Точка Омега

Между ними носилась и кричала какая-то женщина; все расступались, давая ей дорогу. Она пронзительно визжала и подпрыгивала, по меньшей мере, на шесть футов вверх, ударяясь с жутким стуком о ведущую наружу дверь.

— Пропустите меня, — закричал Дэвид и бросился к ней.

Ошеломленная Кэти продолжала стоять на месте.

Когда толпа расступилась, Дэвид увидел на полу раненых Сэма Тейлора и Беверли Кросс. Сэм прижимал к груди правую руку. Беверли посмотрела на него, и Дэвид увидел, что у нее распухло лицо.

— Будьте осторожны, Дэвид, — сказала Беверли. — Она очень опасна.

Это была Линда Фэйрбразер.

Кэролайн находилась рядом с ней.

— Она разобьется, Дэвид, помоги ей!

Линда снова прыгнула на дверь, отлетела в сторону, с глухим стуком упала на пол и замерла. Тело прелестной женщины покрылось синяками, нос превратился в кровавую массу алой плоти, один распухший глаз закрылся. Жуткую картину заливал безжалостный свет, льющийся в окно и через стеклянную дверь.

— Линда, — позвал Дэвид, опускаясь на колени рядом с разбитым телом молодой женщины. — Линда, я здесь, чтобы тебе помочь.

— Выведи ее отсюда, — выкрикнула Кэролайн.

Снаружи возник новый звук; он быстро набирал силу, превращаясь в чудовищный вой, и казалось, что это самая мощная сирена в истории человечества.

По мере того как звук усиливался, тело Линды все больше напрягалось. Потом ее здоровый глаз открылся, и она уставилась на свет.

— Дэвид, отойди! — Кэролайн оттащила его от Линды.

Казалось, кто-то натянул невидимую веревку, Линда поднялась, сбив Дэвида с ног, и помчалась к двери, быстро набирая скорость. Форд прыгнул на нее, почувствовал, как его голова и плечи соприкоснулись с ее телом, отметил про себя, как напряжены ее мышцы — Линда была охвачена паникой, — но в следующий миг его отбросило в сторону, как тряпку.

Пока Дэвид беспомощно барахтался на полу рядом с Кэролайн, Линда ударилась о дверь и начала с пронзительным криком барабанить по ней руками, снова и снова прыгая на нее с такой частотой, что стук ее тела о толстое стекло напоминал серию пушечных выстрелов.

«Господи, что это?» — пронеслось в голове у Дэвида. Он никогда в жизни не видел подобных симптомов.

— Быстрее, — резко сказала Кэролайн.

Дэвид понимал, что, если он хочет спасти Линде жизнь, нужно открыть дверь, но тогда другие пациенты выйдут вслед за ней — и один только бог знает, к чему это приведет.

— Ладно, — крикнул Дэвид. — Слушайте меня. Персонал, помогите мне отвести остальных пациентов подальше от двери, мы должны освободить для Линды пространство.

Кэролайн коротко махнула рукой, все отошли назад, и Дэвид отметил про себя, что даже персонал ждал от нее приказов.

Линда снова принялась биться в дверь, всякий раз подпрыгивая в воздух на четыре или пять футов.

— Давай, Дэвид! Выпусти ее!

Вокруг Линды появился кровавый ореол, и когда Дэвид уловил характерный запах, он подошел ближе, стараясь защититься от диких прыжков, и поднес руку и устройству, считывающему отпечатки пальцев.

Однако оно не сработало.

— Ключи, господи, ключи, мне нужны ключи!

Линда снова и снова билась в дверь, Кэролайн и залитый слезами любовник Линды, Том Драйден, пытались ее остановить.

— Глен! Глен Макнамара, мне нужны ключи! — Дэвид в отчаянии оглядел комнату. — Кто-нибудь, позовите Глена!

Завыла сирена, и этот выворачивающий душу звук вновь превратил Линду в человеческий заряд, снова и снова атакующий неприступную преграду.

— Доктор, — завопил Том, — сделайте ей успокаивающий укол!

Наконец сквозь толпу пробился Глен в грязной белой рубашке, пропитанной потом.

— Я боялся, что система защиты выйдет из строя, — сказал он, засовывая ключ в замок.

Через мгновение дверь распахнулась.

