Грань желания

Впрочем возмущение на его лице почти сразу сменилось любопытством. Он осторожно взял вызывающе эклектичную скульптуру, повертел ее, внимательно разглядывая и постепенно проникаясь чужим замыслом.

- Ну, если ты так хочешь... - сказал наконец Хилим.

Вырвав новый листок, он несколькими штрихами набросал завершающий эскиз. Получилась почти шаржевая зарисовка, дракон казался крайне удивленным, с растопыренными лапами, с вытаращенными глазами - и пасть словно бы тоже разинута от удивления, а не с угрозой...

- Годится? - Хилим обернулся к Марине.

Она сдержанно кивнула. Да, пожалуй, удивление (на собственную странность!) - это как раз то, чего не хватало их дракону! Уже без прежнего энтузиазма, не торопясь, она взялась за работу. Теперь особенно обидно было бы что-то испортить!

Она уже "дорисовывала" последние чешуйки на морде, когда резец вдруг странно дернулся и замер. Что такое, неужели энергия кончилась?! Марина попробовала слегка нажать на него: никакого результата! Похоже, разряженный инструмент не может соперничать даже с обычным острым ножом...

- Да остановись ты, все уже и так хорошо! - настойчиво посоветовал Хилим. - Стремление к совершенству не всегда уместно!

Марина вздохнула. Ну, так тому и быть, все равно без резца ничего больше не сделать... Интересно, оценит ли Гошка уникальность игрушки? Сама Марина в детстве очень любила вещи, которых "ни у кого больше не было": сборную игрушечную мебель, сшитые мамой карнавальные наряды для кукол...

- Что, уже пробуешь себя на роль заботливой матери? - уловив ее мысли, вполголоса ехидно поинтересовался Хилим.

Марина вздрогнула, как от удара. Вот ведь до чего скверный характер! И что ему за удовольствие в бесконечных придирках?! Она и сама-то никак не может понять, стоит ли пытаться вернуть прошлое...

- Если бы ты только знала, до какой степени мне надоела эта бездарная рефлексия! - сердито воскликнул Хилим. Марина поняла, что он снова имеет в виду не ее конкретно, а весь род человеческий. И обиделась - за братьев по крови. Ведь не в рефлексии дело!

- Ты же такой догадливый, Хилим, неужели не понял простой вещи?! Если Ролан сейчас бросит Инессу, а я - тебя, то мы уже не будем нужны ни сами себе, ни друг другу!

Проговорив это все, Марина в ожидании уставилась на Хилима: ну, смейся теперь! называй дурочкой! Однако тот не засмеялся...

- Ты была бы права - если бы можно было считать Инессу порядочной женщиной, а ее семью счастливым союзом.

- А разве это не так?! - ошарашено протянула Марина.

- Конечно, нет. Инесса вовсе не порядочная женщина, - цинично ответил Хилим. - Она находится в роли порядочной, это верно. Но на самом деле страстей в ней хватит на цыганский табор!

Марина искренне пыталась понять - и не понимала! Какая разница, что творится в душе этой бывшей трактирной подавальщицы?..

- Представь себе на минуточку, - усмехнулся Хилим, - что не Ролан бросил Инессу, а она оставила семью и сбежала... ну, скажем, со мной? Или еще с кем-то? Ей есть с кем убежать, ты не сомневайся!

Марина остолбенела:

- Ты... серьезно?

Хилим невозмутимо кивнул и ехидно уточнил:

- Надеюсь, в этом случае обойдется без напряжения совести? Или я опять чего-то не учитываю?

Марина честно попыталась представить себе, как Инесса бросает Ролана, и тот остается с детьми... Но это значит, что тут же к нему переедет тетя Слава, а потом...

- Все равно. Если Ролан женится на мне, ему это даром не пройдет!

Хилим с демонстративным страданием возвел глаза к небесам:

- О, это бестолковое племя! Можете вы хоть на что-то взглянуть больше чем с одной стороны?! Элементарно: у Ролана сейчас серьезный конфликт с партнером, самое время, забрать назад свой пай и без сожалений уехать...

По инерции Марина продолжала возражать:

- Разве можно вот так просто взять и уехать, куда глаза глядят?!

- А почему нет? - резонно спросил Хилим. - Глаза есть, дороги есть что еще надо? Продав дом, он вполне может позволить себе переехать куда угодно, хоть в столицу, хоть на побережье!

