Точка Омега

— Я в полном порядке.

— Мы потеряли двух пациентов. Сначала ушел Мак, теперь это… Ты отлично справляешься со своими обязанностями, доктор. — Она отвернулась и решительно зашагала по коридору.

Он ее догнал.

— Кэти, ты должна взять себя в руки.

Она замерла на месте и наклонила голову.

— Я? Нет, не думаю. Ты трахаешься с пациенткой. Другой сбежал, почти наверняка ему угрожает опасность, возможно, он уже мертв. Теперь еще и это — я даже не могу представить, что случилось с Линдой. Но в одном уверена — ты не компетентен.

— Я не могу уволиться. Куда я пойду?

— Дэвид, я считаю, что прошлая ночь была чудесной, и у нас есть шанс стать важными друг для друга людьми. Быть может, мы даже познаем настоящую любовь. Но ты не должен трахаться с пациентами.

Дэвид посмотрел на Кэролайн, которая продолжала быстро рисовать. Кэти перехватила его взгляд и отпрянула в сторону.

— Тогда иди, развлекись со своей игрушкой. — И она быстро зашагала дальше.

— Кэти!

— Я буду в изоляторе с ранеными.

Когда она ушла, Кэролайн сказала:

— «И высоты будут им не страшны, и на дороге ужасы… ибо отходит человек в вечный дом свой…» [37] Тебе известно, откуда это?

— Конечно. Екклезиаст.

— А ты знаешь, что Библия — это научный документ?

— Сомневаюсь.

— Ты слеп душой и, значит, слеп в науке души. Ты боишься самого себя, Дэвид. Вечный дом Екклезиаста есть тень души, простирающейся сквозь время, ищущей жизнь и предыдущие жизни. Ты должен открыть себя, Дэвид.

— Я помню, помню очень многое. Я даже умею пользоваться лампой Герберта Эктона.

Кэролайн положила кисть и наклонилась к нему.

— Нам нужно попробовать серьезную дозу золота. Сделай себе инъекцию.

— Это тяжелый металл. Его нельзя использовать для таких целей.

— То, чем мы пользуемся, уже не металл; более того, он не имеет реальной связи с физическим миром, как другие химические элементы.

— Золото есть золото.

— Нет, все началось с древней субстанции, золото стало суперэлементом. В своей чистой форме оно такое легкое, что способно левитировать.

— Но почему ты называешь его древним — вы ведь только что его создали.

— Мы следовали правилам и использовали немного древних материалов, и это облегчило нам путь создания нового золота.

Ее руки неуловимо, плавно поднялись, и она прикоснулась ладонями к его лицу. Любовь в глазах Кэролайн была столь сильной и откровенной, что Дэвид смутился и отвел глаза.

— Дэвид, ты не должен отворачиваться от нашей любви. Тебе необходима ее энергия.

Дэвида охватила ярость, и он отстранился.

— Проклятье, заткнись! Что за бессмысленный бред ты несешь!

Кэролайн опустила глаза и молча вернулась к мольберту.

Дэвид оглядел комнату, где собралось немало пациентов. Он понимал, что должен взять ситуацию под контроль и навести порядок, но больше всего на свете ему сейчас хотелось уйти отсюда, он не мог больше находиться рядом с Кэролайн. Дэвида сильно тревожило, что он не испытывает к ней ничего, в то время как ее переполняют нежные чувства.

— Пациентам следует вернуться в свои комнаты и оставаться там до гонга, который в семь часов призовет всех на завтрак, — приказал он.

— Извините, доктор, но вы нужны, — перебил его подошедший к нему вместе с Гленом и доктором Хант Рей Веллер, который даже не снял грязного передника. — Нам необходимо срочно всем собраться, — сказал он и, понизив голос, добавил: — У нас проблемы. Очень серьезные.

Дэвид не сомневался, что все так и есть, только зачем говорить это в присутствии пациентов, пусть даже и шепотом?

— В моем кабинете через пять минут, — сказал Дэвид и подошел к Клэр, которая тихо беседовала с группой пациентов. — Пора закрывать двери на ночь, — сказал он ей. — Мы собираемся на административное совещание в моем кабинете.

— Ладно, мальчики и девочки, пора спать, — громко сказала Клэр.

