Дни без князя

Обескураженные монахини, тем не менее, отказались считать Юра невиновным. Они заявили, что продолжат его поиски и лишь из уважения к князю и необъяснимости исчезновения вышеупомянутого Юра попытаются захватить его живым для последующего княжеского суда. А тем временем в Ити прибыла вся охрана князя из его имения и Ме Висаат.

В княжестве Пидгиль состоялся княжеский суд, на котором уцелевшие соседи Аю Амараваты обвинили Зрящих в пособничестве Прежним. Ни одного Зрящего, известного судьям, на суде не оказалось: Тжанак и Яла внезапно погибли он несчастных случаев буквально накануне. Но сути процесса их смерть не изменила — по всей Амату князья полностью утратили доверие к Зрящим.

— Князя это уже не спасет, — спокойно прокомментировал Ведмедь и продолжил рассказ о том, что все судьи и монахи соседних княжеств направляются в Ити.

Зачем — ведун не знал. Но Аю Амаравата радовался этому обстоятельству, отсылая отрока в тайный домик, предназначенный для любовных утех и тайных встреч. В этом надежном убежище, хранитель которого так и не попался Ведмедю на глаза, Кондрахин пролежал вчерашние день и ночь, восстанавливая силы после побега из темницы.

— Ты знаешь, — озабоченно заявил Юрий ведуну, — служительницы сумели меня отыскать, хотя я находился под слоем земли, и подкрались незамеченными. Как?

— К нам не первый раз подбираются незамеченными, — согласился напарник, — может, в этом и заключается тайна этого мира? А нашли тебя потому, что ты неаккуратно обошелся с соседками Корзинщика.

Ведмедь увел Аю Васанту к отцу, а Кондрахин был вынужден оставаться в доме один. Выходить на улицу в условиях, когда его облик был известен всем, и его старательно искали, не стоило. Он слонялся по комнатам, запретив себе пользоваться мысленной связью. Здесь, в Ити, собралось слишком много астральных мастеров.

Кроме большой комнаты с удобным ложем, столиками и низкими сиденьями, в доме имелась прихожая, вторая комната, совмещающая кухню и умывальню, чердак и подвал. На чердаке сушились под крышей пучки трав, а в подвале землянин обнаружил бочки с вином, небольшой арсенал холодного оружия и тайный ход, выводящий в густые заросли низких деревьев с переплетенными колючими ветками. Выбраться из сада можно было только ползком, протискиваясь под ветками. За ветхой оградой начинался другой сад, столь же надежно скрывающий находящегося в нем человека от взглядов со стороны.

Юрий вернулся в дом, даже не рискнув поставить на выходе из тайного хода сигнальное заклятие. Слова Ведмедя о том, что он весьма неаккуратно поставил мыслезащиту, пробираясь к Корзинщику, накрепко засели в памяти. Здесь, на Амату, немногие умели ставить обычную мыслезащиту. Даже обладатели княжьего дара чаще использовали доступный для простых людей способ защиты сознания многомыслием. Когда поверхностные мелкие, во многом основанные на восприятии окружающего мыслишки своей силой и яркостью перекрывали более глубокие слои сознания. Обычный же блок содержания сознания легко обнаруживался владельцами княжьего дара на большом расстоянии, привлекая к себе внимание самим своим наличием.

А сейчас его искали весьма искусные — этого землянин отрицать не мог, мастера, точнее, мастерицы. Поэтому оставалось ждать возвращения ведуна и думать. Думать. Запах древесных смол, приносивший поутру такую свежесть, теперь раздражал и отвлекал Кондрахина. Завтрак из свежих фруктов оказался недостаточным и Юрий припомнил, что в подвале на глаза ему попался солидных размеров копченый окорок. Спустившись вниз, он отхватил изрядный кусок и принялся жевать, сидя на подставке для бочки и мысленно восхваляя Аю Амаравату за созданные запасы.

"Значит, Сенары. Им служат Зрящие, лишенные княжьего дара, и монахи. Но не все монахи, а лишь особо доверенные. И служащие им Зрящие сотрудничают с Прежними, а служащий им же Корзинщик выкупает у расхитителей найденные предметы Прежних. Выкупает, чтобы большинство из них уничтожить. Монополию поддерживает, или следы Прежних прячет?"

