Звездные врата. Новая порода

И если бы изрядная доля крови Гаммажа не текла нынче в обитателях Пещер, могло бы случиться несчастье. Фуртиг снова тихо вздохнул. Дело было в мрачных россказнях, которые ползли отовсюду, становясь всё более мрачными, всё более зловещими. Будто бы Гаммаж примкнул к Демонам, будто бы он продал душу, чтобы стать бессмертным. Однако несмотря на подленькое мяуканье и шушуканье по углам, Народ Пещер с радостью принимал посланцев Гаммажа. И не было случая, чтобы его дары отвергались.

Вот только посланцы от Гаммажа что-то перестали приходить. И те, кто уходил к Гаммажу, не возвращались назад. Это вызывало новые волны сплетен. На последних Состязаниях победил Фухан, старший брат Фуртига, рождённый сезоном раньше. Однако ни одна самочка не выбрала его. Поэтому он вступил в отряд разведчиков, и ушёл на запад в поисках нового. И не вернулся.

Мог ли Фуртиг ожидать от Состязаний чего-то хорошего? Увы, нет. Он мог рассчитывать лишь на ещё более печальный исход Состязаний, потому что не был так же силён, как Фухан, и не обладал такой же воинской сноровкой. Наоборот, он был слабее и ниже ростом большинства воинов, несмотря на ловкость и сообразительность.

Фуртигу сейчас полагалось бы тренироваться, готовясь к Состязаниям, а вовсе не разглядывать Логова, тратя на это драгоценное время. Но он продолжал смотреть, представляя, что скрывается за теми стенами. Демоны обладали величайшими познаниями. Правда, они использовали эти знания во вред, что и привело в конечном счёте к их упадку и гибели.

Фуртигу припомнились слова, сказанные как-то отцом. Тот однажды обсуждал с посланцем от Гаммажа прошлые времена. Это было, когда Гаммаж совершил очередное открытие. Он прислал своим наследникам изображение Демона, которое сам создал. Наследникам Гаммажа предписывалось спасаться и прятаться от любой твари, напоминающей изображённую на рисунке.

Прежде чем умереть, Демоны обычно сходили с ума. Порой точно так же, как это делали Лайкеры. Сойдя с ума, Демоны яростно истребляли себе подобных и теряли способность спариваться и давать потомство. Вот почему они пришли к своему кошмарному концу, не оставив после себя детей, погибая от страшной злобы. Они исчезли, и мир от этого только стал чище.

Всё это было открыто Гаммажем во время его жизни в Логовах. Однако он опасался, что когда-нибудь Демоны вернутся. Фуртиг не мог понять, откуда могут вернуться Демоны — из могилы, что ли? Конечно, Демоны обладали огромными знаниями. Но разве может существо сначала умереть, а потом опять начать жизнь? Возможно, Демоны не были по-настоящему живыми существами, как его Народ, или даже как Крыстоны. Когда-нибудь Фуртиг задаст этот вопрос Гаммажу лично.

Но — не сейчас. Фуртигу надлежало показать Народу Пяти Пещер, что потомки Гаммажа достойны уважения и что в их жилах течёт благородная кровь. И нечего терять время на подглядывание за необитаемыми Логовами всяких там Демонов!

Фуртиг легко соскользнул вниз по стволу. Он находился в маленькой рощице на краю общего леса, считавшегося охотничьей территорией обитателей Пяти Пещер. В лесу Фуртиг чувствовал себя в безопасности, словно был укрыт в самих Пяти Пещерах.

Он поправил прикреплённые к поясу когти, чтобы они случайным звяканьем не выдали его присутствия постороннему. Потом бесшумно спрыгнул и приземлился на все четыре ноги, грациозный и быстрый. Во время торжеств Народ Пяти Пещер, гордо выпрямившись, должен был стоять на двух ногах. Этим доказывалось, что Демоны, всегда ходившие на двух конечностях, всё-таки не выше Народа. Но в случае нехватки времени — а сейчас дело обстояло именно так — не возбранялось бегать на четырёх конечностях, по-старинке.

Он собирался достичь Пещер с северной стороны, первоначально повернув на запад, чтобы заглянуть на небольшое озерцо, облюбованное для кормёжки жирными дикими утками. Долг воина — возвращаясь в Пещеры, пополнить запасы пищи.

Внезапно его ноздрей достиг новый запах, исходивший откуда-то поблизости. Фуртиг, пробиравшийся меж зарослей, остановился, схватил когти и быстро надел их.