Дэвид отметил, что обычных протестов не последовало — все сразу направились к двери, ведущей в крыло, где находились их комнаты.

— Это признак опасности, — сказал он. — Они в шоке.

— Да, — ответила она.

— Я хочу, чтобы сегодня ночью два человека дежурили у мониторов.

— Доктор, — сказал Глен, — система не работает, и мы не сможем снова запустить ее до тех пор, пока не поменяем материнскую плату.

Дэвид понимал, что без работающих компьютеров клинику ждет быстрый конец, в особенности когда речь идет о системах безопасности.

Он подождал, когда уйдут все пациенты и останется только Кэролайн. Теперь тишину в комнате нарушал лишь шорох ее кисти.

— Тебе нужно уйти, — сказал он.

— Тебе прекрасно известно, что я не могу остановиться.

— Ты не можешь работать одна, посреди ночи.

— В особенности ночью и в одиночестве.

Глен остановился в дверях и резко кивнул, показывая, что Дэвиду не следует терять время. Очевидно, возникло нечто срочное, и они не могли больше задерживаться.

— Кто-нибудь отведет тебя в твою комнату, — сказал он Кэролайн.

Дэвид решил, что пришлет одного из санитаров, прекрасно понимая, что Кэролайн не должна оставаться одна — ни при каких обстоятельствах.

Он последовал за Гленом вверх по служебной лестнице, которая вела в жилую часть прежнего особняка, и вскоре они оказались в роскошном коридоре, напоминавшем о прежнем исчезнувшем мире.

Когда они вошли в его кабинет, там о чем-то тревожно спорили, но с его появлением воцарилась тишина.

Взгляд Глена обратился к камину, где в одном из кресел сидел грязный оборванный человек, из рукава куртки которого торчал ободранный локоть.

— Как он сюда попал?

— А как он отсюда выбрался?

Ответ Кэти позволил Дэвиду понять, что произошло.

Кот Мак вернулся.

Кэролайн говорит, что я должен принять нашу любовь, но на что может повлиять любовь в нынешней ситуации? Сколько людей умирает прямо сейчас, каждые шестьдесят секунд? Миллионы, вне всякого сомнения, в мире, разваливающемся с невероятной быстротой.

Очевидно, она хочет, чтобы я вспомнил, какими были наши отношения. Но мне нужна лишь физическая близость. Естественно — и кто бы не хотел? Та любовь, о которой она говорит, есть нечто вроде моста, но я не могу поверить в то, что это так.

Хорошо понимаю, как должно работать золото, но не ощущаю в себе никаких изменений после того, как принял небольшое его количество. Быть может, Кэролайн права и дозу следует увеличить, но я не собираюсь связываться с тяжелым металлом. Возможно, полученный порошок уже не содержит химический элемент «золото» в чистом виде, но как такое может быть? Золото все равно должно присутствовать.

Я многое помню и понимаю, но ситуация, в которой мы оказались, затмевает практически все. Да, Герберт Эктон действительно знал, что так будет, но его видение не проникло в суть явления; в противном случае, он оставил бы нам более четкие инструкции. Мне кажется, происходящее объясняется тем, что мир погрузился в невообразимый хаос и мы словно смотрим в мутную воду или вглядываемся в плотный туман.

Итак, мы теперь должны сами о себе позаботиться, и уже не вызывает сомнений, какие нас ждут испытания. Полагаю, документ миссис Денман близок к правде. Солнечная система проходит через грязный и опасный участок космоса, где Солнце и другие планеты подвергаются страшным ударам.

Я думаю, что человечество их не переживет. Несомненно, с цивилизацией покончено. Если и дальше будет так продолжаться, население Земли начнет стремительно сокращаться. А если процесс станет ускоряться, нас постигнет участь динозавров — разве что чудесная картина Кэролайн сумеет каким-то образом спасти некоторых из нас, лишь немногих, нескольких представителей элиты. Само по себе это меня тревожит. Почему выжить должны не лучшие ученые мира, или великие святые, или просто дети?

И какое отношение к этому имеет любовь? Почему она важна? Я хочу проводить время с Кэти и Кэролайн, хочу получать от жизни удовольствие, пока еще есть такая возможность.