Звезда Пандоры

Марк подошел к барбекю и стал переворачивать бургеры и сосиски. Садовник-робот был оснащен подходящей программой, но, когда дело касалось при­готовления пищи, Марк никогда не доверял машинам.

— Тебе надо бы вырезать часть этих чертовых эвкалиптов, — сказал Марти, остановившись за его плечом. — Смотри, солнечный модуль за день получает недостаточно света. Он должен бы греть значительно сильнее.

Марк посмотрел на толстую плиту под решеткой гриля, мерцавшую вишне­во-розовым светом. Капли сока с мяса, падая вниз, вызывали маленькие языч­ки пламени.

— Мне кажется, все нормально, жара достаточно.

— Это ненадолго, я уже сам убедился.

— Хорошо, папа.

— Марти, — окликнул его Кайл, — посиди, оставь сына в покое.

Каждый раз, когда собирались родственники, происходило одно и то же: каждый раз Марк чувствовал себя ребенком, которому позволили присутство­вать при разговоре взрослых, и он смеялся, когда смеялись остальные, не по­нимая шуток.

— Я просто хотел помочь, — проворчал Марти, отходя назад.

— Следующий семейный вечер проведем у меня, — объявил Дэвид. — Думаю, можно собраться восемнадцатого, после очередного раунда Кубка.

— Я согласен, — сказал Марти. — Знаете, я сам как-то проходил испытание для участия в соревнованиях, когда был восемнадцатилетним в своей первой жизни.

— Неправильно, — сказала Карис. — Ты не проходил испытание, ты сам испытание, Марти.

Марти сделал жест, от которого она со смехом прикрыла ладонью глаза Барри.

— Не могу поверить, что мы зашли так далеко, — сказал Кайл. — Надо толь­ко что? Выиграть и пройти во второй раунд.

— У Стерлинга мы выиграем без проблем, — заявил Дэвид. — Но вот против Телеба придется побороться. Они помешались на футболе.

Антонио застонал и театральным жестом поднял руки к голове.

— Сколько еще это будет продолжаться?

— Еще семь с половиной месяцев, — весело ответил Кайл. — И я собираюсь поехать на Тампико, чтобы посмотреть последнюю игру в нашей группе.

— Без меня, — проворчал Антонио.

— В день последней игры у нас бывает до двадцати пяти процентов заболевших, — пожаловалась Джоанна. — Этот Кубок всех сводит с ума. Невозможно зайти ни в один бар, все переполнены. Я не помню, чтобы что-то еще так взвол­новало людей.

— Интересно, захотят ли играть новые чужаки? — произнесла Лиз.

— А, это… Пустая трата времени и денег, — заметил Марти.

— Едва ли, — не согласился Дэвид. — Надо же узнать, что там происходит.

— Произошло, — поправил его Марти. — Это случилось тысячу лет назад.

— Но это не значит, что сейчас событие нам безразлично, — заметила Карис. — Барьер вокруг обеих звезд Дайсона все еще держится.

— Ты говоришь как спамер Хранителей, — упрекнул Дэвид.

— Только не говори, что ты дослушал все до конца, Марти, — воскликнула Карис. — Ты разве не понял, что это такое?

— Я все прекрасно понял, — огрызнулся Марти. — Только идиот не распо­знал бы дроби. Я смотрел выдержки из шоу Алессандры Барон, вот и все.

Марк продолжал переворачивать сосиски и не вмешивался в разговор. Он не догадывался, что сообщение от имени Эйприл Халгарт было пропагандист­ской дробью, пока не открыл его, но даже и после этого продолжил смотреть. В словах Хранителей была своя логика. Почему не проводились слушания в сенате?

— Значит, если это исходит от Алессандры Барон, по-твоему, это приемле­мо? — спросила Карис.

— Какая разница, кто поднял проблему? — воскликнул Марти. — Они оба правы. Нас это не касается, и в настоящий момент нам не понять, что там такое. Надо выждать время и отправиться к Паре Дайсона, когда расширение достиг­нет той области естественным путем, а не пороть горячку, изображая из себя первооткрывателей на «Аполлоне».