Невольно Марина вспомнила, как Ролан уговаривал ее поступать в Школу танцев. Как бесшабашно похожи были аргументы! "Почему бы и нет? Или ты состаришься за четыре года?" Не состарилась конечно - но прошедшие четыре года настолько их изменили...

- Однако Ролан не жалеет, что уговорил тебя, - парировал Хилим.

- Нет, - улыбнулась Марина, - не жалеет...

- Тем более не пожалеет, если и сам сменит образ жизни, - кивнул Хилим. - О том и речь... Погоди-ка!

Он вдруг запнулся и торопливо зашарил в кармане. Достал зеркальце-индикатор - и, хотя солнце светило вовсю, а занавески на веранде были совсем тонкие, Марина успела увидеть в глубине зеркального стекла угасающий красный отблеск.

- Что это??? - взвизгнула Марина, вскакивая.

Хилим не ответил, всматриваясь в зеркало, не веря своим глазам. Потом медленно, чужим голосом, проговорил:

- Будь добра, повтори свою последнюю фразу!

- Не жалеет... - дрожащим голосом начала Марина. - Ролан... не жалеет... что уговорил меня в Школу танцев...

Мгновенно потяжелевшее зеркало грозно полыхнуло красным! Хилим напрягся, стараясь ощутить врага - но не уловил ничего необычного...

Неужели...

- Я боюсь!!! - пронзительно прошептала Марина.

Хилим вздрогнул на ее отчаянный беззвучный крик.

- Не бойся, - заговорил он медленно, стараясь не взволновать ее, Архелия здесь нет... _с_е_й_ч_а_с_ нет. Он был... давно. И... нет, это просто невероятно! И тем не менее, - голос Хилима дрогнул, выдавая глубокое потрясение. - Я, конечно, уточню, когда придет Ролан, но уже сейчас практически уверен, что именно Архелий спровадил тебя в Школу!

Марина не хотела верить своим ушам. Архелий? Четыре года назад? Но зачем? Если бы она своими глазами не видела свет в зеркале... Да, но ведь даже Ролан ей только советовал, она _с_а_м_а_ решала!

Или не сама? Неужели все это время она только думала, что действует и выбирает, а на самом деле была лишь игрушкой в чужих... руках? или что там у саламандров, лапы? Еще лучше - в чужих грязных лапах! Или не она, а Ролан?! Или сразу оба?..

- Я боюсь! - снова воскликнула она, но теперь в ее голосе было куда больше возмущения, чем страха.

- Теперь-то чего бояться? - раздраженно откликнулся Хилим. - Самое страшное позади... далеко позади! - он вдруг невнятно выругался.

Марина испуганно смотрела на него, не понимая.

- Самое страшное, - мрачно заговорил Хилим, - произошло четыре года назад! Ты еще не поняла? - вдруг взорвался он. - Твоя поездка в Школу и была самым страшным! Страшнее, чем схватка с саламандром! Впрочем, извини, - тут же сник он. - Ты-то сама здесь ни при чем, лицо страдательное... если не пострадательное. Но черт возьми, - снова вскочил он, - как он мог рассчитать _т_а_к_о_е_???

- Кто он? Архелий? - осторожно спросила Марина.

Хилима вдруг прорвало. Он начал говорить - быстро, путано, бессвязно... Марина понимала, что ему необходимо выговориться, и не пыталась вмешиваться или переспрашивать - но магистр сам постоянно возвращался, старался разъяснить, потом без предупреждений перескакивал на другое...

И все-таки главное Марина поняла. Диверсия Архелия была не просто растянутой во времени - она оказалась _с_м_е_р_т_е_л_ь_н_о_ растянутой! Ключевой фигурой была не Зара и не Игорь, а именно она, Марина! Неудивительно, что Хилим никак не мог найти свою ошибку: ее и не было, все началось гораздо раньше, в тот самый момент, когда Марина, еще не имевшая ни малейшего представления о самом существовании Хилима, согласилась на уговоры Ролана...

Это казалось невероятным, сверхзапутанным, сверхсложным! Однако Марина прекрасно помнила: все, что касается храма, никогда не бывает простым...

- Я боюсь... - в третий раз повторила она, и вдруг осознала, что боится не за себя, а за Хилима. До нее наконец дошла причина его отчаяния: что толку в подробностях, если уже нельзя ничего изменить, если поезд давно ушел?