По имени Шерлок. Книга 2 (СИ)

- Донни, ты пойдешь спать? Или так и будешь сидеть тут все ночь?

- Иду...

Поднявшись в спальню и решив не ложиться, пока не придет Марджори с молоком, я взял в руки лежащий на столе дневник. Нет никакого объяснения волнению, с которым я открывал его страницы - писал не я, и к настоящему моему прошлому то, что было в нем написано, не имело ни малейшего отношения. Но почему-то мне было странно и тревожно его читать. Вновь открыл наугад.

"28 июня.

Первый месяц лета уже почти прошел. На улице очень жарко. Дядя говорит, что такого пекла не было очень много лет. Все вокруг жалуются, а тонт Жози совсем измучилась. На кухне так ужасно, наверное, как в аду. Я начал читать новую книгу, про славного рыцаря Айвенго, мне очень нравится. Когда вырасту, обязательно буду рыцарем. Только непонятно, где я буду держать своего боевого коня? Конюшни у нас нет. Дядя говорит, что сейчас время другое, рыцари ходят без доспехов и конь им тоже не нужен. По-моему, это какие-то неправильные рыцари. Что за рыцарь без коня? Мне нужны будут и доспехи и меч, и конь. Конь - обязательно".

Тихий стук в дверь заставил меня прервать чтение.

- Да, входите!

- Ваше молоко, сэр, - в комнату вошла Марджори. Я принял из ее рук поднос.

- Огромное спасибо.

- Покойной ночи, сэр.

Я поставил поднос на прикроватную тумбу. Желания возвращаться к дневнику не было. Почему-то мне расхотелось читать подробности о прошлом Шерлока. Ведь, чем больше я узнавал о нем, тем чаще думал, как о живом, настоящем мальчике, со своими привычками и мечтами. Как будто это не просто синтезированное прошлое виртуального персонажа, а настоящая жизнь ребенка, которую я отобрал, вселившись в его тело. Все это навевало жуть, а жуткого в моей жизни и так хватало.

Поэтому, удобно устроившись, полусидя, подложив под спину подушку, я вновь погрузился в волнующие приключения Томаса и Ребекки.

"...удалось только с пятого раза. Но как оказалось, сам по себе ботинок был слишком легким, чтобы сдвинуть его с места. После того, как Ребекка с трудом затолкала в него набитый песком носок, веса стало как раз достаточно.

Рычаг с глухим звуком стронулся с места. Первые несколько секунд, казалось, вокруг ничего не изменилось. Однако, еле слышный шелестящий звук, который даже сложно было поначалу разобрать, с каждой секундой усиливался, пока, наконец, не стала ясна его природа. Из круглых отверстий по периметру колодца, желтым водопадом низринулись потоки песка. Ребекка с ужасом метнулась к спящему в углу мужу..."

"...гуляло эхо. Стараясь идти тихо, практически на цыпочках, женщина медленно продвигалась вперед. Из узких прорезей в каменной кладке пробивались полосы света, образуя на полу причудливый орнамент.

- Бекки, смотри, - Томас, хоть отставал от жены на пару метров, первым увидел алтарь с возвышающейся над ним величественной фигурой. Тихо ахнув, Ребекка в восхищении застыла на месте.

Алтарь, а скорее жертвенник - был просто гладкой прямоугольной базальтовой плитой, с классическими канавками для стока крови.

Поблескивающая в полусумерках трехметровая золотая скульптура, представляла собой изображение обнаженного мужчины с головой ягуара.

- Кукулькан?

- Не могу сказать... Я ни разу не видела Кукулькана в антропоморфной форме. Чаще всего его изображают в виде змея.

- А в Ганноверском музее? Ты помнишь, мы видели экспозицию находок с последних раскопок профессора Штайгеля? Там Кукулькан именно в форме ягуара.

- Да, но весь, а не только голова..."

Ночь прошла прекрасно, без снов, утро застало меня довольно бодрым и выспавшимся, поэтому в неплохом настроении. Быстро вскочив с кровати, я проделал весть комплекс упражнений с гантелями. Вдруг вспомнив об открытом навыке боя без оружия, попробовал изобразить примитивный бой с тенью, не выпуская из рук железных болванок. Получалось, надо сказать, плоховато. Ладно, будем надеяться, что мне этот навык в ближайшее время не пригодиться.