Поразмыслив, Юрий решил, что верно второе. Предметы Прежних вряд ли могли пригодиться здешней отсталой цивилизации. Кроме, разве что, оружия. Но о его применении здешняя история молчала. Да и кому оно могло потребоваться, кроме князей? А за теми бдительно присматривали Зрящие.

Итак, Сенары приговорили князя Аю Амаравату. За что — неизвестно. Подослали к нему Прежнего, отправили охотиться за ним два отряда лучников с отличной военной подготовкой. Не Солдаты ли Вудры это были? А когда предыдущие затеи провалились, дворец князя атаковали ракетой с летательного аппарата. Чтобы вызвать такую ненависть, требуется изрядно насолить истинным властителям Амату. Что же такого совершил князь Амаравата? Юрий знал лишь о том, что князь втайне хранил несколько амулетов Прежних и выяснил, что Зрящие находятся с ними в контакте. Достаточно ли этого, или причиной ненависти стал его сын? Ведь и служительницы Дивеи всячески желали, чтобы Аю Васанта, "их" ребенок, поскорее встал во главе Дастрана.

Имена, термины, их связи путались в голове. Порой Юрию казалось: еще мгновение — и он поймает ускользающую суть. Но раз за разом он ощущал свое бессилие или вступал в мир бесплодных фантазий. Виной тому было слово "сенары". Кондрахин не знал, кто это такие — конкретные люди или название клана, идеологического или религиозного направления. Это и сбивало его с толка. Слова неожиданно всплывали перед ним, как рыбы из глубин. И если с халпеями он кое-как разобрался с помощью монахов, то сенары оставались абстрактным понятием, не имеющим конкретного образа.

Ведмедь вернулся не скоро. Выглядел он веселым и озабоченным одновременно. Его курчавая борода была тщательно расчесана на обе стороны. Ведун плюхнулся на приземистую скамью и притворно зевнул.

— Эх, Юрка, — с оттенком мечтательности произнес он по-русски, — если бы ты мог видеть ухищрения наших соратниц по ремеслу! Вся земля в Ити в сети заклятий. Причем, я раньше таких не встречал — не сигнальные, а ловчие. Знаешь, как будто свора пауков сообща ловит единственную муху. Ты гордишься?

— А то, — без энтузиазма отозвался Кондрахин.

Ведмедь хихикнул, запуская пятерню в расчесанную бороду.

— Не боись. Я на тебя поставил знак невидимости. Астральной, конечно. Пусть бабы перебесятся…

— Но это же невозможно! — перебил его Юрий. — Астральный след не истребишь!

— Вот и они так думают, — вновь самодовольно рассмеялся ведун. — А я распылил по всему городу слепки твоего астрала. Мелочь, а приятно. "Тебя" хватают ежеминутно. Хлоп — а там пусто! Они с ума посходили!

Кондрахин в который раз поразился. Его друг изобретал на ходу никому не ведомые мистические способности, играючи разрушал чужие заклятия, путешествовал между мирами, но, тем не менее, именно он, Кондрахин, в их связке считался главным. Так решили Демиурги, с ними согласились Просветленные, да и сам Ведмедь не возражал. Нет, Юрий определенно не был номенклатурным работником советской эпохи, которому все равно кем, лишь бы руководить.

— Спасибо, Ведмедь, — тихо сказал он, — но как же ты? Амаравата? Княжич?

Ведмедь помрачнел.

— За себя я не беспокоюсь — не то в жизни было. Думаешь, на Тегле меня в действительности в застенках удерживали? Дудки! Бывало, исчезну на недельку, а вместо себя оставлю свой фантом. Какая разница тюремщикам, кого сторожить? А князь… Он мне симпатичен, как и тебе. Но ты, должно быть, сам уже почувствовал: Амаравата только внешне живой. Обратил внимание на его ауру?

Юрий молча кивнул. Аура владельца Дастрана была необычной, по крайней мере, ранее Кондрахин подобной не видел. До сих пор он предполагал, что это связано с мистическим способностями князя, но сейчас, услышав слова Ведмедя, и внутренне согласившись с ними — ужаснулся. Выходило так, что они охраняют мертвеца. А вот юный наследник абсолютно живой — в этом Кондрахин был полностью уверен. Получалась какая-та чушь: княжича оберегают от всевозможных напастей и он с Ведмедем, и служанки Дивеи, и монахи Ямы, и княжеская дружина… И все подозревают друг друга, и сражаются друг с другом. Кто или что стоит за этим? Кому это выгодно? Слишком много неизвестных в этом уравнении.