Водопад грез

Я посмотрел на дверной проем, ведущий в темную комнату.

— Поэтому ты забрала Джеби. — Интересно, чья это была идея — вряд ли ее. — Должно быть, это было очень трудно сделать.

Мийа вздернула голову, ее глаза были полны благодарности.

— Да, — пробормотала она. — Но я должна была это сделать. — Она посмотрела на сестру.

— Инспектора даже не знают о похищении, — сказал я. — Не думаю, что Тау скажет им о нем.

— Но они должны обнаружить, — возразила Мийа. — И этой акцией мы добьемся всего, за что мы боремся. Наох видела Путь. — Она взглянула на сестру, между ними шла безмолвная беседа.

— Тау подвергает строгой цензуре все свои информационные службы, и вы должны знать об этом. Если корпорация не хочет, чтобы инспектора узнали о похищении, те ничего не узнают. Родители Джеби тоже молчат, поскольку этого требует Тау. Они не пойдут на предательство.

— Но ты можешь сказать им! — воскликнула Наох. — Сейчас я вижу: так должно было случиться, ты должен был попасть сюда. Ты просто следовал Пути. — Она посмотрела на Мийю, затем снова на меня. Что-то заставило меня отвести взгляд. — Ты сделаешь так, что ФТУ услышит нас.

— Ты действительно веришь, что если они придут сюда, ваше положение изменится к лучшему? — спросил я.

— А ты? — удивилась она. — Ты знаешь Федерацию. Корпорации боятся федералов…

— Но… — Я внезапно представил, что Гивечи и Озуна входят сюда. Но ФТУ на вас наплевать. Я снова опустил глаза.

Мийа нахмурилась, словно ей так часто приходилось читать мысли человека по его лицу, что она узнала правду по моему. Я видел, как ее сомнения передались Наох, затем остальные уставились на нас в нетерпеливом ожидании.

— Так что ты думаешь, что мы дураки, — язвительно сказала Наох.

— Да, — ответил я. Сколько боли уже принесло это похищение? А что будет после, когда пройдет шок? Я оглядел других членов ДНО, ярость и голод на их молодых и старых лицах, зная, что они сейчас должны чувствовать, зная, что я должен чувствовать себя так же. Но я чувствовал только пустоту.

— Мебтаку, — пробормотала Наох, глядя на меня. Я не мог перевести это слово.

Мийа развернулась, чтобы поймать ее взгляд.

— Покажи ему Путь, Наох, — сказала она гневно и посмотрела на меня: — Путь не передать словами.

— Об этом не может быть и речи. Ан лирр вернется скорее, чем этот полукровка увидит Путь. — Наох резко махнула рукой, при этом наверняка сказав мысленно: «Уберите его отсюда». За ней беспокойно задвигались остальные, выражение на их лицах было смесью недоверия и обиды.

— До того, как вы вышвырнете меня отсюда, — произнес я, — возможно, вам стоит спросить, что я знаю еще. — Я повернулся к Мийе: — Ты права. Я помог тебе той ночью, потому что мне хотелось этого. И мне хочется этого сейчас. Я знаю, что Тау собирается сделать с гидранами, живущими здесь, — то же самое, что Федерация пыталась сделать с каждым гидраном, с каждым псионом… — Я замолчал. — Я не это имел в виду. Я имел в виду…

— Землянин, — сказала Наох, и Мийа окинула меня взглядом, — …это напасть, от которой нет спасения. В нем нет ничего хорошего.

— Ты знаешь, что я пытаюсь поверить этому, — сказал я мягко. — Но, наверное, я постоянно встречаю и других, которые не дают мне поверить окончательно.

— Ты можешь говорить это, — пробормотала Наох. — В тебе есть кровь землянина.

— Это ничего не значит там, за рекой, — покачал я головой. — И это не изменит правды. Если ты веришь, что все они одинаковы, что все они мерзавцы, то чем ты отличаешься от них?

На этот раз они не ответили ничего. Я подумал, обсуждают ли они мысленно этот вопрос, или же я действительно заставил их заткнуться. Я неожиданно сел на скамейку рядом с Мийей, чувствуя себя совершенно разбитым после стольких часов без отдыха, и, ощутив на себе взгляд Мийи, оглянулся на нее. Даже будучи готовым к тому, что увижу, я не смог отвести глаза.

