За дверью в лето

— Да, нам приходится порой прибегать к незаконным способам в борьбе за существование, потому что соронги используют против вольных запрещенные приемы. Тем не менее, рисковать жизнью своих товарищей ради прибыли для истинных прихожан Храма немыслимо.

— Но ведь… — попытался возразить бригадир.

— И не спорь. Целью операции было доказать разнеженным барчукам, что настоящие леомуры способны решить самые сложные задачи без помощи слуг. Если б нас всерьез интересовали наркотики, то можно было пойти стандартным путем, привлечь кобортов, вооружить их самыми последними достижениями техники…

— Но Нихат говорил…

— Мало ли что говорил Нихат? Я кого поставил руководить операцией? Его или тебя? Торгаша или боевого командира? Легко списать все на тех, кто уже не сможет ответить за свои ошибки.

— Боевой командир во время операции не думает о здоровье матери, — неожиданно подал голос магистр. Короткая фраза прозвучала, словно одиночный выстрел, и всем стало ясно, что это был приговор, не подлежащий обжалованию.

— Кто-нибудь еще хочет высказать свое мнение? — после некоторой паузы спросил Мортафей.

Роджер поднял глаза, но настоятель покачал головой:

— Твое мнение нам известно, можешь не повторяться. Я хотел бы услышать, что скажет Таира.

Алиса посмотрела в глаза Мортафея, потом бросила взор на магистра и Привратника.

— Я не берусь судить отношения Багира с Нихатом. Что касается остальных действий, бригадир поступал правильно, как это не прозвучит жестоко по отношению к погибшим. Во-первых, он внимательно следил за потенциальной опасностью, и единственный увидел то, что охранники спустили шоргов. Во-вторых, моментально скомандовал отступление. В противном случае, потери были бы намного больше. У бригады не было возможностей справиться с боевыми шоргами. Нихата все равно было не спасти.

— Ну, а то, что он бросил вас?

— Последним отходило самое сильное звено, и это тоже логично, у сильнейших больше всего шансов на спасение. Тем более что мы почти что прорвались, а Рамзесу просто глупо не повезло. Возвращаться за телами смысла не было, только еще положили бы бойцов впустую.

— Почему же командир не отходил последним?

— Так получилось. После выхода из строя Нихата, бразды правления операцией легли на мои плечи, потому что кроме меня никто не умел работать с чужим кобортом. Именно поэтому я оказалась в хвосте колонны. Если б после поднятия тревоги Багир захотел стать замыкающим, он бы потерял последний шанс выжить без какой-либо пользы для дела.

— Ты не согласна с обвинением его в трусости? — Настоятель был настойчив.

— В трусости нельзя обвинять. Скорее, можно укорять в безрассудной смелости. Привлекать к ответственности стоит только за нарушение установленных правил. Осторожность является основой боевого искусства. Как руководитель операции Багир допустил несколько мелких просчетов, но ничего не нарушал.

— Эти мелкие просчеты привели к смерти двух прихожан.

— Иногда цепь мелких случайностей выстраивается в одну линию, и даже горы рушатся.

— Хорошо. Я понял твою позицию. Что скажешь ты, Привратник?

— Я не считаю Багира виновным в смерти товарищей, хотя, на мой взгляд, операцию надо было отменить и провести дополнительную разведку.

— Этьен? — Мортафей повернулся к начальнику храмовников.

— В боевых действиях часто кто-нибудь гибнет, и не всегда в этом виноват командир, хотя в нашем случае доля вины Багира достаточно высока. Впрочем, я думаю, что главное наказание для него будет его собственная совесть, но в такой ситуации его нельзя оставлять бригадиром.

— Ты — магистр, тебе и решать.

— С сегодняшнего дня бригаду возглавляет Таира.

— Ты не торопишься? — удивленно спросил начальник охраны. — Она без году неделя в Храме.

— Я тоже здесь не так давно, если ты не забыл.

— Не забыл.

— Так вот, в сложной ситуации она показала себя настоящим лидером. Если б не она, от бригады остались бы рожки да ножки.

