу вычисляли, куда и с какой силой нужно направлять корабль. Рулевой, конечно, помогал им, а капитан Ферн, вынужденно оставшийся не у дел, взмок от нервного пота. Кое-где стены протоки сходились так близко, что судно едва не задевало их бортами. Подобный маневр был капитану не в новинку – Ферн знал, что все закончится благополучно. Однако каждый раз переживал за свою драгоценную шхуну. И в особенности когда от него ничего не зависело. Как сейчас…

Сонк послал Вьянко мысленный сигнал:

«Приготовьтесь, друзья. Приближаемся. Байя, ты молодец, продолжай и дальше в том же духе. Ретан, теперь твой ход. Думаю, эту «пешку» ты проглотишь без труда. Итак, номер первый».

В нескольких метрах от паутины корабль начал замедлять ход и замер почти перед самым пауком, по-прежнему не замечавшим врагов. Но вот что удивило Сонка-Карлоса, который даже спустился пониже, чтобы разглядеть, – мохнатое чудище сидело в нижней части тенет совершенно неподвижно и, казалось, не могло оторвать зачарованного взора от прозрачной воды внизу. В работе стража, охлестывающего парализующим лучом окрест, сейчас опять наступила затянувшаяся пауза. И хотя Сонк не решался прощупывать сознание паука, чтобы тот вдруг не насторожился, он ощущал исходящую от смертоносца странную, углубленную сосредоточенность – подобную легкому трансу.

«Вот так новость! – удивленно подумал Сонк. – Может, эти твари потребляют какой-то наркотик?!» Карлос пролетел почти над самой паутиной, но паук никак не отреагировал.

Однако тут же почти одновременно произошло несколько событий, и прояснивших для Сонка причину странной задумчивости паука, и положивших ей конец.

Неожиданно паук сидевший, у нижнего края тенет, резко дернулся – и из воды выскочила довольно крупная рыбина, болтающаяся на… паутине, которую мохнатый рыболов тут же вобрал в себя. Взлетая вверх, рыба била хвостом, трепыхалась и вдруг замерла, парализованная могучей волей, выброс которой ощутил и Сонк. Паук просто-напросто, находясь на посту, занимался рыбной ловлей! Подтянув безвольно обвисшую добычу к себе, он сжал ее мощными лапами, собираясь то ли разделаться с ней немедленно, то ли, спеленав паутиной, оставить про запас.

Но ни того ни другого он сделать не успел… Мэл и Ретан плечом к плечу стояли на носу корабля метрах в полутора от мохнатого чудовища.

Ретан в вытянутых перед собой руках держал Тротта, который возбужденно бил хвостом и не спускал горящих глаз с паука.

Мэл сжимал в ладонях судорожно извивающееся и подергивающееся создание, больше всего похожее на заплесневелую грушу размером с добрый арбуз. Мэл только что специальным черпаком вытащил ее из бочки, стоящей на палубе. Это была плевица, полурастение-полуживотное, способное при надавливании выплеснуть из себя мощную струю чрезвычайно едкой жидкости. Если она, к примеру, попадала в глаза человеку, то у того наступала полная и необратимая слепота. А паутину жидкость плевицы разъедала мгновенно…

Сонк уловил ментальный шепот Ретана:

«Ничего себе местечко выбрал паук. Моя «птичка» Тротт может устать, летая над водой туда и обратно».

«Брось на воду спасательный круг, – мысленно подсказал ему Сонк. – С балластом! А то тут все же есть небольшое течение. Только потом, а сейчас хватит прохлаждаться, действуйте!»

Ретан локтем подтолкнул Мэла. Тот кивнул и, сильно сжав плевицу, снизу вверх полоснул обжигающей струей вокруг паука.

Все произошло мгновенно. Паутина под пауком разошлась, как рассеченная. Продолжая сжимать в лапах рыбину, смертоносец полетел в воду и ушел на глубину, не сделав ни малейшей попытки вынырнуть, – пауки в подавляющем большинстве не умели плавать и чувствовали себя в воде совершенно беспомощными. Полный ужаса ментальный крик паука прикрыл непробиваемый «зонт» Сонка. Ретан выпустил из рук Тротта, который рванулся вперед и завис в воздухе, но уже не в своем естественном виде, а приняв облик погибшего паука.

