Степь. Кровь первая. Арии (СИ)

- Заря, - заорал он откуда-то спереди, почти совсем рядом, - выползай оттуда, пока не задохнулась, к собакам дохлым.

И тут же через несколько шагов она увидела мутный свет спасения и вот в такой позе, попой к верху, буквально выскочила наружу и остановилась, жадно глотая свежий воздух. Вдруг откуда-то с неба на неё хлынул поток ледяной воды. Она не то взвизгнула, не то звонко хрюкнула от неожиданности и резко вскочила на ноги. Всё вокруг плавало и качалось, но холодный душ привёл в сознание, хоть и пьяное. Она убрала с лица мокрые волосы и увидела прямо перед собой двух мальчишек лет по десять, двенадцать, не старше, которые в упор выставились на её промежность. Зорька, не спеша и даже где-то величаво, прикрыла лобок обеими руками, а затем из одной, скрутила фигу. Мальчишки вдруг встрепенулись, пришли в себя и как-то резко засмущались, заметались на одном месте, явно чувствуя себя неловко. За озирались по сторонам и по виду вообще готовы были провалиться сквозь землю. Зорька тогда ещё подумала: "Как странно они себя ведут. Они что не разу в жизни девку не видели?" Откуда ей было тогда знать, что в логове девок попросту нет и никогда не было. И если эти мальчики и видели когда-нибудь голую девочку, то это было для них очень давно. Но Зорьке её выходка понравилась, и она была очень довольна собой. Пока она издевалась над мальчиками, атаман окатил себя водой из большого ведра, выхватил шубу из рук совсем потерявшихся мальчишек и грозно у них поинтересовался:

- Пожрать накрыли?

- Всё готово, атаман. Сейчас горячее носить будем.

И тут оба, с пробуксовкой по траве, рванули куда-то за шатёр. Зорька аж расцвела в улыбке, но сильные мужские руки подхватили её и понесли. У неё опять внутри всё затрепетало, дыхание перехватило, но донеся её до входа в жилище, он резко поставил её на ноги, даже грубо как-то. Она даже не успела насладиться своим положением на его руках. Даже не поставил, а небрежно бросил, по крайней мере Зорьке так показалось, и она даже успела обидеться, забыв про то в каком положении находится.

- Залазь, - скомандовал он.

Молодуха на волне короткой забывчивости злобно на него зыркнула, но упёрлась в его ещё более злобный, в упор смотрящий взгляд, от чего тут же стушевалась, запаниковала, резко вспомнив кто она теперь и где находится. Девка не мешкая юркнула в темноту кибитки и почему-то каким-то непонятным чувством поняла, что ничего хорошего сейчас не произойдёт. Вернулся страх перед этой сволочью. Она опять его боялась. Зорька прошла куда он велел и потупила взгляд, уставившись в пол, застеленный соломой, даже не порываясь оглядеться и рассмотреть всё вокруг. К ней вернулся тот самый ужас, что был в самом начале, когда он сбросил её с повозки. Он был почему-то опять злой и именно это вернуло неё в изначальный страх. "Неужели та безобидная шалость с мальчишками так его разозлила?" - спрашивала она себя, вспоминая фигу. Атаман приказал ей сесть на лежак, и она села. Он накинул на неё мягкое меховое одеяло, и она тут же закуталась в него чуть ли не с головой, почувствовав при этом хоть какую-то защищённость, ну или по крайней мере возможность в него спрятаться.

- Ешь. Голод не баба, в шею не вытолкаешь. И голову мыслями не забивай. Говорить будем потом.

- О чём? - машинально и не задумываясь буркнула Зорька, пропустив мимо ушей то, что он отчётливо сказал, что говорить будет потом.

Раздался мерзкий, громкий хруст ломающихся костей дичи, поставленной на стол и наступила тишина. И вдруг он буквально взревел:

- Я тебя предупреждал, кажется, что дважды не повторяю!

