Сломанные ангелы

– Не более чем пример, – сухо отозвался я. – Ради такого дела пришлось бы стать кемпистом и, соответственно, получить в распоряжение трижды пробитую дерьмовую посудину вроде «Моваи-10». Так, Шнайдер?

– Да уж, лучше об этом не думать.

– О чем лучше не думать? – вмешалась в разговор Иветта Крюиксхэнк. Ей нужно было знать все. – Как стать кемпистом?

Шнайдер ответил, поедая глазами формы ее свежеиспеченного тела:

– Нет, летать на «Моваи». Кемпист – звучит не уж так плохо. Если отбросить пропагандистское пение.

– Да ты что, кемпист? – Крюиксхэнк озадаченно заморгала.

– Он шутит, – отозвался я, бросив предостерегающий взгляд на Шнайдера. Офицеров политической полиции здесь быть не могло, но кое-кто из экипажа испытывал по отношению к Кемпу весьма сильные чувства, и еще неизвестно, к чему могла привести эта дискуссия. И, по-моему, подобным способом глупо производить впечатление на красивую женщину. С другой стороны, сегодня утром Шнайдеру не подфартило тратить свои гормоны, так что он не мог говорить трезво, как я.

Открылся один из люков. Секундой позже у комингса показалась фигура Хэнда в идеально отформованном боевом комплекте, покрытом слоем «хамелеона». Костюм только что принял серый цвет обшивки штурмового корабля. Изменение, происшедшее в его обычно безукоризненном корпоративном стиле, немного шокировало, хотя остальные члены группы были одеты точно так же.

– Добро пожаловать в чертов круиз, – пробормотал Хансен.

Мы протирали пыль с приборов минут пять, пока из «Мандрагоры» не подтвердили полетное разрешение. Амели Вонгсават поставила план полета в базу данных нашего «Лок-Мита», включила питание систем и, судя по внешним проявлениям, мгновенно уснула. Разъемы были уже подключены к ее затылку и на скуле. Закрыв глаза, она лежала на кресле во взятом напрокат новеньком теле «Маори», словно замороженная принцесса из полузабытой новогодней сказки. Вонгсават досталось самое темное тело, и подключенные к ее голове кабели на фоне кожи казались белесыми червями.

Сидевший в соседнем кресле Шнайдер бросал тоскливые взгляды в сторону ручек управления.

– Шанс еще представится, – успокоил я.

– Но когда?

– Когда будешь миллионером на Латимере.

С обидой покосившись на меня, Шнайдер водрузил ногу в ботинке на консоль с приборами.

Амели Вонгсават усмехнулась, не открывая глаз. Наверное, хотела сказать: «Ничего подобного в ближайший миллион лет». Никто из экипажа не мог ничего знать о нашей сделке с Хэндом. Отправлявшейся в Дэнгрек группе нас представили консультантами. Так они должны были думать.

– Как полагаешь: корабль пройдет сквозь ворота? – вопрос я задал нарочно, отвлекая Шнайдера от дурных мыслей. Тот даже не посмотрел в мою сторону и мрачно пробормотал:

– Почем я знаю.

– Просто интересно.

Не открывая глаз, Амели Вонгсават вежливо встряла в наш разговор:

– Господа, нельзя ли помолчать перед взлетом?

– Да, Ковач, заткнись, пожалуйста, – нарочито грубо сказал Шнайдер. – Не пойти ли тебе в зад… задний отсек, к пассажирам?

Лучшие места позади были заняты, по крайней мере рядом с Вордени уже сидели Хэнд и Сунь Липин. Пришлось сесть по другую сторону кабины, рядом с Люком Депре. Бросив в мою сторону недоуменный взгляд, Депре продолжил разглядывать свои вновь обретенные руки.

– Нравятся? – спросил я.

– Выглядят шикарно. Правда, я не привык быть таким неуклюжим.

– Скоро привыкнешь. Иногда это проходит, если много спишь.

Последовал еще один недоуменный взгляд.

– Похоже, ты неплохо разбираешься в таких вещах. Откуда ты взялся, консультант?

– Бывший Посланник.

Депре повернулся в кресле:

– В самом деле? Вот так сюрприз. Думаю, не откажешься рассказать подробнее.

В соседних креслах произошло некоторое шевеление. Как быстро приходит известность… Словно я опять завербовался в «Клин».