— Полностью согласен, — поддержал магистра настоятель. — Я тоже не устаю удивляться талантам нашей юной воительницы. И помню, кстати, по каким причинам следопыт-рейнджер вызывает у мудрого Привратника такое сильное раздражение. Таира, разреши поздравить тебя с повышением, надеюсь, ты оправдаешь наше доверие, по крайней мере, мое и магистра. Принимай бригаду, нюансы обсудим позже. Все свободны.

Когда они втроем вышли из зала, Багир был мрачнее тучи, но Алиса к удивлению Роджера по пути в казарму сказала ему следующее:

— Не бери в голову, им надо было на кого-то свалить вину, вот тебя и назначили виноватым. Не мог же Крот признаться, что ради этой дури он был готов и несколько бригад положить.

— Ты думаешь? — удивился бывший бригадир.

— Даже не сомневаюсь. А насчет командования мне кажется, что нам надо поступить следующим образом. Перед магистром за бригаду буду отвечать я, внутри же будешь руководить ты.

— Как это? А что мы скажем ребятам?

— Правду. Думаешь, найдутся те, кто донесут?

— В своих бойцах я не сомневаюсь, но что скажет Роджер, который считает меня трусом?

— Что молчишь, малыш? Ты способен донести на меня и на Багира?

— За кого ты меня принимаешь? — возмутился воспитанник Таиры.

— Тогда тебе придется смириться с моим решением.

— Но почему?

— Неужели непонятно? Я же ничего не смыслю ни в управлении бригадой, ни в порядках, существующих в Храме, ни в интригах, плетущихся наверху. Да и бойцов бригады практически не знаю. Если ты хочешь, чтобы я положила их из-за каких-то глупых амбиций, то меня это не устраивает. Кроме того, кому из храмовников понравится подчиняться молодой девушке, которую они знают всего несколько дней?

— А ведь она права, — изумился Багир. — Забавно. Никогда не встречал у молодых девушек такой мудрости.

— Много ли ты видел молодых девушек?

— Да уж хватает.

— Таких, как я?

— Нет, таких не встречал.

— Ну вот, еще немного, и дело дойдет до объяснения в любви, — съязвил Роджер.

— А почему бы и нет? Не всем же увлекаться рыжими бестиями, — вернул ему Багир.

— Ну, уж нет, хватит мне одного Мортафея, — заметила Алиса перед самыми воротами казармы.

Сообщение о решении магистра бригада выслушала в напряженном молчании, однако предложение Таиры о разделении функций заметно разрядило обстановку. К удивлению новичка возражений не последовало, более того, бойцы заметно повеселели. Чувствовалось, что бригадира, если не любили, то, по крайней мере, уважали и ценили. Завтрак прошел оживленно, хотя никто не балагурил и не отпускал сальных шуточек, поскольку отсутствие вечно молчаливого Рамзеса за столом ощущали все храмовники.

После операции бригаде полагался день отдыха. Роджер надеялся, что они с наставницей отправятся в зал на тренировку, но почти сразу после завтрака прибыл гонец от настоятеля. Мортафей созывал большой совет в зале испытаний, и Алиса обратилась к Багиру за помощью. Как оказалось, на большой совет всегда приглашаются бригадиры, при этом считается хорошим тоном, если они приходят с помощниками, но не больше двух, иначе в зале становится тесно. Таира, не раздумывая, взяла с собой Роджера с Багиром, при этом последний слегка поморщился, но возражать не стал.

В зале действительно было тесновато, и народ активно прибывал, выражения лиц у руководства Храма не радовали приходящих, а потому привычного гама толпа не создавала. Когда собралось достаточно много прихожан, Мортафей открыл совет короткой вступительной речью:

— Братья и сестры! Вчера мы совершили нападение на склад соронгов силами одной из бригад храмовников. К сожалению, из-за нелепой случайности наш замысел показать погрязшим в лени барчукам, что леомуры могут обходиться без помощи слуг, провалился. Более того, при завершении операции погибли два наших боевых товарища. В результате этого у соронгов могли появиться доказательства существования нашего Храма и его причастности к нападению на склад. Вероятность карательной операции со стороны властей вынуждает нас ввести режим чрезвычайного положения и усилить охранные мероприятия. С конкретными предложениями по этому поводу выступит начальник охраны Храма.