Найти Эдем

-то не так, словно это не он, Павел, вживался в чужое сознание, как было с другими, а, напротив, Страж вторгался в его сознание и поэтому слова его становились понятными… Хотя смысл последних фраз, произнесенных Стражем, ускользал.

Ему стало ясно главное: Розовый Страж сегодня видел Черного Стража и узнал о непокорном Павел Корнилове. Стражи входили в созданную для каких-то пока неизвестных ему целей единую организацию двух миров. Стражи

– он был почти уверен в этом – знают о Земле, но почему-то скрывают свое знание и более того – запрещают даже высказывать предположения о Земле. Почему? Какая тайна связана с этим запретом?

– Да, я Павел Корнилов. И я хочу знать правду о Земле. Ведь Земля существует? Ведь существует?

Страж наклонился к нему, растягивая тонкие губы в непонятной улыбке.

– Обещаю тебе, Павел Корнилов, что господин наместник Великого Царя не прикажет казнить тебя, как лаодийского шпиона. Ты не лаодийский шпион. Сейчас я поговорю с наместником и объясню ему, что ты не шпион.

– А как с Землей? – нетерпеливо поинтересовался Павел.

– Я вернусь от наместника и если ты захочешь – постараюсь ответить на твои вопросы.

Розовый Страж, пригнувшись, вошел в сводчатую дверную нишу – скрипнула дверь, в отверстии возник чей-то глаз и мохнатая черная бровь, стукнул засов и шаги в коридоре постепенно затихли.

Павел, сощурившись, задумчиво смотрел на дымящийся факел. Лгать ему в жизни почти не приходилось. Разве что в юности, после сломанного в Эдеме ребра, когда сказал маме, что опрокинулась дрезина. Разве что Посвященному, и Черному Стражу на вопрос о перемещении предметов. В Лесной Стране можно было прожить без лжи. И Посвященные тоже, скорее всего, не лгали, рассказывая в храмах о единственном мире, сотворенном Создателем. Они просто не знали. Но ложь все-таки могла существовать. Ведь не зря даже в сказке сказок сам Господь Бог говорил человеку: «А от дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь», – а потом оказалось, что это не так. И даже если Страж действительно знает о Земле, он, вернувшись от наместника, тоже будет лгать. Но, возможно, что-нибудь все-таки прояснится. В любом случае, решил Павел, шанс упускать не стоит.

Дверь опять заскрипела – Павел встрепенулся – и в камере стало светлей. Вместо Розового Стража вошли двое с автоматами. Один держал факел и осматривался, обшаривая взглядом камеру, другой уставился на ботинки Павла. Павел ощутил их решительность, смешанную с ненавистью и презрением, и вдруг почувствовал боль в затылке, будто кто-то, подкравшись сзади, ударил его ножом. С необычайной ясностью он понял, что сейчас его будут убивать. Он с трудом подавил желание размозжить их головы о стену (они ведь только выполняли приказ, и было ясно, кто стоял за этим приказом!) и сказал с напускным возмущением, поднимаясь со связанными руками с шуршащей травы:

– В чем дело? Почему до сих пор не идет господин наместник? У меня важные сведения для него.

Он