Мгновенная паника накрыла Зорьку. Она юркнула в меховое одеяло, спрятавшись там полностью, с головой и в ужасе не только зажмурилась, но и втянула голову в плечи. Она была уверена, что её сейчас будут бить. Время шло медленно, а бить её он не стал, но высовывать нос из-под меха, она всё же не решилась. Слышно было как он ест. Молча. У самой аж бока подвело от запахов и осознания того, что он ест, а она нет. Есть хотелось очень, но вылезти всё же побоялась и просидев весь обед принюхиваясь и прислушиваясь к каждому шороху, осталась голодной. Она сейчас ни о чём не думала, она просто сидела, тряслась и тихонько плакала. Почему-то вспомнился дом, мама, сёстры, подруги. Что с ними сейчас? Где они? Молодуха, что показалась из неё в бане, куда-то скрылась и наружу вылезла маленькая, зарёванная кутырка. Именно такой она себя и представляла. Не нужны ей стали ни ары, ни свои мужики, не нужна ей стала их грёбанная взрослая жизнь. Она хотела к маме. В беззаботное и радостное детство. Она уже не прислушивалась к внешним звукам, не следила за этим зверем и не заметила, как он поел, встал и вышел в тамбур. Лишь когда он оттуда заговорил, Зорька вновь вздрогнула и как бы ей не хотелось, вновь вернулась в этот кошмар.

- Слушай меня внимательно.

"А куда я денусь", - обречённо подумала Зорька, - "зверюга ты тошнотный".

- Я помылся, наелся, напился и поэтому сейчас добрый, и великодушный.

Параллельно тому, как он говорил, она сама для себя все его слова комментировала, постепенно из покорной и зашуганной кутырки превращаясь в сущую язву и "ото?рву". А кто запретит? Она же сама с собой, а эта сволочь ничего не слышит и лица её не видит. Почти на каждое его слово, она вкручивала какое-нибудь гнусное оскорбление и при этом ещё позволяла себе корчить рожи. Вот только по началу фантазии не хватало и все гадости были какие-то однобокие - говнистые. И помылся то он говном, и наелся то он говна, и напился всё того же...

- Я даю тебе выбор, притом не один, а много.

"А я тебе высер, - продолжала язвить про себя Зорька, - и тоже хоть завались".

- Даю слово, что исполню то, что ты выберешь.

"Засунь его себе в задницу, мудак.

- Первый выбор. Ты отказываешься жить.

"Ага, размечтался, пёс толстожопый".

- Я с удовольствием порублю тебя на мясо и сварю суп.

От такого поворота даже внутренняя язва запнулась и подавилась и Зорька, вытаращив глаза, даже сначала не поверила в услышанное.

- Мясо у тебя не старое ещё, суп должен получится съедобный.

"Мама!" - в панике прошептала одними губами ярица.

- Выбор второй.

Тут она уже прислушалась.

- Ты хочешь жить, но не здесь.

"Что значит не здесь? А где?"

- Я продам тебя первому встречному ару в его коровник.

"Ну, это ещё куда не шло. В коровник к ару я не против. А то ишь в суп он меня захотел".

- Девка ты молодая, отмытая и не дурна собой, к тому же, похоже, и не пользованная, значит продать тебя можно хорошо и за золото.

"Да, я молодая и красивая, не то, что ты урод с огрызком вместо уда. Я даже рассмотреть его не смогла".

- В какой ты бабняк попадёшь и к какому хозяину, мне плевать.

"Фу! Вот чужой бабняк мне как-то не нравится."

- Третий выбор.

"Так, что там ещё".

- Ты хочешь жить. Не хочешь, чтобы тебя продавали не весь кому и остаёшься при мне со соей злобой и ненавистью.

"Да, разбежавшись трахнись оземь. Нужен ты мне с тобой оставаться, вонючка облезлая".

- Тогда я сажаю тебя на поводок, и ты становишься моей коровой.

"Ух ты!" Она скорчила ехидную мордочку и даже тихонько плюнула в его сторону, но не вылезая из-под одеяла, конечно.

- Корова атамана - это высокое звание.

"Да сейчас прям рухну с этой высоты".

- Среди других коров логова ты будешь пользоваться определённым уважением.

"Ну, с другой стороны, я кабы буду матёрой. А это не плохо". Она впервые серьёзно призадумалась, что-то в голове начала сравнивать и взвешивать.

- Будешь делать что скажу, когда скажу, где, как и сколько.

"А вот хрен тебе, глиста обрызанная, на это я не согласна". Она так вошла в роль язвы, что даже выпрямилась от гордости.

- Следующий выбор.