Звездные врата. Новая порода

Поглаживая охотничьи когти, Фуртиг размышлял о завтрашних состязаниях. Можно, конечно, забыть про Гаммажа и заняться устройством собственной жизни. Чем ближе подходило время схватки с противником, тем хуже чувствовал себя Фуртиг. Впрочем, когда выкрикнут вызов, Фуртиг ринется в бой, забыв обо всём. Это был закон, они все забывали страх, едва чуяли азарт битвы. Эти порывы не под давались контролю. Сама жизненная сила Народа кидала их в схватку с противником.

Считалось неприличным заглядывать в жилища другого племени. Поэтому собравшиеся на встречу обитатели Пещер разбрелись по домам, а представители другого клана соорудили из повозки, в которой прибыли, палатку. Так что Фуртигу не пришлось оставаться в одиночестве долго. В пещере же вся семья окружила его.

Фал-Кан и двое младших Старейшин принялись выдавать Фуртигу очередные наставления.

— Не стоит надеяться на жеребьёвку…

Фуртиг предпочёл бы, чтобы на него не обращали внимание и оставили в покое. Неизвестно, чем его собственное убеждение в том, что он завтра провалится, хуже совета старших, тщетно скрывавших явные сомнения в его будущей победе. Но Фал-Кан говорил так, как будто мог завтра повлиял, на выбор противника поподатливее.

Другой Старейшина, Фуджор, безучастно вылизывал руку языком, обращая особое внимание на место, где отсутствовал один палец. Он лизал так тщательно, словно палец мог снова вырасти. Фуджор весь зарос густой шерстью и чаще других бегал на четвереньках.

— Верно, — поддакнул он, пока Фал-Кан напутствовал:

— У троих нет охотничьих когтей. Так что ты, воин, будешь лакомым кусочком для соперников. Помни, что за хорошее оружие дерутся яростней, чем за иную самку.

Фуртигу хотелось сорвать с пояса эти драгоценные когти и засунуть их куда-нибудь подальше. Но это запрещалось обычаем. Он должен будет выложить своё оружие на скалу Вызовов, когда настанет его очередь драться. Но несмотря на отчаяние, он осмелился заговорить со Старейшинами. В конце концов и Фал-Кан и Фуджор когда-то победили на Состязаниях. Не посоветуют ли они что-либо ценное новичку?

— Неужели Старейшины думают, что я окажусь побеждённым, что оружие, перешедшее ко мне от отца, достанется чужому Воину? Если да, то можете не рассказывать мне, как избежать этого поражения.

Фал-Кан критично взглянул в его сторону:

— Только воля Предка определит, кому быть победителем. А ты сообразителен, Фуртиг. Ты уже узнал, чему мы могли научить тебя. Мы старались. Посмотрим теперь, что ты сможешь сделать без нас.

Фуртиг умолк. Лучшее, что он мог сделать — это убраться подальше от этих двух Старейшин. Фуджор считался Старейшиной лишь по возрасту, а не по уму. А Фесан никогда не повышал голоса в присутствии Фал-Кана.

Из молодёжи, кроме него самого, клан располагал только мальчиками-подростками. Но они были ещё слишком малы и годились разве что на прокладывание тренировочных следов к завтрашнему занятию. В последнее время в Пещере Гаммажа жило больше женщин, чем мужчин. К тому же Выбирающие из Пещеры уходили в другие кланы после каждого Состязания. Семейство потихоньку рассеивалось. Вполне возможно, через некоторое время с ними произойдёт то же, что и с семьёй Рантла из нижней Пещеры. Там остались только Старейшины и Выбирающие, состарившиеся настолько, что уже не могли производить потомство. Да, гордый род основал Гаммаж, ничего не скажешь!

Фуртиг неторопливо сжевал пищу, положенную в его миску, добрался до своей лежанки и свернулся клубочком, готовясь ко сну. Если бы завтрашний день уже был позади! Если бы уже было известно, выиграл он Состязание или нет!..

Сквозь тьму до Фуртига доносился тихий шёпот двух его сестричек. Для них завтрашний день означал триумф и развлечение. Они будут не среди сражающихся, а среди Выбирающих.

Фуртиг попробовал было представить себе лицо Фас-Тан, но сладкое видение ускользало, на его место приходили более грубые материи. Фуртиг с отвращением подумал, как это позорно — вернуться в Пещеру без когтей, по обычаю пристёгнутых к поясу. И тут он ясно понял, что сделает. Он не уйдёт бродяжить, как его старший брат. И не останется в Пещерах, чтобы вечно выслушивать укоры Старшин. Он уйдёт к Гаммажу!

