Искатель. 1989. Выпуск №6

— Если бы кто-нибудь неожиданно напал на меня и жестоко избил, я не успокоился бы до тех пор, пока не узнал, кто и почему. Поэтому, рассуждал я, предположим, что кто-то хочет напасть на меня, и ему крайне важно, чтобы я не узнал, кто и почему. Если бы мне подбросили эти «кто» и ложное «почему», я поверил бы и не стал копать дальше. Я верил в эти «кто» и «почему» в течение некоторого времени, и из слов, сказанных одним из тех, кто напал на меня, я понял, что им платит не Питер Рэммилиз, а кто-то другой. Поэтому после того, как мы приехали к адмиралу, у меня возник вопрос: если нападение было главной целью и если его организовал не Питер Рэммилиз, то кто мог бы это сделать? Вскоре я понял, что существует только одно возможное «кто». Человек, наметивший путь, которым я должен был следовать

Лица сделались напряженными

— Все это подстроил сам Лукас, — произнес я громко.

Раздались бурные, всеобщие протесты.

— Право, Сид, — сказал сэр Томас. — Мы глубоко уважаем вас… Но как вы можете утверждать такие вещи?

— Действительно, — сказал я неторопливо, — я предпочел бы остаться в стороне и не говорить этого. И я больше ничего не скажу, если вы не хотите слушать.

Сэр Томас взглянул на Чарлза, потом на меня, и этого было достаточно, чтобы недоверчивость сменилась удивлением.

— Ладно, — сказал он рассудительно, — мы выслушаем вас.

— Чтобы понять «почему», следует присмотреться к тому, что происходило в последние месяцы. Обычно мы с Чико сталкивались с парочкой наемников, которые устраивали нам взбучку и заявляли, чтобы мы не совали свой нос в чужие дела. Правда, этому совету, — добавил я с кислой миной, — мы никогда не следовали. Но когда мы получили официальное одобрение or Жокейского клуба, то настоящим крупным мошенникам мы стали казаться серьезной угрозой.

— Есть ли у вас доказательства, Сид? — спросил сэр Томас.

— Нашим противникам нужно было окончательно отбить у нас охоту заниматься сыском. Напугать меня и Чико до такой степени, чтобы мы предпочли пойти в коммивояжеры.

Мне показалось, что они все-таки поняли, о чем я говорю.

— Если вы можете хоть на минуту допустить, что в Службе безопасности действительно есть некто, кого можно подкупить, и что этот некто — сам директор службы, понравилось бы вам на месте Лукаса наблюдать, как частный детектив рыщет на его заповедной территории? Понравилось бы вам на месте этого человека видеть, как Сида Холли здесь, в самом Жокейском клубе, поздравляет главный распорядитель. Он. предоставляет ему свободу действовать по своему усмотрению в тех делах, которые имеют отношение к скачкам.

Они в упор смотрели на меня.

— Не испугались бы вы, если б в один прекрасный день Сид Холли ненароком обнаружил то, что вы никак не можете позволить ему раскрыть? И не могли бы вы в такой момент попытаться устранить опасность раз и навсегда? Лукас всего лишь человек, — продолжал я. — Пост директора Службы безопасности выглядит довольно эффектно, но Служба безопасности не так уж мощна, не правда ли? Я хочу сказать, что она насчитывает всего лишь около тридцати штатных работников по всей стране. Я не думаю, что их жалованье так уж велико. Лукас постоянно соприкасается с людьми, которые могут, например, сказать ему: «Капитан, как вы смотрите на то, если у вас появится лишняя тысяча-другая после того, как вы согласитесь уладить небольшие неприятности, с которыми мне пришлось столкнуться?»

Я почувствовал себя совершенно изнуренным и замолчал.

— Продолжайте, Сид.

