Танцоры Аруна (Хроники Торнора)

— Это ульи, — пояснил Кел.

Керрис услышал жужжание и отшатнулся.

— Пчела! Кто же их разводит?

— Клео. Мальчишкой я попытался как-то забраться в улей. В озере спасался. Думал, буду закусан до смерти. Чуть не задохнулся под водой. Боялся нос высунуть.

Возле зарослей кустарника с крупными красными ягодами они приостановились. Кел, раздвигая колючие ветки, собрал горсть ягод и угостил. Плотная мякоть оказалась очень сладкой.

— Правда, вкусные? — Кел довольно улыбнулся. — А достаются в основном птицам.

Впереди начинался лес. В нем смешивались разные породы деревьев. И дубы, и березы, и персики. По ветвям скакали белки. Мелькнул и скрылся рыжий олень.

— Куда мы идем?

— Потерпи, скоро увидишь.

Лес все сгущался… И неожиданно закончился лужайкой. Посреди круглой поляны синело озеро. Береговую кромку опоясывали валуны, будто разложенные нарочно. Керрис подошел. Под толщей воды отчетливо просматривалось песчаное дно. Он зачерпнул в ладони-вода была совершенно прозрачной.

— Она необыкновенно чистая.

— Сеф говорит, что озеро наполняют подземные источники.

Керрис осмотрел придонный песок, но не увидел ни одного ключа.

— Их не видно. — Кел упал в высокую траву, широко раскинувшись. — Это с детских лет было нашим с Сефером потайным местом. Здесь я сказал, что решил стать шири… Здесь задумывалась его школа.

— Как же ты решился оставить привычную жизнь?

— О, это было мучительно. Не представлял себе, как буду без Сефера. Сейчас я осознаю свой выбор-Сефер по своей природе домосед, а я-скиталец.

— Вы ни разу не виделись все время, пока ты учился у Зэина?

— Было один раз. — Кел задумчиво улыбался. — В первый год я удрал из Ванимы. Пешком через весь Арун… Вернулся, и Зэин отколотил меня до полусмерти. Сил ему не занимать, хоть он и стар. Прихожу в себя после взбучки, а учитель говорит: еще раз бросишь занятия-можешь не возвращаться. Больше я не убегал, как ни хотелось.

А сейчас Джейкоб сделал свой выбор, не ведая, сколько душевных мук и трудов придется на это положить. Керрису стало жаль азешца. Помолчав, он позвал:

— Кел… Ты не забыл? Вчера обещался рассказать об океане.

— Океан. Он, как озеро Аруна, только берег один. Вода не спокойная, перекатывается вся, гуляет волнами.

— По нему плавают?

— Плавают, но это опасно. В кабаке кормщиков в Кендре-на-Дельте часто поют песни о сокрушительной силе океана. В бурю от грохота волн содрогаются дома на берегу.

— Как во время урагана?

— Верно. — Рука Кела скользнула по спине. В прикосновении были одобрение и ласка. — Чем ты собираешься заняться?

— Как чем?

— Останешься в Илате, в школе… — Рука, прижимаясь все плотнее, ходила вверх-вниз.

— Н-не знаю.

— Или в писари пойдешь. Лиа и Ардит с радостью примут тебя в свой дом.

— Да.

— Или будешь с нами путешествовать. — Он убрал руку и сел. — Шири хотят, чтобы ты остался с нами. И у меня на душе легче, когда ты рядом.

— Я же не шири.

— Разве это важно?

У Кела на душе легче от его присутствия, а Элли говорит, что он ей нравится. Керрис сорвал травинку, взвесил стебелек на ладони и сдул с руки. Что выбрать ему? В компании шири он бесполезен. Будет для них живой игрушкой. Кел станет диктовать ему письма для Сефера и спать в одной постели…

Керрис покачал головой.

— Я не останусь с вами.

— Я так и знал.

— Знал?

— А зачем тебе бродить по свету с нами? Но я все же надеялся. Вот уедем и потеряем тебя…

— Вы уезжаете?

Кел рассмеялся:

— Когда поспеет пшеница в Галбарете. Надо платить по долгам Риньярда, но это еще не завтра.

— Почему Риньярд такой?

— Драчливый?

— Ну, вообще…

Кел неторопясь разулся.

— Ему туго приходилось в детстве. В деревне не одобряли танцоров. Случалось, Риньярда били за намерение сделаться шири. Он бросил родные места и подался в Шанан. Невзгоды сделали его непримиримым, готовым все делать наперекор другим…

Из густой листвы на поляну лились трели невидимой певуньи.

