Дороги

– Сначала я не понял, что ты всем этим хотел сказать. Теперь понимаю, ты хочешь показать нам то, что мы уже потеряли и…

– То, что вы можете вернуть. Это тоже, но главное - то, чтобы все мы оказались на одном уровне. И возраста и так сказать восприятия действительности. Иначе людям бывает непросто понять друг друга.

– И что ты собираешься нам сказать? - спросил я у него.

– Я кажется решил одну проблему, которую даже на Земле пока еще считают неразрешимой…

– И что это за проблема?

– Я занимался проблемами генетического кода и нашел одну любопытную закономерность. И… Ребята, кажется я уже сейчас смогу сделать вас бессмертными.

Рив рассмеялся:

– Бессмертие невозможно в принципе.

– Вы кажется неправильно меня поняли. Я разобрался в механизме старения. Я не смогу сделать человека бессмертным в том смысле, что его невозможно будет уничтожить. Это бессмертие только в отношении того, что человек не будет стариться и не сможет умереть естественной смертью.

– Рэй, почему ты считаешь, что способен это сделать?

– Полно я объяснить этого не смогу. Извините, но вы этого просто не поймете.

– Объясни так, чтобы было понятно. Может быть не так полно, но понятно.

– Хорошо, командир, я попробую. В последнее время я невольно занимаюсь биологией. Конкретно - биологией человека. Сначала на примере тебя, командир, потом на примере Ога. Волей-неволей, я исследую ваш генетический код. Конечно, и кроме этого у меня имеется довольно полный банк информации, но в этом случае у меня имеется возможность не только моделирования, но и эксперимента. Ну да ладно. Это было первое вступление, сейчас второе. Манипуляции с генетическим кодом люди начали делать уже несколько веков назад. Целью было исправление врожденных пороков и болезней, коррекция внешних и расовых признаков. Ну и конечно продление жизни. И в этом люди достигли определенных успехов. Но ни сейчас, ни тогда никто не мог разобраться во всех тонкостях генетического кода. И вряд ли кому в ближайшее время это будет по силам. Но мне удалось кое-что добавить к уже имеющимся знаниям. Мне стало известно, что старение заложено в самом коде, и совсем не там, где это предполагалось. Все предшествующие попытки продления жизни по сути дела только укрепляли жизненные силы организма, его сопротивляемость, но никак не влияли непосредственно на механизм старения. Я же, смею надеяться, разобрался в этом механизме, хотя он и чрезвычайно сложен и запутан. И могу сейчас сказать, что мне уже по силам полностью отключить его. И человек, прошедший такое изменение кода, никогда не будет стареть. Мало того, когда механизм старения отключается, активизируется другой, до сих пор практически скрытый - способность к быстрой регенерации. И как я предполагаю, этот механизм силен настолько, что способен не только восстанавливать утраченные конечности и органы, а даже по части организма восстанавливать весь организм. При отключении механизма старения плюс ко всему, крайне усиливаются жизненные силы самих клеток, и они становятся способны противостоять вирусам и бактериям, а так же неблагоприятным внешним условиям, они становятся способны самоочищаться и самовосстанавливаться. Человек с отключенным механизмом старения способен значительно дольше обходиться без пищи и воды, и даже без воздуха. Он станет значительно сильнее и выносливее…

– Рэй, - сказал Рив с какой-то грустью в голосе, - то, что ты нам только что описал, соответствует в моем понимании сверхчеловеку. Но я просто обязан тебя спросить. Останется ли это существо человеком, тем самым человеком, которым было?

Рэй неестественно долго для себя задумался:

– Этого я не могу гарантировать… Разумеется, он не будет тем самым человеком. Но разве все вы сами, старея, не становитесь другими людьми. Всегда и все меняются, и вернуться к тому, что было, практически не дано. Потому что человек меняется каждый миг. Но я могу гарантировать, что все то, что составляет сущность человека как личности, полностью сохранится.

– Но образ жизни этого сверхчеловека просто обязан отличаться от человеческого. Старение само по себе неотъемлемая часть человеческого образа жизни.