— Хорошо… — Я вздохнул. — Лукас счел возможным пойти на небольшой риск. Сообщив мне кое-что о том, в чем сам был замешан, в расчете на то, что он сохранит окружение, действие которого он сможет контролировать. Он, несомненно, был уверен, что кое-какие мелкие расследования не выведут меня на него — так оно и было, но он свел риск к минимуму, направив мое внимание конкретно на Эдди Кита. Для него было совершенно безопасно поручить мне расследовать неприглядную сторону деятельности синдикатов, потому что, конечно, Эдди не был замешан в этой афере. Я мог копать до бесконечности и ничего не найти. Не думаю, что мне было отведено достаточно времени, чтобы я мог что-то обнаружить. Вероятно, чтобы заманить нас в ловушку, у него ушло больше времени, чем было предусмотрено первоначальным планом. С точки зрения Лукаса, я действовал очень медленно. Расследуя обстоятельства, связанные с болезнью Глинера, я совсем не занимался синдикатами в течение недели после того, как он дал мне это поручение. Когда мне было прямо сказано насчет Питера Рэммилиза и Мейсона и можно было предположить, что я отправлюсь в Танбридж-Уэллс, я уехал совсем в другое место еще на неделю. В эти дни Лукас четыре раза звонил Чико, чтобы узнать, где я. Когда я вернулся, мне пришлось снова делать выписки в кабинете Лукаса — прежние были потеряны. Я сказал Лукасу, что мы с Чико поедем на ферму Рэммилиза на следующий день, в субботу. Думаю, что если бы мы это сделали, нам бы уже тогда постарались… отбить охоту продолжать нашу работу. Но случилось так, что мы поехали в тот же день, когда я разговаривал с Лукасом, то есть и пятницу. Питера Рэммилиза не было дома. Тогда же, в пятницу утром, я попросил Лукаса написать Генри Трейсу, не упоминая моего имени, в связи с Глинером — это могло стать причиной моей смерти… Тревор Динсгейт предупредил меня, что я должен прекратить расследование касающееся этих лошадей

— Об этих угрозах вы и упоминали раньше? — спросил сэр Томас.

— Да, и он повторил их, когда… м-м… вы представили нас друг другу в вашей ложе в Честере.

— О, господи!

— Я хотел, чтобы расследование болезни Глинера провел Жокейский клуб и чтобы Тревор Динсгейт не знал, что я имею к этому какое-то отношение. Я не сказал Лукасу об этих угрозах. Через несколько дней Лукас сообщил Генри Трейсу, что именно я, а не Жокейский клуб, интересуюсь, когда издохнет Глинер. Он знал, что эта информация может повлечь за собой убийство, а он был заинтересован в моей смерти.

На их лицах можно было прочитать, что они не полностью мне доверяют.

— Затем Питер Рэммилиз — или Лукас — выследил меня, и в понедельник вместе с двумя шотландцами последовал за мной на ярмарку. Они пытались похитить меня, но их план сорвался. Восемь дней я скрывался от них, что, наверное, вывело их из себя. Мне стало известно, что Питер Рэммилиз манипулирует не четырьмя, а почти двадцатью синдикатами, оптом скупая тренеров и жокеев, что среди верхушки Службы безопасности есть человек, которого можно подкупить. Должен с сожалением признаться, что я заподозрил Эдди Кита. Так или иначе, во вторник мы о Чико пришли сюда, и Лукас, наконец узнал, где я был. Он напросился поехать с нами в Ньюмаркет в среду и повез нас туда на своем «мерседесе». Лукас провел несколько часов в Ньюмаркете, организуя, как я теперь понимаю, надежную засаду, чтобы на сей раз не было промашки.

Мы попали в ловушку. Шотландцы постарались навсегда отбить у меня и Чико охоту продолжать нашу деятельность.

— Это все, Сид? — спросил сэр Томас

— Нет, остается еще история с Мейсоном. Вчера я попросил своего тестя съездить в Танбридж-Уэллс и узнать насчет Мейсона.

Чарлз со свойственной ему уверенностью изложил факты.

— Сид просил меня узнать, существует ли Мейсон. Я обратился в полицию Танбридж-Уэллса. Мне ответили, что человека по фамилии Мейсон, избитого и потерявшего зрение, на улицах их города не находили.

— Лукас расписывал мне историю Мейсона весьма подробно, — продолжал я. — Он говорил так убедительно, что я ему поверил. Но теперь спрошу вас: слышали ли вы когда-либо о человеке по фамилии Мейсон, работавшем в Службе безопасности?

Они только угрюмо покачали головами.

— В вашем ретроспективном изложении событий, Сид, — произнес сэр Томас, — есть один изъян. Ведь попытка отбить у вас охоту вести расследование… закончилась неудачей.

После паузы я сказал:

— Не уверен в этом. Ни я, ни Чико не могли бы продолжать, если бы это означало… если бы мы думали, что… нечто пробное повторится.