Обыкновенные инопланетяне (СИ)

Она вздохнула, оглядела холодными узкими глазами улицу. И пошла легким шагом обратно. Если плавни в сердце, всегда понятно, куда идти. В единстве сила, так Руфес говорил! Значит, надо найти братьев. И восстановить орден. Так просто все. Мэй Мао – талантливый администратор, она справится. Когда не мешает старый трусливый профессор – справится точно. А бабушка Нико будет рядом, грозной тенью, зубами плавней, судьей и палачом, и тайной правительницей ордена. И если ослабнет Мэй Мао…

… Толстяк Мень как упал, так и лежал неподъемной тушей. И надо было что-то делать. А он стоял. Не потому что тупил, а скорее наоборот – слишком много мыслей. Одна, острая и болезненная – с чего это по родной земле гуляют с автоматами бойцы китаянки Тан?! Или она тогда не китаянка, а… а кто? И откуда она берется, ночная девочка с побрякушками на груди? Она, и бойцы ее, и вот еще Толстяк Мень – куда он уходил и откуда вернулся? Боец сказал – пуля в сердце. Серьезно сказал и деловито, как ему не поверить. А поверить – возникает вопрос: вот Толстяк Мень с пулей в сердце – как? Говорил только что, ходил даже… как? Сказал – имплант. А разве такие бывают? Или в Китае бывает все?

Стукнула дверь.

– Разрешения спрашивать надо! – зло сказал он, не оборачиваясь. – Задолбали китайцы, приветил на свою голову!

Робкая Весна стремительно пробежала мимо и упала на колени перед здоровяком.

– Ты дурак! Не стоит любовь императорского пилота твоей жизни! Жизнь Меня – драгоценный цветок! А таких, как Робкая Весна, много, еще найдешь себе по сердцу! Вставай, дурак!

– Кстати о сердце, – разозлился он. – Боец госпожи Тан сказал, у Меня пуля в сердце. И что-то я ему верю. Так что твои крики…

Нюйка подскочила, словно ее пнули сзади.

– Что стоишь, лоботомник? – зашипела она. – Или не знаешь, что пуля в сердце – очень-очень больно? Лечить Меня надо, быстро-быстро лечить! Есть у вас где Меня лечить?

– А не хоронить? – прищурился он. – И я – не лоботомник. Поняла?

Робкая Весна вспыхнула дикой злостью, словно готовясь кинуться в драку – и вдруг погасла.

– Виновата вся, – пробормотала она. – За дурачка моего боюсь, от страха за словами не слежу. Прости Робкую Весну. Лоботомник – господарское ругательство, очень-очень плохое, очень несправедливое. Лоботомников две эпохи как не делают, в плавнях – не делают точно. Помоги Меня лечить, очень благодарна будет Робкая Весна, проси у Робкой Весны чего хочешь тогда.

– И любви у Робкой Весны просить можно будет? – ляпнул он, сбитый с толку сообщением, что лоботомников, оказывается, две эпохи как не делают. Уже. А он и не знал.

С другой стороны, когда стоит перед тобой крохотуля-красотка, изумрудные глаза горят от волнения, упругая грудь вздымается под облегающей тканью – вот как не ляпнуть необдуманно? И мысли о лоботомниках не очень-то помогают, глаза ведь не оторвать от…

Нюйка опустилась перед здоровяком, пальцами показала, чтоб помог перевернуть на спину. Тело оказалось ожидаемо тяжеленным, тягучим и непослушным, еле справились.

– Просить можно, и не откажет благодарная Робкая Весна, – сказала нюйка спокойно. – Только Мень тебя потом убьет. Даже выздоравливать не станет, на импланте убьет. Любовь нюйки вымогать – зло, нарушение законов Аркана самого. Но просить – можешь, почему нет?

И она осторожно отвела руку здоровяка от раны. Кровь не текла.

– Укупорка, – облегченно вздохнула она. – Хороший боец у госпожи Тан, отличный даже. На само сердце укупорку поставил, не побоялся!

Она легко поднялась. У него получилось гораздо медленнее, и колени чуть слышно хрустнули. Проклятая работа.

– Мень выживет, у него имплант. Я про воинов ордена динго много чего слышала-помню, воины ордена динго с боевым железом сильно-сильно дружат! Чтоб точно выжил, не ушел в свое посмертие или куда так дураки уходят, отдам ему байсина, пусть лечит дурака байсин. Сама без защиты останусь, и не пропадет Робкая Весна, если воевать не придется – не пропадет. Но есть проблема.

Нюйка смотрела жалобно и упрямо.

– Пуля в сердце?

Ему все еще было очень неуютно после слов Робкой Весны. Вымогать любовь нюйки – зло… Он – вымогатель. Противно.

– Пуля в сердце, – согласно сплела пальцы она. – Надо удалить, а как? Имплант не сможет, даже байсин не сможет. Есть у вас кто пули из сердца удаляет?

