Мошка в зенице Господней. Хватательная рука

Чужак отдала Келли его оружие и огляделась по сторонам. Реннер был единственным флотским офицером в комнате, поэтому чужак обратилась к нему и потянулась за его пистолетом. Реннер разрядил оружие и передал ей, а затем подчинился тому же тщательному изучению своей ладони. На этот раз мошкита работала гораздо быстрее, ее руки двигались с почти неуловимой быстротой.

— Я думаю, что это обезьяны, — сказал Реннер. — Предки разумных мошкитов. Это может означать, что вы тоже правы. На дюжине планет есть люди, которые едят мясо обезьян. Но мы едва ли можем осмелиться на это.

Мошкита работала с оружием Реннера, затем положила его на стол. Реннер поднял пистолет и нахмурился, потому что плоский приклад стал изогнутой формы, которая была тверда, как настоящий пластик, даже спусковой крючок был переделан. Реннер сжал рукоять в ладони и внезапно понял ее совершенство. Оружие стало как бы частью его руки и, казалось, целилось само.

Мгновение он наслаждался этим чувством, потом заметил, что Келли уже перезарядил и сунул в кобуру свое оружие. Пистолет был совершенен, и Реннер не хотел бы потерять его. Неудивительно, что десантник не сказал ни слова. Навигатор передал оружие Хорвату.

Пожилой министр по науке взял его.

— Наш гость, похоже, знаком с инструментами, — сказал он. — Конечно, я не знаток оружия, но оно выглядит сделанным точно по человеческой руке.

Реннер забрал пистолет обратно. Что-то не понравилось ему в комментарии Хорвата. Ему явно не хватало энтузиазма. Нет, пистолет подходит к его руке лучше, чем к руке Хорвата?

Мошкита оглядела комнату, вращаясь всем торсом, разглядывая каждого ученого и оборудование, и ждала, ждала…

Одно из миниатюрных существ село, скрестив ноги, перед Реннером, тоже глядя и ожидая. Оно вовсе не казалось испуганным. Реннер потянулся почесать его за ухом. За правым ухом. Как и у большого мошкита, левого уха у него не было; плечевые мышцы левой верхней руки крепились к верхушке головы. Похоже, существу нравилось почесывание. Реннер избегал касаться самого уха, такого большого и хрупкого.

Салли смотрела на него, думая, что делать дальше, и не понимая, что беспокоит ее в действиях Реннера. Не нелепость вида офицера, чешущего за ухом существо, которое, вероятно, было обезьяной, а что-то другое, что-то относительно самого уха…

16. Ученый-идиот

Доктор Бакман дежурил в обсерватории, когда мерцающий лазерный сигнал изнутри системы погас.

Действительно, там имелась планета размером с Землю, с искажающей бахромой прозрачной атмосферы. Он удовлетворенно кивнул: с такого расстояния можно было разглядеть множество подробностей. У военных было хорошее оборудование, и они хорошо использовали его. Некоторые из младших офицеров могли бы стать хорошими ассистентами астрономов, но, к сожалению, прозябали здесь…

Расположенная справа астрономическая секция продолжала работу, анализируя данные наблюдения за планетой, и Бакман вызвал капитана Блейна.

— Я бы хотел, чтобы вы вернули некоторых моих людей, — попросил он. — Они все толпятся вокруг комнаты отдыха, разглядывая мошкитов.

Блейн пожал плечами. Вряд ли он мог приказать ученым разойтись. Руководство Бакмана своим отделом было его собственным делом.

— Это лучше сделать вам, доктор. Всех интересует чужак. Даже моего навигатора, которому совершенно нечего делать внизу. А что можете сообщить вы? Эта планета землеподобна?

— Да. В первом приближении она меньше Земли, с водно-кислородной атмосферой. Но в ее спектре есть линии, которые заинтересовали меня. Линия гелия очень сильна, просто очень сильна. Я склонен не верить этим данным.

— Сильна линия гелия? Один процент или около того?

— Возможно, если расшифровка верна, но, честно говоря… А почему вы спросили об этом?

— В воздухе корабля мошкита был один процент гелия и какие-то странные редкие компоненты. Думаю, ваша расшифровка сделана правильно.

— Но, капитан, планета земного типа не может удержать такое количество гелия! Это, должно быть, подделано. Но еще хуже некоторые другие линии.

— Кетоны? Углеводородные соединения?

— Да!