Утром Фуртиг не мог вспомнить, что видел во снах. Так что невозможно было истолковать какое-нибудь сновидение как предупреждение, посланное Предком. Поднимаясь с постели, Фуртиг не чувствовал себя сильнее, чем обычно. Наоборот, его угнетало нехорошее предчувствие и ему стоило труда сохранять обыкновенную маску безразличия, подобающую воину в столь великий день.

Когда настало время сбора на вытоптанной Площадке Состязаний, Фуртиг смело встал в ряды Вызванных на бой, словно он был сам Сан-Ло. Так звали лучшего бойца, выставленного против Пещер. Его рыжеватая короткая шерсть переливалась на солнце бурыми полосками, словно это золотистое сияние предсказывало скорые почести, которые возвысят Сан-Ло в глазах жителей Пещер и западного клана.

Фуртиг не питал необоснованных иллюзий: их отряд почти не имел шансов победить. Вместе с ним Пещеры выставили десять бойцов… В большинстве своём светлого окраса, но с разным рисунком. Два серо-полосатых брата — довольно заурядной расцветки. Ещё один боец — чёрный как ночь, и его два белоснежных брата. Эта бесшабашная троица всегда охотилась вместе и юноши были очень общительны. Далее два рыжих бойца, похожие на Сан-Ло, но помоложе. Ещё один — полосато-бурый с белым брюшком. И наконец Фуртиг собственной персоной, чисто-дымчатый.

Противники, согласно традиции присланные только от двух семейств, в основном выглядели более однообразно: чисто чёрные или в чёрно-белых пятнах.

Выбирающие привольно разлеглись на согретых солнцем камнях по одну сторону Площадки, с восточной стороны. Старейшины и семейные собрались с южной и северной сторон. Время от времени какая-нибудь из Выбирающих издавала призывный вопль, обещающий восторги страсти будущему избраннику. Только Фас-Тан незачем было привлекать к себе внимание подобным образом. Все и без того давно уже отметили её поразительную красоту.

Старейшина из Западного клана — его звали Ха-Джа — и Старейшина Пещер, по имени Кайджен, выступили в центр Площадки, подзывая первых воинов из каждой шеренги. Над головами подходящих попарно воинов Старейшины держали горшок, в котором были сложены жребии. Воины вытаскивали дощечки, на которых было написано имя противника. Наконец настала очередь Фуртига, все остальные уже вытянули свои жребии. Он нащупал в горшке всего две оставшиеся дощечки, вытащил одну и отошёл с нею в сторонку.

Наконец все воины снова выстроились в шеренги и, расчистив перед собой небольшие участки, установили вытянутые жребии.

Ха-Джа выкрикнул:

— Первая пара воинов!

Сан-Ло оскалился и выпустил когти. Кайджен сделал знак противнику Сан-Ло. Им оказался крепкий парень, весь в чёрной шерсти, нетерпеливо бьющий хвостом. Это была достойная пара для Сан-Ло.

Оба вышли к центральному камню, положили охотничьи когти рядом. В этом бою обходятся без оружия.

Ха-Джа и Кайджен подали знак сходиться. Противники вступили в круг, распушив хвосты, прижав уши и сощурив глаза. Оба издали боевые кличи и закружились, выбирая момент для прыжка.

Они схватились, яростно царапаясь, брыкаясь мощными ногами и уворачиваясь. Даже привыкшие к подобным зрелищам зрители не могли различить, кто где, пока дерущиеся не отпрянули перед новой атакой. Клочья шерсти усыпали площадку, но воины снова издали боевой клич, их бойцовская ярость нисколько не утихла от первого наскока.

И снова яростный безудержный клинч. Они покатились по земле, сея вокруг клочья шерсти. Боевой настрой захватил зрителей. Воины выкрикивали боевые призывы, едва-едва сдерживаясь, чтобы самим не вцепиться в ближайшего противника. Даже Старейшины присоединились к общему возбуждённому беснованию. Только Выбирающие оставались заученно-безразличными. Лишь глаза их приоткрылась пошире, а розовые язычки забегали по губам.

Сан-Ло победил. Когда дерущийся клубок распался, противник Сан-Ло побрёл прочь, волоча поджатый хвост и стирая кровь, сочившуюся из глубоких царапин на животе. Победитель от Пещер подошёл к камню и с горделивым звяканьем потряс охотничьими когтями, затем, выпятив грудь, вернулся в строй.