– Патологоанатомы… – начал он язвительно – и осекся.

Робкая Весна смотрела с надеждой, а он стоял и мучительно размышлял. Факты все никак не хотели укладываться в ясную картину, и это раздражало. Пуля в сердце, загадки госпожи Тан, байсин еще этот непонятный, законы Аркана, которые все знают, кроме него… потом он плюнул и убрал из головы лишнее. И сразу стало легче думать. Настолько легче, что, собственно, и думать-то не надо. Наверно, именно так и живут тупицы – в простом и понятном мире, состоящем из одной, максимум двух мыслей.

– У нас на улице вообще-то живет главврач, – сообщил он.

– Главврач? Это кто пули из сердца удаляет?

– Нет… Да. Он командует теми, кто что угодно удаляет. Наверно, и пулю из сердца достанут. Если просто достать, то это вроде не так уж сложно. Особенно если сердце не бьется. Оно ж не может работать с пулей внутри, так ведь? М-да… Вот если с главврачом договориться, заплатить там, еще как-то…

– Заплати! – решительно сказала Робкая Весна. – Вижу, у тебя дюньги много-много. А не согласится господарь, скажи, убьет его Робкая Весна, пусть лучше соглашается. И тогда не согласится – убью и пойду другого искать, кто из сердца пули удалять умеет, побегу даже!

– Как просто устроен мир! – криво усмехнулся он.

Помялся, пожал плечами, покосился на неподвижного Меня – и пошел уговаривать врача-господаря. Ситуация представлялась дикая и почему-то смешная. Вот подойдет он к главврачу… к которому, кстати, не так-то просто подойти. Два ротвейлера во дворе – не шутка. Ну, допустим, достучится он. Если бить ногами по забору – хозяин точно выйдет, забор пожалеет. С собаками, ага, и с травматикой в руке. А он к нему – этак приятельски хлопнет по плечу да и брякнет, мол, а не примешь ли ты в стационар жмурика с огнестрелом? Мол, у него пуля в сердце, но это ничего, гуляет он с пулей запросто, но лучше б пулю вытащить. А дальше он типа сам. Ага, и еще органам – ни-ни… М-да. То-то лицо будет у главврача. Только ради этого стоит поговорить. Правда, что будет потом… как бы не скорая из психушки.

В дверях он обернулся. Робкая Весна стояла рядом с Менем и деловито высвобождалась из своего бликующего комбинезона. У нюйки, как он и подозревал, оказалась совершенная фигурка – и очень, очень женственная. Но китаянки, как он понял, все женственные. Или ему на таких повезло. Не может же целая раса быть женственной настолько, что глаз не отвести…

– Иди-иди, – поторопила Робкая Весна, даже не пытаясь прикрыться. – Сначала – пуля. Потом смотреть.

– Обойдешься! – буркнул он шепотом и, кажется, покраснел. По крайней мере, по ушам словно огонь прошелся.

Главврач оказался у себя. Как и два его ротвейлера. Вот сволочная порода, какой идиот вывел ее… Хуже ротвейлеров, по его мнению, были только кавказцы и прочие среднеазиаты. У них по улице иногда прогуливались и те, и другие. Хозяева выпускали погулять, а то бедняжкам, видите ли, скучно сидеть взаперти. А вот прохожих на заборы загонять – нет, не скучно. И хозяевам собак ой как весело, судя по их довольным рожам…

– Кому-то пну сейчас, – посулил с крыльца главврач.

Он прикинул расстояние от забора до крыльца – где-то метров двадцать – хмыкнул, напряг голос и крикнул:

– Сосед! Как бы хорошего человека с огнестрелом в больничку определить, только быстро? Цена вопроса – любая, раз так получилось. Вот у меня в руке… щас пересчитаю…

– Не ко мне, – сразу отказался главврач.

– Ага, понял. Ну, его коллеги вообще-то предупредили, что за отказ убьют. Или что-то вроде того. Они, это… ждут.

Дальше было как в видениях, разве что скорая из психушки не приезжала. Но это лишь потому, что из темноты проявился боец госпожи Тан, и за ним еще двое таких же. Они не сказали ни слова, просто молча стояли и ждали, даже прицельных забрал не откинули, но главврач вдруг стал сговорчивым и понятливым. Позвонил куда-то, и скоро прибыл реанимобиль. Санитары, пыхтя и надрываясь, кое-как затащили Меня внутрь. Они, наверно, вообще не справились бы, но подошел боец Вуй, перекинул автомат в наспинное крепление и помог. Хорошо умел затаскивать мертвых боец Вуй, чувствовалась практика, ох как чувствовалась. Санитары тоже это заметили и не столько тащили, сколько пялились на бойцов. Профессиональных убийц раньше не видели, что ли?