Лайкеры! Так пахнут только они. Лайкеры не охотились, подобно Народу, они перемещались сотнями и их целью всегда было убивать. Любого из Народа Лайкеры могли убить просто для удовольствия.

Фуртиг задумался, выбирая между смелостью и разумным действием. Народ Фуртига никогда не считался глупым. Поэтому Фуртиг размышлял, остаться ли здесь и принять бой, поскольку Лайкеры без сомнения очень скоро почуют его присутствие (Фуртиг удивлялся, как это его не учуяли до сих пор). Либо попытаться скрыться в обход, уйти влево, где он сможет пробраться к Пещерам в относительной безопасности.

С помощью когтей он легко и быстро вскарабкался на дерево, цепляясь за ствол. Там он снова прилёг на сук, с которого недавно огладывал окрестности. Подавив в горле тихий рык, он прижал уши и, вздыбив шерсть на загривке, стал внимательно всматриваться вниз. Глаза его горели.

Их было пятеро, они бежали на четырёх лапах. Среди Лайкеров не было такого мастера как Гаммаж, который снабжал бы этих тварей полезными боевыми орудиями наподобие клыков или когтей. Но Лайкеры и без того достаточно опасны. Бежавший внизу отряд Лайкеров состоял из крепких бойцов, ростом с самого Фуртига. Их крепкие мускулы так и перекатывались под шкурами. Один из Лайкеров серым окрасом походил на Фуртига. Шкуры остальных были чёрными, с белыми подпалинами на брюхе и груди.

На каждом Лайкере нёс самодельный пояс — не такой, впрочем, как пояса Народа. С их поясов свисали тушки убитых кроликов. Значит, это отряд охотников, решил Фуртиг. Правда, добыча их была невелика. Фуртиг снова рыкнул с отвращением. Если эти твари захотят продолжить охоту, они должны будут пересечь владения Клыкастых! А уж если у Лайкеров хватит глупости напасть на Клыкастых!.. Фуртиг блеснул зелёными глазами. С Клыкастыми он не побоялся бы воевать против кого угодно. Даже против Демонов. Клыкастые не только отличные воины, они очень умны.

Хорошо бы с Лайкерами расправился сам Сломанный Нос — так Фуртиг называл самого большого воина Клыкастых. Вообще-то его звали по-другому, но никто из Народа не мог воспроизвести речь Клыкастых. Резкие вопли Лайкеров гораздо легче научиться повторять. Хотя и эти звуки не понимало ни одно разумное существо. Впрочем, во времена перемирий в ходу был язык жестов. Перемирия случались редко, но языку жестов детей учили с самых первых дней.

Лайкеры исчезли из поля зрения. Фуртиг тихонько огляделся, ища подходящее дерево неподалёку, на которое можно было бы взобраться. Он спустился вниз и перебежал к новому дереву.

Он всё ещё рычал от негодования. Лайкеры не имели права вторгаться на охотничьи территории Пяти Пещер. Поэтому Фуртигу не стоило терять время на охоту за утками. Лучше удостовериться, что увиденная им стая не представляет собой разведчиков большого отрада. Такое порой случалось: из-за бескормицы, либо теснимые другими стаями, Лайкеры меняли места охоты, захватывая чужие территории.

Если отряд Лайкеров углубится в лес, то Фуртигу стоило проследить за стаей, пока его не заметили; это могло принести немалую пользу.

Он перебегал от дерева к дереву, потому что так его труднее учуять. В отличие от Лайкеров и Клыкастых, Народ не обладает стойким и сильным запахом. Само племя Фуртига охотилось, полагаясь больше на зрение и слух, а не на обоняние.

Для большей безопасности Фуртиг достал из небольшого мешочка на поясе небольшой комок грязноватого вещества. Оно сильно пахло мускусом. Фуртиг сморщился от отвращения, но решительно натёр этим снадобьем ступни и ладони. У любого Лайкера, отважившегося понюхать след Фуртига, нос окажется забит этой гадостью, и он потеряет настоящий след. Вонючий комок был жиром мёртвой змеи.

В который раз соскочив с дерева на землю, Фуртиг припустился бежать. Он вслушивался, внюхивался, вглядывался, чтобы не пропустить ни одного свидетельства вторжения. Однако ничего, кроме следов замеченного небольшого отрада Лайкеров, не обнаружил.