— Знаешь что, расскажи о маме.

Птица вдруг замолчала.

— Она была смуглокожая и хрупкая. Помню, как однажды, мне было одиннадцать лет, я заметил, что мы одного роста. Ей нравились яркие цвета-красный, оранжевый. Нравилось, когда отец надевает такую одежду… Мама быстро утомлялась, вызывая этим недоумение многих. Уже потом я понял, что она использует свой дар для разрешения противоречий между людьми. Тратит себя на предотвращение чужих ссор и утешение горестей. А когда ты родился, мне не понравилось, что мой брат такой красный и пухлый. И обиделся смертельно на нее-мама сказала, что я был и краснее, и толще.

— А каким был отец?

— Он был статный и белокурый. Говорят, я в него пошел. На лошади скакал превосходно, любил из дерева всякие штуковины вырезать. Делал кукол, которые двигались, если дергать за ниточки. — Кел улыбнулся. — Тебя пугали их точеные головки. Пришлось маме из клочков шерсти делать куклам прически. Помнишь?

— Нет.

Керрис не стал копаться в памяти. Все в свое время вернется к нему, не надо спешить. Закрыв глаза, он вспомнил вкус меда из своего сна. Сефер поможет вернуть прошлое…

— Челито?

— Да…

Кел сдернул с головы красный шарф, и волосы рассыпались по плечам. Взялся за подол рубахи и потащил вверх, обнажая синяки и ссадины на мускулистой спине. Керрису хотелось их трогать. Кел расстегнул на нем пояс.

— Лежи смирно. — Под руками Кела ползли вниз штаны. — Повернись.

Они занимались любовью.

Солнечный свет ослепил Керриса. Он зарылся в траву, во всем доверяя Келу. Ждал его слов, но Кел молча отдавался наслаждению. Потом задрожал, вцепился в волосы Керриса и испустил долгий любовный стон.

Обтеревшись пучком травы, Керрис сел и потянулся за рубашкой.

— Подожди, — остановил его Кел. — Дай посмотреть на тебя. — Присев на корточки, брат скользил ласковым взглядом по его телу. Тронул культю. — Не больно?

— Нет. Она будто онемела. Но зачем тебе касаться этого?

— Челито, ты получил увечье на войне. В нем нет ничего зазорного или неприятного. — Кел коснулся следов, оставленных его деревянным ножом на ребрах и на груди. — Это тоже не болит?

— Я забыл про эти синяки.

В дом Сефера они вернулись рука об руку. Шири были там.

— Где Калвин? — спросил Кел.

— Догадаться нетрудно, — усмехнулась Айлин. — Играет. На сей раз с Теком. Уверяет, что удачливо.

— Будем надеяться, — съязвила Элли. — Чем вы занимались, мы не спрашиваем.

— Весьма признательны. — Келу вдруг захотелось повязать голову шарфом.

Дженси выглядела много лучше, чем утром. Сидела на циновке с наперстком на пальце, чинила рубаху.

Кел отрезал на кухне ломоть хлеба и вернулся.

— А куда Сефер подевался?

— Азешская женщина, Тера, кажется, его куда-то позвала, — сообщил Эриллард. — Да не волнуйся, Кел. Сефер обещал вернуться на закате, просил не тревожиться.

— Она приходила одна?

— Я никого больше не видел.

— В городе еще двое пустынников, — возразила Дженси. — Один в конюшне играл с Калвином и конюхом в кости.

Керрис не сомневался, что это Нерим.

— А другой? — спросил Кел.

— Возле дома все время крутился. Я его спросила: чего тебе? А он только улыбается.

— Значит, Джейкоб упрям. — Кел сел на циновку и подложил под спину подушку. — Зачем Тере понадобился Сеф?

— Он ничего не объяснил нам. Возможно, дает ей урок, — предположила Айлин. — Мне известно не больше, чем Эрилларду.

— Не нравится мне это. — Кел все более мрачнел.

— Не хмурься. Мало ли, какая могла быть причина, — сказала Элли.

— А хоть бы и не было. Разве могли мы его удержать? — добавила Айлин.

Кел улыбнулся:

— И я не смог бы. Сефер никому не позволяет решать за себя.

— Скажи лучше, чего хочет этот Джейкоб? — спросил Эриллард.

— Просится ко мне в ученики.

— Глупец, — Айлин презрительно фыркнула.