Вновь обретя голос, я сказал:

— Я знаю того, кто может помочь вам. Один из высших чиновников ФТУ на Земле…

Наох, не поверив, рассмеялась.

— Как ты можешь знать подобную личность?

— Я работал телохранителем леди Элнер Та Минг. — Я выдержал пристальный взгляд Мийи. — Она — член Совета безопасности Федерации.

Мийа кивнула, ее лицо было полно удивления. Возможно, она не слышала о леди, но знала, что Совет Безопасности — это власть над всей Федерацией.

— Натан Испланески — ее друг, он управляет Агентством контрактного труда ФТУ. В его силах назначить специальную инспекцию…

— Как он может помочь нам? — спросила Мийа. — Нас не нанимали за деньги.

— Я думаю, он поможет вам. Справедливость еще что-то значит для него. — Наох издала неприличный возглас. — Я работал по контракту, — медленно произнес я, — на рудниках телхассиума, принадлежащих Федерации, на Синдере. Рабочие ценятся там не больше грязи. Если бы один человек не выкупил мой контракт… — Внезапно я увидел лицо Джули Та Минг вместо лица Мийи. Я моргнул, и комната снова сфокусировалась. — Когда я встретил Испланески, все, о чем я мечтал, — это плюнуть ему в лицо. Но затем я увидел, что творилось в его мыслях… — Сестры уставились на меня, но не перебивали. — Тот факт, что федералы обращаются с контрактниками хуже, чем большинство корпораций, кое-что значил для него. Я был ничем, едва ли не уличной крысой, изгоем. Но то, через что я прошел, имело для него значение. Он провел большую часть жизни включенным в Сеть — он был ближе к Богу, чем кто-либо, но даже он не мог знать всего, что шло не так в его вселенной.

— А он пытался исправить положение вещей? — спросила Мийа.

Я пожал плечами.

— Я знаю, что он начал. Как вы сказали, нельзя добиться справедливости без правды. — Я поднял глаза, слегка улыбаясь. — Кроме того, он задолжал мне больше, чем просто бутылку пива. Скажите мне, что он должен узнать.

Мийа молчала, глядя на остальных. Я наблюдал за лицами, за руками, выдающими, что они переговариваются. Наконец она повернулась ко мне:

— Мы можем сказать тебе. Мы можем показать тебе… если у тебя глаза гидрана.

Я не понял, выражалась она фигурально или нет.

Мийа встала и повела меня из комнаты. Двое мужчин, те, что играли с шаром, последовали за нами.

Когда мы шли по темному коридору, они назвали свои имена: Сорал и Тиен. На этот раз, когда они заглянули в мои глаза, в их собственных отразилось лишь любопытство.

Холл закончился старой винтовой лестницей.

— Будь осторожен, — сказала мне Мийа, словно не была уверена, что я вижу в темноте. Интересно, зачем гидраны вообще мучаются с лестницами? Затем я вспомнил Хэньена, пришедшего из города, чтобы навестить Бабушку: он заботился о своем теле так же, как и о мозге.

Мы пошли вверх, не вниз. Я не стал спрашивать почему. На лестнице было темно даже для моих глаз. Я слышал сюрреалистичное эхо жизни, текущей где-то за стенами: глухой треск, лязг, временами тонкий высокий свист. Я не мог выделить голоса, если они были, я слышал лишь отдельные звуки. Гидраны впереди меня взбирались, не разговаривая и не оглядываясь. Спираль лестницы становилась все уже; я делал шаги все более осторожно, следуя за ними через воронку тишины.

Наконец мы переступили порог и вышли на чистый ночной воздух. Я глубоко вздохнул. Мы стояли на платформе на вершине башни, возвышающейся над куполами крыш. Здание под нами было идентично сотне других, которые я увидел, оглядывая город: большинство было с куполами и башнями, но я не мог заметить этого, когда бродил по улочкам внизу.

Лицо Мийи серебрилось в свете поднимающейся луны Убежища. Я снова задержал на ней взгляд и отвернулся только тогда, когда она заметила это.

Колонна рядом со мной и еще с полдюжины подобных ей поддерживали меньший, полупрозрачный купол над нашими головами. Мои пальцы прошли по ней, стирая слой бархатной пыли. Я не мог сказать, из чего была сделана колонна и что должен был значить узор на ее поверхности. Рядом со мной висела изящно изогнутая металлическая трубка.