– Образ жизни неизбежно изменится, но вряд ли он будет в корне отличаться от человеческого.

– И все-таки, я бы не рискнул становиться таким существом.

– А я бы рискнул, - сказал до сих пор молчавший Ог, - в этом случае передо мной открылась бы возможность воплотить в действительность то, о чем я лишь мечтаю сейчас и на что необходимо чересчур много времени по человеческим меркам.

– Я бы тоже рискнул, - сказал Ол, - потому что согласен с братом.

– И я тоже, - почти что неожиданно для себя самого, сказал я, - но не сейчас.

– Ребята, - сказал Рэй, - я позвал вас сюда, чтобы обсудить эту проблему. Конкретно говоря то, имею ли я право делать подобное. Если хоть кто-то из вас скажет, что не имею, я постараюсь уничтожить всю эту информацию, и никогда к этому не возвращаться. Если же вы скажете другое, то я в этом случае жду вашего совета, как мне распорядиться этим достижением. Я соглашусь с самой осторожной позицией. Я жду вашего решения.

Он лег на спину и замер, закрыв глаза руками. А мы все молчали, каждый обдумывал все это для себя. И ответ было дать совсем не просто. То, перед чем мы стояли, могло полностью изменить ход истории, и не обязательно в лучшую сторону. Но и отказываться от этого было бы непростительной глупостью. Чтобы не дать исчезнуть промелькнувшей у меня мысли, я ее тут же высказал?

– Отказываться от такого достижения было бы просто-напросто глупо. Каким бы ни было знание, исчезнуть оно не должно. Но вот вопрос о том, кто имеет право знать, что это знание существует, я пока оставляю открытым. А уж о том, к кому оно может быть применено, тем более.

– Я считаю, - сказал Рив, - что это знание не должно исчезнуть, в этом я полностью согласен с Виком. Но мне кажется, что в отношении человечеств и Латы, и Земли, оно является преждевременным. С кой-какими ограничениями я возможно допускаю возможность продления жизни и даже многократных омоложений. Но говорить о превращении людей в бессмертных сверхлюдей еще рано и довольно долго будет рано. И даже о существовании такой возможности может знать только узкий круг людей, даже не весь одиннадцатый совет. Я считаю, что мы не можем отнять у Рэя право на эксперимент, если имеются на это добровольцы. Но даже этот эксперимент должен быть ограничен и засекречен, иначе последствия могут стать полностью непредсказуемыми.

Осторожная точка зрения возобладала среди нас, и все мы согласились с Ривом. Хотя поначалу Ог и Ол были за более широкое распространение этого знания. Но методом убеждения Рив почти что заставил их согласиться с собой. Рэй же слушал все это и молчал. И только тогда, когда было высказано все, он открыл глаза:

– Нельзя сказать, что ваши суждения полностью совпадают с моими, но я, как и обещал, принимаю их, как свои. И право на допуск кого-либо к этому знанию я оставляю за вами, каждым из вас, от меня же об этом больше не узнает никто. Я не смогу нарушить своего слова. Сейчас же об эксперименте. Я не завел бы этого разговора, если бы Ог не настаивал.

– Да, - сказал Ог, - я настаиваю на том, чтобы первый эксперимент Рэй провел надо мной. Я наиболее удобный кандидат, потому что нахожусь сейчас в развоплощенном состоянии. Небольшого изменения хода операции будет достаточно, чтобы получить результат. Но я просто должен спросить вас, считаете ли вы меня достойным для этого.

– Ты достоин, - сказал Рив, - вряд ли кто из нас в этом усомнится, но не слишком ли большой груз ты этим взваливаешь на себя.

– Я бы сказал так: поживем - увидим. И как можно говорить о тяжести груза, не примерив его на себе… К тому же Рэй говорит, что от данных изменений всегда можно отказаться.

– Отказаться можно, но вряд ли кто захочет отказываться… И еще одно, сейчас это уже можно сказать. Сейчас вы все чувствуете себя так, как будут чувствовать себя люди с отключенным механизмом старения.