Единственный друг

"Вначале обманывали меня, затем обманывал себя я сам. А что теперь?" такие мысли жалили мозг. Но я должен был скрывать их, иначе оказался бы на Черной планете.

"Туда тебе дорога!" - "равноправный" был недалек от истины.

И я действительно попал на Черную планету, хотя совсем не так, как туда обычно попадали...

Меня неожиданно вызвал президент Центра орбитального проектирования.

- Есть мнение, что условия существования на Черной планете недостаточно суровы. Климат благоприятствует врагам Галактики. Вам надлежит промоделировать на месте орбиту так, чтобы в результате коррекции средняя продолжительность жизни чернопланетников сократилась хотя бы вдвое.

"Стать палачом? Ни за что!" - подумал я, а вслух произнес уклончиво:

- Предложение лестное, но вряд ли я справлюсь.

- Справитесь! - жестко сказал президент. - Вы квалифицированный космогонист. Но если у вас есть принципиальные возражения...

Я понял, что, отказавшись, все равно попаду на Черную планету, только уже в ином качестве, и был вынужден согласиться.

Но не только малодушие толкнуло меня на этот шаг. Я надеялся, что смогу разыскать Лена и помочь ему. Если же откажусь, - пошлют другого. И он ревностно выполнит чудовищное задание. Я же его сорву, чего бы мне это ни стоило...

* * *

Уже на Черной планете у меня возник план. В моем распоряжении был уникальный мультиимпьютер, без которого невозможно промоделировать коррекцию орбиты. Но ведь безотказной техники не существует!

И вот мультиимпьютер отказал (разумеется, не без моей помощи). Я потребовал немедленно прислать специалиста-ремонтника. Конечно же, в лагерном штате такого не нашлось, а "специалисты" по допросам с пристрастием были здесь бессильны.

- Ищите среди контингента! - приказал я.

Мне попробовали возражать, ссылаясь на инструкции, но, наделенный полномочиями, я не церемонился, и стоило мне намекнуть, что за срыв задания чрезвычайной важности кое-кто может оказаться по ту сторону колючей проволоки, как хлынул поток импьютерщиков. Не подозревал, что их здесь так много!

Я не мог смотреть в глаза этим изможденным людям: никто из них, даже в лучшие времена, не сумел бы найти неисправность, потому что ее... попросту не было! Я ухитрился перегрузить мультипроцессор. Считалось, что ни в одном из режимов сделать это невозможно. Однако я синтезировал особый, не встречавшийся на практике, режим - ввел в мультиблок древнюю сказку про белого бычка, где конец автоматически становился началом, и так цикл за циклом до бесконечности.

Спустя сутки непрерывной работы наступила спровоцированная мной перегрузка, и распознать ее, не располагая ключом к секрету, мог разве лишь гений.

Уходили, понурившись, преданные моим коварством импьютерщики.

"Какой же я мерзавец!" - думал я, глядя им вслед...

Но цель воистину оправдала средства: наконец появился Лен.

Он и впрямь был похож на ворона, только с подрезанными крыльями. Худой, сутулый, уже не смуглый, а землисто-черный. Стриженая голова в шишках - раньше они не бросались в глаза. Нос заострился еще сильнее и напоминал клюв. Взгляд потускнел и потерял осмысленность.

- Это я, Лен, я!

Он смотрел, не узнавая.

- Да очнись же!

- Идиот! Кр-ретин! - прокаркал он едва слышно. - Ты знаешь, чем р-рискуешь?

И, не выдержав, зарыдал. На меня обрушился поток бессвязных слов:

- Др-руг мой... А я-то думал... Пр-рости меня... Не отвер-рнулся... Др-руг...

- Молчи и слушай! - прервал я его излияния, а затем рассказал о своей незавидной роли, утаив, однако, причину "поломки" мультиимпьютера: нужно было выяснить, что представляет собой Лен как импьютерщик, - стоит ли на него рассчитывать или лучше действовать в одиночку.

К моему разочарованию и великой радости, он легко распознал уловку, но не обиделся, а даже похвалил:

- Умно придумано. Только можно еще умнее. Вот так... Предо мной был прежний Лен-инструктор, и я с восхищением внимал каждому его слову.

С этого часа заключенный 3.138.795 (лагерное "имя" Лена) поступил в мое полное распоряжение. Целый месяц (всего лишь месяц!) мы не расставались.

