Нф-100: Хозяйки тумана (СИ)

"Найгиль, а как прыгать? Я не знаю!" - вдруг всполошилась Моджаль.

Как прыгать? Найгиль задумалась. Это не должно быть сложным, они постарались упростить новые механизмы управления телом. Она зажмурилась, представила заросший камышником склон холма. Тело откликнулось неуловимым звоном, как струна от дуновения ветра.

"Знаешь! Я уже нащупала эту штуку. Прислушайся к себе. Нужно захотеть оказаться в каком-то месте, где бывала раньше. Чувствуешь, тело начинает вибрировать?"

"Ага! А куда?"

"Место у ручья. Там, где на нас напали шлейфокрылы".

"Туда?! А если там опять эти твари?"

"Что нам до них? Прыгай!" - она осторожно потянула струну. Отпустила...

- Найгиль! Где нам вас искать? - запоздалый вопрос Мюррея успел достигнуть сознания.

А затем захлестнула пустота.

- Стой!

Пол попытался ухватить Найгиль за плечо. Но тела бессмертных уже теряли форму, расплывались двумя столбами тумана.

- Не удержишь, - усмехнулась Сорокина. Посмотрела на подносы с нетронутым обедом. Встала: - Не вижу смысла нынче здесь трапезничать. Пойдёмте в столовую, устроим праздничный банкет в честь успешного перехода. Правда, без главных виновниц торжества.

- Всё-таки это свинство, так удрать, - пробурчал Мюррей. - Понимаю, хочется остаться наедине. Но и мы не чужие!

- Чужие, Пол, чужие. Мы - смертные, они - бессмертные. Отныне это объективная реальность, ничего не поделаешь.

- Радует, что ненадолго. А то как-то это неправильно, несправедливо.

- Не будем пока спешить. С матрицей ещё можно поработать. Например, сделать, чтобы реципиент влюблялся в донора при заражении. Бессмертие, вечная молодость и вечная любовь - в одном пакете, как говорится.

- Заставлять человека полюбить против его воли - по-вашему правильно? - недоверчиво переспросила Клер. - Вы уже лишили людей пола, а теперь - это?

- Почему против воли? - не поняла Ивон. - Донор не может инициировать переход без согласия реципиента, насколько я понимаю. А дифференциация по половым признакам действительно анахронизм. Мы построим мир счастья, Клер. В нём все будут равны, и все будут любить друг друга. Мир без злобы, без зависти, без обиды.

- Одно счастье на всех, одна любовь на всех. Навечно... Ивон, у тебя в аптеке много спирта?

- Какого спирта?

- Обычного, этилового. Который можно пить.

- Ого! - фыркнул Мюррей - С такой мышиной комплекцией, без привычки к тому же, много тебе не понадобится.

- Ты плохо меня знаешь, Пол, - Холанд встала и шагнула к выходу.

- Эй, постой, ты куда?!

Сильная рука легла на плечо Клер. Она пошатнулась, подняла голову. Удивлённо взглянула на послушно распахнувшуюся дверь шлюза. Что она здесь делает, куда собралась идти?

- Снаружи ночь и туман, всякая живность нехорошая на охоту вышла, - насмешливо объяснял Альментьев, продолжая цепко держать.

Холанд попыталась развернуться и поняла, что валится на пол. Илья быстро подхватил её за талию. Удивлённо втянул носом воздух:

- Ты что, пьяна?

- Ага. Напилась вдрызг!

Клер глупо хихикнула. Прикосновение мужских рук было приятно до одури. Сколько лет прошло с тех пор, как последний раз её сжимали в объятьях? Пятнадцать? Больше? Сразу и не вспомнить.

Повинуясь порыву, она выгнулась, обвила руками его шею, прижалась грудью к сильному мужскому телу. Стало спокойно и сладко.

- Да я вижу. Ай-яй-яй, плохая девочка! - Альментьев натянуто засмеялся, постарался отстраниться. - Сейчас мы это полечим.

Он попытался куда-то вести её, но Клер капризно обмякла, не желая передвигать ноги. Тогда, обречёно крякнув, он без усилий подхватил её, маленькую и лёгкую, на руки. Это было ещё приятней. Она блаженно зажмурилась, отдаваясь тёплым волнам, колышущим тело. Совсем не трудно представить, что это руки возлюбленного нежно прижимают её, несут на брачное ложе. Что она вновь юная и желанная, с робостью и томлением предвкушает неизведанное наслаждение...