Линда бросилась вперед, ее тело кренилось набок из-за сломанных костей, лицо превратилось в неузнаваемую пурпурную маску. Том с радостным смехом помчался за ней к свету, и, казалось, будто оба исполняют какой-то танец; их гнев мгновенно превратился в пульсирующую радость.

Дэвид последовал за ними, оказался в полосе света, и его охватили удивительные ощущения, физические и эмоциональные — дрожь наслаждения, смешанная с горькой ностальгией.

«Вот так мы и должны себя чувствовать, — подумал он, — это и есть цель жизни».

В ярком свете он увидел свисающую вниз лестницу — очень старую, с погнутыми ступеньками, но сделанную из серебристого металла, испускавшего величественное сияние.

Дэвид вспомнил рассказ друга его деда — нечто похожее видел отец Хейм в Фатиме — и понял, что уже тогда они готовились.

Линда с трудом поднималась наверх. Из левой ноги торчали белые кости, скрюченные пальцы изувеченных рук цеплялись за ступеньки, она мучительно втягивала воздух через разбитые губы и сломанные зубы. Том помогал ей, обняв за талию.

— Присмотри за ранеными, Дэвид, — сказала Кэролайн. — А мы возьмем ситуацию под контроль.

Когда свет наполнил Линду и ее тело стало белым, она начала его отражать. Он увидел, как кости исчезают в коже, и лицо становится нормальным — более того, оно начинает испускать сияние и радость высшего мира, и у Дэвида возникло ощущение, что он находится рядом с великим и достойным существом, вернувшимся домой.

У него на глазах обычный тихий пациент превратился в великолепное безупречное существо, возносящееся в исцеляющем потоке света.

Внезапно его сердце сжалось от скорби. Кэролайн взяла его за руку, и он понял, что у нее возник тот же вопрос: почему не я?

Другие пациенты двинулись вперед, словно пилигримы к храму; они брели, как в тумане, ослепленные светом, и их голоса звучали глухо и отдаленно. Некоторые поднимали руки, словно просили об освобождении.

Но уже в следующее мгновение Линда, свет и огромный объект, являвшийся его источником, — все исчезло, великолепие устремилось в беспорядочный хаос небес.

Том Драйден издал пронзительный, полный горечи вопль и рухнул на траву.

Дэвид услышал стоны — люди переживали глубокое горе и отчаяние.

— Не нужно, — сказала Кэролайн. — Все уравновешено.

Том поднялся на ноги и побрел к ним.

— Мы шли вместе, — пробормотал он. — Вместе! — Он пару раз подпрыгнул, хватая руками воздух.

Остальные толпились рядом, глядя в фиолетовое небо и взывая к пустоте.

— Пожалуйста, нам нужно вернуться в дом, здесь опасно, — сказал Дэвид.

Они двинулись обратно.

— Если нечто подобное повторится, — сказал он Глену, когда они вернулись, — вам следует выпустить наружу любого пациента. Я не хочу, чтобы они убили себя, бросаясь на дверь и стены.

Глен кивнул.

Большинство пациентов разбились на небольшие группы и о чем-то беседовали между собой. Том Драйден обхватил себя руками и тихонько раскачивался с закрытыми глазами.

— Вы не могли бы о нем позаботиться? — попросил Дэвид Клэр Майклс.

— Конечно, доктор, — ответила врач-стажер. — Том, хотите ксанакс? Я вам дам, если это необходимо.

— Грехи мира принадлежат нам, — сказал Том. — Грехи всего мира.

— Почему они принадлежат нам? — мягко спросила Клэр, уводя его за собой.

Если прежний мир вернется — если такое вообще возможно, — из нее получится отличный врач.

Дэвид подошел к Кэти, которая вытирала кровь со лба Сэма Тейлора.

— Мне очень жаль, Сэм, — сказал Дэвид.

— Это я должен сожалеть, доктор. Я потерял своего пациента.

Естественно, он имел в виду Мака, но, по правде говоря, Дэвид был только рад, что того нет в клинике.

— Об этом типе не стоит сожалеть. Кэти, как Бев Кросс?

— Все в порядке, — ответила она, и Дэвид направился в художественную мастерскую.

Кэролайн сидела под светом лампы, которую она придвинула вплотную к мольберту, и снова сосредоточенно рисовала.

Когда Дэвид подошел к ней, он почувствовал, что Кэти не сводит с него глаз.

— Я в порядке, — сказал он Кэти.

— Я знаю.

Он уловил в ее голосе гнев, остановился и вернулся к ней.