Связь между стражами прервалась всего на миг. Второй часовой, сидящий в тенетах на противоположной стороне острова, встрепенулся было… и успокоился, снова ощутив присутствие собрата, точнее, Тротта. Пауки, дремавшие в пещерах, не успели почувствовать ничего.

Зрелище, признаться, получилось впечатляющее: на небольшой высоте над водой огромный паук медленно проплыл в воздухе параллельно плоскости совсем недавно натянутой тут паутины и, пропуская корабль, завис у ее оборванного края, свисающего со стены протоки.

«Ундина» снова пришла в движение, направляясь в бухту.

– Капитан, мне нужен спасательный круг, – сказал Ретан. – И какое-нибудь грузило, чтобы удержать его на месте.

– Зачем? – удивился Ферн.

– Для него. Ретан кивнул на Тротта-паука, мимо которого они медленно проплывали. Кто знает, сколько времени ему придется тут пробыть? Долго парить в воздухе – утомительно, а если он будет носиться взад и вперед, это может показаться странным его собратьям.

Ферн все понял и… нахмурился:

– Они же, по вашим словам, спят без задних ног… то есть лап…

Как и всякому капитану, ему не нравилось жертвовать корабельным имуществом. Но раз это необходимо… Ферн сам снял один из спасательных кругов и приказал Мэлу:

– Принеси-ка что-нибудь потяжелее.

Тот немедленно бросился выполнять поручение и вернулся с тяжелым молотом и небольшим якорем – «кошкой», обычно употребляемым только для вылавливания мелких предметов, упавших за борт.

Капитан заворчал на Мела – дескать, молот зачем притащил? Без «кошки», в крайнем случае, можно обойтись, она все равно судно не удержит, а вот молот – вещь необходимая.

Пока привязывали канат «кошки» к спасательному кругу, шхуна уже вошла в бухту и отплыла на некоторое расстояние от обрывков паутины. Капитан размахнулся и бросил круг вместе с «кошкой». Якорь тут же ушел под воду, круг закачался на взбаламученной поверхности. Тротт – «паук» медленно проплыл по воздуху и опустился на него.

«Ну что, Ретан устроил наконец свою «птичку»? – услышали все Вьянко голос Сонка. – А теперь пошевеливайтесь. Как бы второму стражу не вздумалось заговорить с нашим «рыболовом». Кстати, никогда не встречал пауков, которые бы ели рыбу. А вы?»

Ответные импульсы можно было интерпретировать как пожатие плечами. Только Прыгун Хуар, склонный к философии, ответил:

«Что мы знаем о пауках?»

И добавил вслух, обращаясь к Байе:

– Прикрой меня.

Их руки, протянутые друг к другу, на мгновение соприкоснулись, и над головой Хуара возник защитный «зонтик». Больше всего он походил на внушительных размеров черную медузу, по краям которой свисали тонкие нити того же цвета, прикрывающие Хуара со всех сторон. Защитный «зонтик» для отдельного человека нужно было только создать, израсходовав часть своей энергии, – поддерживать его не было необходимости. Любой Вьянко мог уничтожить «зонтик» волевым усилием. Если этого, не происходило, через несколько часов он постепенно разрушался сам. Для обычного зрения, и особенно в темноте, человек под таким «зонтиком» был практически неразличим. Зато для обладающего телепатическим восприятием человек под таким «зонтом» исчезал из поля внутреннего зрения как носитель разума. Пауки обладают телепатическим восприятием…

Едва Байя создала над Хуаром «зонтик», он мгновенно оказался на берегу. Дожидаясь, пока подойдет судно, Прыгун лениво забрасывал в рот орешки и с хрустом разжевывал их.

– Право руля! Полный вперед! А теперь возьми чуть левее! Еще, еще!

Подчиняясь рулю и действиям дельфинов, шхуна развернулась кормой к берегу. Время не пощадило каменную пристань, но все же по большей части она уцелела и представляла собой грубо отесанную часть береговой скалы.