Одевшись и умывшись, я, насвистывая, спустился в столовую. Надо сказать, это умение я открыл в себе не так давно, уже в виртмире, просто понаблюдав за воспитанниками "Нового начала". Естественно, выводить такие рулады, как самые одаренные из них я не мог, но простенькую мелодию вполне мог повторить.

- Доброе утро, сэр! - Джером появился в холле с пачкой каких-то бумаг в руках. - Прошу прощения за непрошеный совет, сэр, но вам не стоит свистеть в присутствии мистера или миссис Джобсон, а также в публичных местах. Джентльменам такое поведение несвойственно, и может вызвать нездоровый интерес к вашей персоне.

- Эм... Спасибо, я учту. А что у тебя в руках? - поспешил я перевести разговор.

- Письма, сэр. Я складываю их на стол, в кабинете мистера Брауна. Он всегда получал и продолжает получать весьма обширную почту. Желаете разобрать?

- Нет, нет. По крайней мере, не сейчас.

Я открыл дверь и прошел в столовую. Донни встретил меня улыбкой.

- Доброе утро.

- Доброе. Ты сегодня опять сразу в мастерскую?

- Боюсь, что да. Я многовато на себя взял, вот теперь не знаю, как буду справляться. А что, обо мне спрашивали на занятиях?

- Да, мистер Биркин расстроился. Он сказал, что ему жаль, что у его лучшего ученика находятся дела, более важные, чем забота о своем образовании и духовном росте.

Надо сказать, что этими словами Донни немного испортил мое, такое хорошее с утра настроение, и весь завтрак, а потом и всю дорогу в приют, я, надувшись, молчал. А потом вдруг понял, что веду себя, как маленький, и успокоился. Пообещав самому себе, что обязательно расскажу мистеру Биркину, из-за чего я вынужден пропускать его уроки и как сам от этого страдаю, я снова пришел в хорошее расположение духа.

Мистера Шоу, к слову, на месте все еще не было. Интересно, его что, все пять дней не будет? При случае спрошу у мисс Эмили. А сейчас - время не ждет!

Сегодня у меня в планах было следующее - создать, наконец, примитивную модель нужной массы, и, проведя летные испытания, определится с правильной формой и размером крыла и работой элементов управления полетом.

Немного смущало то, что все приходилось делать по наитию, имея очень приблизительное представление о том, как все должно работать. Поэтому, не было ничего удивительного в том, что первая изготовленная мной модель потерпела крушение, толком не взлетев.

Вес медного бруска, имитирующего внутреннюю механику моего летательного аппарата, был довольно приличным, хрупкие крылья сложились через пару секунд после запуска, и планер, неловко кувыркнувшись в воздухе, врезался в землю, ломая рейки и разрывая промасленную бумагу. Мда. Судя по скорости падения, с таким весом площадь крыла нужно увеличивать минимум вдвое. Расстроенный, я вновь вернулся в мастерскую.

Вторая модель, была не намного успешнее первой. Правда, надо сказать, продержалась она в воздухе чуть дольше. Буквально на десять секунд. Да и эти секунды я бы полетом не назвал, скорее какой-то вялой болтанкой, которая завершилась резким клеванием носом и капотированием. И при падении, опять переломались все крылья. Зато у меня появились зрители. Мальчишки, утренние занятия у которых уже закончились, проходя на уроки к своим мастерам, с любопытством наблюдали за моими страданиями.

Третья модель, в которую я внес уже существенные исправления, вполне уверенно пролетела двадцать метров дворовой территории, особо не болтаясь в воздухе, не пытаясь клюнуть носом и завалиться на крыло. Для того чтобы добиться столь скромных успехов, мне пришлось перенести центр тяжесть чуть дальше от носа, вдвое удлинить хвост и увеличить стабилизатор. Донни, уже будучи в курсе моих мучений, не стал особо отвлекать меня от работы, просто крикнув в приоткрытую дверь, что он закончил, и поехал домой.

Надо сказать, что самой большой неожиданностью было для меня внезапное появление в мастерской того мальчишки, который когда-то предлагал мне денег за защиту. Когда раздался тихий, какой-то скребущий стук в дверь, я крикнул: "Войдите!", ни секунды не сомневаясь, что это вернулся, что-то забыв, Дональд.