Марк снова занялся бургерами. Регул наконец скрылся за горизонтом, и вместо него засверкали звезды. Ярче всех среди них сияли близнецы Лео — единая оранжевая точка на восточном небосклоне. Он видел их сквозь покачивающуюся на ветру листву эвкалипта. Иногда вечерами он садился на террасе со стаканом вина и просто любовался звездным занавесом, мерцающим над мегагородом. Звезды давали ему уверенность, что люди живут повсюду, и живут по-разному. Эта мысль немного помогала ему мириться с жизнью на Августе.

— Они опять отложили мое повышение, — сказал он.

— Ох, Марк, мне так жаль, — сочувственно произнесла Карис. — Ты его очень ждал.

— Не повезло, сынок, — сказал Марти. — Но на этой планете, чтобы чего- нибудь добиться, надо стать лучшим из лучших. И не пытайся так быстро переменить тему. Проклятый космический корабль — это напрасная трата денег.

— Папа, дело в том, что повышение откладывается, поскольку рынок расширяется не так быстро, как предсказывали экономисты. Новый завод остается в резерве, инвестиции снизились до минимума, да и те к нам не попадают. Третья фаза растет далеко не так быстро, как было в начале второй. Расширение Содружества замедлилось, положение стабилизируется. Рост населения не может поднять даже применение утроб-резервуаров, а этого явно недостаточно, чтобы каждый год заселять по паре новых планет, как было до сих пор. Мы слишком цивилизованны и расчетливы. При таких обстоятельствах нам никог­да не добраться до Пары Дайсона, если только сидеть и ждать, пока ККТ от­кроет червоточину в двадцатую фазу.

— Марк прав, — сказал Дэвид. — Мой отдел составляет кое-какие долгосрочные прогнозы — в настоящий момент мы переживаем период спада. Такие времена прежде называли «золотым веком». Все работает по инерции, и нет никаких сбоев.

— Я думала, это называется рецессией, — проворчала Карис.

— Нет, это разные вещи.

— Все это полная чепуха, — заявил Марти. — Мое начальство не планирует никаких сокращений. Наш рынок держится уверенно.

— Никто и не говорит о сокращениях, — сказал Дэвид. — Все дело в сниже­нии темпов роста. Если уж на то пошло, Шелдон поступает умно, закладывая космический корабль. Это всего лишь толчок, чтобы заставить правительство раскошелиться и ускорить темпы роста. И большая часть вложений придется именно на Августу.

— На самом деле все совсем не так.

Все повернулись и уставились на Аманду, а она только теснее прижалась к Марти. Девушка спокойно улыбнулась, не проявляя ни малейшего сму­щения.

— Мой родственник входит в состав правления Первой Четверки банков, а я просматриваю финансовые сводки еще до того, как они публикуются. Средства, потраченные на строительство корабля, не играют никакой роли в макроэконо­мике. Двадцать миллиардов долларов Земли — это всего лишь выручка от пары минут экспорта с нашей планеты.

— Мы и сами на нем неплохо зарабатываем, — добавила Лиз. — «Битор УУ» выиграл контракт на поставку комплектов оборудования для биосканирования.

— Я этого не знала, — сказала Джоанна. — Мои поздравления. Ты сама принимаешь в этом участие?

— Разрабатываю некоторые идеи.

— Один комплект для сверхспециального проекта, — заметила Аманда. — На этом много не заработаешь. Это все, что я хотела сказать.

— Моя девочка.

Марти нагнулся, и они довольно страстно поцеловались.

— Почему вы уверены, что будет только один корабль? — спросил Кайл. — Если спросите мое мнение, так это только начало. Люди реально заинтересова­лись полетом к Паре Дайсона, и к тому времени, когда он будет готов к старту, он привлечет больше внимания, чем Кубок Содружества. Это прекрасное сред­ство против умирающего проекта третьей фазы. Каждый, у кого в душе есть хоть унция поэзии, подпрыгнет от радости, получив шанс умчаться в неведомую синюю даль, куда ККТ не посмеет протянуть свои липкие пальцы.

— Чушь! — бросил Марти. — Если бы это было правдой, все так называемые поэты жили бы на Дальней.

— Я имел в виду свежие и чистые миры, а не анархистский ад.

— Нет, это не пройдет, — настаивал Марти. — У нас и прежде случались разрывы. Держу пари, все эти миры, разорвавшие связь с Содружеством ради «свободы», давно превратились в средневековый кошмар. Изоляция никогда не ведет ни к чему хорошему. Вспомните, какой бардак творился на Земле, пока Шелдон и Оззи не изобрели червоточины.