– Длинная история. И совершенно неинтересная.

– Минута до старта, – прорезался сквозь шум в переговорнике голос Амели Вонгсават. Затем наш пилот сардонически добавила:

– Разрешите приветствовать вас на борту нашего скоростного перехватчика, бортовое наименование «Нагини». Предупреждаю о необходимости застегнуть привязные ремни. В противном случае не гарантирую физической целостности в течение следующих пятнадцати минут.

По двум рядам кресел прошло движение. Те, кто пристегнулся заранее, довольно заулыбались.

– По-моему, она сильно преувеличивает, – заметил Депре, неторопливо подгоняя привязные ремни. – У этого штурмовика неплохая компенсирующая система.

– Ладно тебе, разве угадаешь? Не дай бог попасть на орбите под огонь противника.

В ответ на мои слова Хансен только оскалился:

– Ладно тебе, Ковач. Смотри на мир позитивнее.

– Старайся прогнозировать ситуацию.

– Ты боишься? – неожиданно спросил Сян.

– Бывает. А ты?

– Страх мешает действовать. Нужно уметь его подавлять. Справиться со страхом – значит стать воином. Чтобы избавиться от него навсегда.

– Нет, Сян, – трезво заметила Сунь Липин. – Избавиться – значит умереть.

Штурмовик резко приподнял нос. От конечностей отлила кровь. На внутренности и грудь навалилась непомерная тяжесть. Прервалось дыхание.

– Бога душу мать… – сквозь зубы промычал Хансен. Перегрузка ослабла, как только мы вышли на орбиту, и та часть мощности двигателей, что уходила на подъем, оказалась перенаправленной в бортовую гравитационную установку. Перекатив голову набок, я посмотрел на Депре:

– Преувеличивает, говоришь?

Сплюнув на руку кровь с прикушенного языка, он критически осмотрел оставшиеся следы:

– По сути, так и есть.

– Вышли на орбиту, – уведомил нас голос Вонгсават. – У нас примерно шесть минут безопасного транзита. Высокоорбитальный геосинхронный «зонтик» Лэндфолла. После выхода из-под защиты я начну противоракетный маневр. Старайтесь не прикусить свои злые языки.

Депре глуповато закивал и продемонстрировал испачканный кровью палец. Все засмеялись.

– Слушай, Хэнд… Почему бы Картелю не сбросить пять или шесть ядерных «поросят» с большим радиусом поражения и не покончить уже с этой войной?

Вопрос задала Иветта Крюиксхэнк. Сидевший через проход от нее Маркус Сутъяди едва заметно улыбнулся, мельком посмотрев в сторону Оле Хансена.

Ответ опытного подрывника прозвучал довольно резко:

– Слушай, Крюиксхэнк. Ты вообще способна выговорить правильное название этого оружия? Знаешь, какова его поражающая сила на мелководье?

Крюиксхэнк не собиралась сдаваться и продолжала гнуть свое:

– Да, но ядерные фугасы Кемпа – по большей части наземные. Учитывая наши орбитальные возможности…

– Попробуй объяснить это жителям Заубервилля, – Вордени остановила бессмысленную дискуссию, и ее тяжелые слова буквально повисли в воздухе. Все понимающе переглянулись.

– Ту бомбу взорвали на земле, госпожа Вордени, – сказал Сян после непродолжительной паузы.

– Так ли?

Прежде чем ответить, Хэнд прокашлялся:

– Дело в том, что Картелю неизвестно точное количество пусковых установок Кемпа, размещенных вне поверхности планеты и…

– Здрасте… – невпопад брякнул Хансен.

– И это означает, что попытка любого рода передислокации орбитальных соединений окажется на данном этапе…

– Невыгодной экономически? – уточнила Вордени. Хэнд наградил археолога саркастической улыбкой:

– Рискованной.

– Мы выходим из зоны орбитальной противоракетной обороны Лэндфолла. Начинаю маневрировать.

Я почувствовал, как надавило на виски, и одновременно в бортовую компенсационную систему пошла дополнительная энергия. Вонгсават оставалась на курсе, почти точно следуя баллистической траектории. Огибая поверхность планеты, наш кораблик готовился войти в плотные слои атмосферы. Позади не оставалось никого, кроме ракет. Никакого корпоративного прикрытия, способного защитить группу в зоне военного конфликта. И с этого момента можно надеяться лишь на самих себя.