Илья бережно усадил её на что-то упругое, тряхнул за плечо.

- Эй, не спи!

Клер открыла глаза. И впрямь, ложе любви. Только предназначенное не для неё. В комнатушке Альментьева ей бывать не приходилось, но на экране она видела её убранство не раз. Ночами тайком пробиралась в центр управления и наблюдала, как другая женщина отдаётся здесь ласкам мужчины. На этом диване, на кресле у письменного стола, на полу. Она млела от захлёстывающего возбуждения и представляла себя на месте Моник.

Теперь Джабиры нет. Вообще нет. Вместо неё - бесполое, почти бестелесное существо с нелепой кличкой. А она здесь, на этом ложе, в полушаге от Ильи. Кожа помнит его сильные руки... но это ничего не меняет!

Альментьев достал с полки баночку готового кофе, раздавил термокапсулу, сдёрнул крышечку. Порылся в столе, вынул розовую таблетку, бросил в напиток. Должно быть, нейтрализатор. Протянул банку:

- Пей!

Клер покорно сделала глоток.

- Горячий.

Сладкая пелена полудрёмы, окутывающая сознание, дрогнула, стала таять. Вот и всё. Несколько минут грёз - последнее, что ей подарила жизнь.

- Как ты себя чувствуешь?

- Нормально.

- Странная ты, Клер.

Она грустно улыбнулась. Странная. Догадываться об этом она начала ещё в детстве. А поняла - когда впервые отдалась любимому. Сколько ей было? Шестнадцать. В миг, когда оглушительное наслаждение иглой пронзило тело, будто какое-то запретное окошко распахнулось. Призрачные образы сделались чёткими и ясными.

Первое время Клер не понимала, что происходит. Успокаивала себя, что это фокусы слишком развитого воображения. А потом начало сбываться. В мгновения наибольшего возбуждения, когда вязкая паутина логики лопалась, рвалась под напором ощущений, она видела будущее.

Время шло, и первые спонтанно возникающие видения обрастали подробностями, становились яснее и понятней. Они уже приходили не только в минуты любви. Достаточно было поддаться эмоциям, утратить контроль над разумом, и непрошеное знание обрушивалось на неё. Не случайные эпизоды, а наиболее значимые для самой Клер и дорогих ей людей. И предотвратить не получилось ни разу! Когда и где произойдёт то, что она видела, оставалось загадкой.

Трагическая гибель родителей, когда пропущенный метеослужбой смерч ударил по стоящему на берегу бунгало. Мать и отец любили океан, но она упросила их продать яхту и отказаться от морских круизов. Океан дотянулся до них на берегу. Предательство лучшей подруги, выставившей на всеобщее посмешище её "ясновидение". Картинка пришла через неделю после того, как Клер, не в силах хранить тайну, поделилась ею с Джанет. Может быть, она сама спровоцировала жестокую выходку той, рассорившись без всякого повода? И Макс, Арни, Леон, все прочие изменяли ей и бросали, уходили к другим девушкам не оттого ли, что она заранее знала, как это произойдёт, и готовилась к этому?

Не сбылось единственное. Кошмар, что должен был бы стать её смертью, но оказывался неизмеримо худшим, чем смерть. Туманное утро на берегу незнакомого озера и... Пока не сбылось. Но и ждать было нестерпимо.

Жить с этим знанием казалось невозможным. Клер пыталась уйти. Тщательно готовилась, скрупулёзно прорабатывая план. И всё срывалось из-за невероятного стечения обстоятельств. Пробравшийся в запертую квартиру домушник вытащил из петли хозяйку и вызвал службу спасения. Заблудившийся в горах турист забрёл в избушку-приют и успел ввести антидот забывшейся вечным сном девушке. Словно кто-то, несравнимо более могущественный, чем Имперское Правительство, не позволял ей выбрать смерть по собственному усмотрению, увильнуть от назначенной жути.

Тогда Клер постаралась научиться не чувствовать. Принялась глушить себя алкоголем, пила до беспамятства, до скотского состояния. Потеряла друзей, из талантливого, перспективного космоисторика превратилась в презираемую, деградирующую тварь. И это спасло. То ли алкоголь, то ли антидепрессанты, которыми её щедро накачивали три года в психиатрической лечебнице, своё дело сделали. Картинки будущего ушли. Клер выкарабкалась.