- Как ты угодил сюда? - спросил я его, когда план действий был составлен.

- Донесла эта... - он грязно выругался. - Думаешь, почему ее не взяли? А ведь должны были взять: жена вр-рага Галактики.

- Неужели донесла? Зачем?

- Чтобы от меня избавиться. Я сболтнул при ней, что наш строй лжив и лицемерен. Она ухитрилась записать мои слова на микромнем. Еще добавила от себя, и кроме измены родине мне влепили шпионаж в пользу Лир-ры, генетическую диверсию. Ведь я лир-риец. Поганый лир-риец...

- Перестань!

- Жаль Анну и сына, тяжело ему будет в жизни.

- А Поль?

- Что Поль? Она такая баба, что любого... Переспал бы с ней р-разок, понял бы!

- Значит, Поля оправдываешь?

- Не то чтобы оправдываю, но отношусь с пониманием.

- Неужели мог бы поступить как он?

- Не знаю... Пр-раво, не знаю... Все может быть.

Больше мы к этому не возвращались...

Лен еще раз доказал свое превосходство в интеллекте - предложил решение, которое никогда бы не пришло мне в голову: я ведь готовился сорвать или хотя бы отсрочить коррекцию ценой собственной жизни...

- Орбиту мы скорректируем, - успокоил меня он, - только иначе, чем тебе приказали. Комплекс программ можно переполюсовать так, что никто не заметит "ошибки" и коррекция не ухудшит климат, а, наоборот, улучшит. Но спохватятся не скор-ро, потому что сначала произойдет ухудшение и только потом...

На прощанье мы обнялись. Оба понимали, что видимся в последний раз...

* * *

Говорят, лунапульта воспитывает мужество. Очевидно, ко мне это не относится. По возвращении на Землю меня охватила паника. Я ожидал ареста, на ночь не раздевался и не ложился в постель. Прислушивался к звуку шагов: не за мной ли? Засыпал под утро, измученный, с мыслью: "будь, что будет!"

По совету Лена, отчитываясь перед начальством, я оговорился, что в работе мультиимпьютера наблюдались неполадки, и ПОЭТОМУ результаты моделирования нуждаются в дополнительной проверке. Это была страховка от разоблачения: ведь я сам настоял на экспертизе. Впрочем, о какой страховке можно говорить в Великой галактике!

Лен оказался прав, - эксперты не обнаружили следов переполюсовки. Казалось бы, можно было успокоиться. Но психика моя, видимо, пошла вразнос: я решил бежать, не дожидаясь разоблачения, которое рано или поздно меня ожидает.

Мне сказочно повезло: как раз в это время комплектовали трансвселенскую экспедицию, и я, "столь блестяще" справившийся с предыдущим заданием, был включен в ее состав.

Кому понадобилось посылать корабль во Вселенную в тяжелое военное время? Конечно же, Отцу всех планет и галактик. Зачем? Да чтобы поднять дух народа! Энтузиазм нуждался в новой порции горючего. Великой галактике требовались герои, маяки, чей пример свидетельствовал бы: ради будущего стоит пожертвовать настоящим.

А члены экспедиции были обречены на тысячелетние скитания, ведь при фазовом переходе через пространственный нуль время замедляется и бортовой год длится земные столетия. Меня это более чем устраивало...

Так я стал космопроходцем.

* * *

Впоследствии много было наговорено о палаческом режиме тех лет, подавлении свобод, торжестве насилия. И во всем винили Его, который "предал идеалы", "обожествил себя", "был жесток и коварен". Ну что ж, портрет "Отца" точен, и я не собираюсь его оспаривать, хотя людям моего поколения трудно смириться с тем, что бог, которому они большую часть жизни поклонялись, оказался сатаной. Чтобы признать это, требуется мужество, а им наделен не всякий.

Но не меньшее мужество необходимо в объективной оценке его вины, сколь бы она ни была безмерна. Проше всего найти козла отпущения и списать на него издержки целой эпохи.

Да, он стал нашим злым гением. Но ведь создали и вскормили его мы, та самая система, которой каждый из нас гордился. Она была задумана как царство справедливости, антитеза строю эксплуатации и угнетения. Однако "благими намерениями устлана дорога в ад", как утверждали древние...