— Доктор Бакман, думаю, вам лучше взглянуть на рапорт мистера Уитбрида об атмосфере корабля мошкита. Вы найдете его в компьютере. И снимите показания о количестве нейтрино.

— Это будет трудно сделать, капитан.

— И все же снимите их, — упрямо сказал Род костистому лицу, видневшемуся на экране интеркома. — Мы должны знать состояние их индустрии.

— Вы хотите воевать с ними? — фыркнул Бакман.

— Пока нет, — ответил Род и добавил: — Когда поднимете свои приборы, замерьте количество нейтрино на астероиде, с которого прибыл корабль мошкита. Он находится на краю скопления троянской точки, поэтому фоновое излучение вам не помешает.

— Капитан, это помешает моей работе!

— Я пошлю вам на помощь офицера. — Род на мгновение задумался. — Поттер! Я даю вам в помощники мистера Поттера. — Ему это должно понравиться. — Это необходимо сделать, доктор Бакман. Чем больше мы узнаем о них, тем легче нам будет разговаривать. Чем скорее мы сможем говорить с ними, тем скорее сможем интерпретировать свои собственные астрономические наблюдения. — Это должно на него подействовать.

Бакман нахмурился.

— Пожалуй, это правда. Я просто не подумал об этом.

— Отлично, доктор. — И Род щелкнул выключателем, прежде чем Бакман успел придумать новое возражение. Затем он повернулся к гардемарину Уитбриду, стоявшему в дверях: — Входите и садитесь, мистер Уитбрид.

— Спасибо, сэр. — Уитбрид сел. Стулья в наблюдательной кабине капитана были стальными каркасами с сетчатыми сиденьями, очень легкими и удобными. Уитбрид сел на самый край одного из них. Каргилл передал ему чашку кофе, которую тот принял обеими руками. Выглядел он болезненно напряженным.

— Расслабься, парень, — сказал Каргилл.

Никакого результата.

— Уитбрид, — произнес Род, — позвольте мне сказать вам кое-что. Каждый человек на этом корабле жаждет завладеть вашим мозгом, и не когда-то, а прямо сейчас. Я делаю это первым, потому что я капитан. Когда мы закончим, я передам вас Хорвату и его людям. Когда закончат они — если закончат, — вы будете освобождены от вахты. Вы, конечно, думаете, что сможете пойти спать, но это не так. Кают-компания ждет вашей истории. Они будут на какое-то время уходить с вахты, и вам придется повторить все полдюжины раз. Вы представляете эту картину?

Уитбрид был напуган — что и требовалось сделать.

— Вот и хорошо. Поставьте свой кофе в эту нишу. Отлично. Теперь откиньтесь назад, пока ваш позвоночник не коснется спинки стула. А теперь расслабьтесь, черт побери! Закройте глаза.

Удивленный Уитбрид сделал это и через секунду счастливо улыбнулся.

— Я выключил запись, — сказал Блейн — и это было правдой. — Официальное донесение вы сделаете потом. А сейчас мне нужны факты, впечатления, все, что вы захотите рассказать. Мне нужно решить, следует ли останавливать корабль мошкита?

— Мы еще можем это? Сэр?

Блейн взглянул на Каргилла. Старший помощник кивнул.

— Он улетел всего полчаса назад. Мы можем остановить его в любой момент из ближайших двух суток. У него нет защитного поля, помните? И корпус его показался нам довольно хрупким. Две минуты работы носовых батарей, и от него не останется даже пара.

— Или же, — сказал Блейн, — мы можем перехватить его, выключить двигатель и взять на буксир. Старший механик отдаст годовое жалованье, чтобы разобрать на части эту электромагнитную систему. Или, скажем, Имперская Торговая Ассоциация: эта штука отлично подойдет для разработки астероидов.

— Я против этого, — сказал Уитбрид, сидя с закрытыми глазами. — Если, конечно, у нас демократия, сэр.

— Ее нет, и адмирал склонен захватить этот корабль мошкита. Так думают и некоторые из ученых, но Хорват против этого. А почему против вы?

— Это будет первым враждебным актом, сэр. Я бы старался избегать этого, пока мошкиты не попытаются уничтожить «Макартур». — Уитбрид открыл глаза. — Но и в этом случае, чего нам бояться с нашим Полем? Мы находимся в их родной системе, капитан, и пришли взглянуть, сможем ли ужиться с ними. Я, во всяком случае, думаю, что сможем, сэр.