Пропасть и мост

Когда пленник закончил рассказ и его увели, Лео, отозвав Димова в сторону, протянул ему плоскую металлическую коробочку.

– Я знаю, что с помощью этого они разговаривают друг с другом на расстоянии. Может быть, нам полезно будет послушать, о чем именно?

Димов торопливо выхватил из его рук аппарат связи, щелкнул тумблером, послушал, приложив к уху, сильно встряхнул и снова послушал, потом ловко снял переднюю панель.

– Рация разбита и починить ее мы никогда не сумеем, - разочарованно сказал он. - Сейчас соберется Совет, и я хочу, чтобы ты, Лео, присутствовал при разговоре. Нам есть что обсудить…

Имя того, кто первым додумался и предложил использовать Плато планеты, открытой разведывательным кораблем Даргона, для содержания осужденных пожизненно бунтовщиков, осталось неизвестным. Тем, кого посещают подобные озарения, памятников не воздвигают, хотя особо скрупулезные исследователи истории тюрем при желании всегда смогут отыскать в пыльных архивах Даргона росчерк автора любой пенитенциарной инициативы.

Планета представлялась весьма перспективной для масштабной колонизации, готовить здесь плацдарм для поселенцев, как не раз уже случалось в человеческой истории, предстояло каторжникам. К тому же оказалось, что для них не придется строить лагерей. Место для компактного содержания узников здесь уже было. Планета обладала уникальной территорией площадью около десяти тысяч квадратных километров, отделенной от остальной части материка широкой и глубокой трещиной. Наполнявшая трещину тяжелая, неподвижная атмосфера была насыщена сочившимися из толщи коры соединениями серы. Неизбежная и скорая гибель ожидала любого человека, оказавшегося там без дыхательного аппарата. Со стороны океана Плато ограждала неодолимая отвесная стена прибрежных скал. Но тот, кто каким-то образом сумел бы преодолеть эту преграду, смог бы лишь убедиться, что тратил силы понапрасну, увидев голый, без единого древесного ствола и куста берег, на который накатывали огромные валы никогда не стихающего океана. Планета была занесена в справочники под очередным номером, но пока отчего-то не получила официального имени. Те, кто жил на ней, называли ее просто - Тюряга.

Это действительно была идеальная природная тюрьма, не оставляющая ни малейшей надежды на бегство, не требующая почти никаких средств на содержание заключенных, которым предстояло кормить себя самим. А тем, кто оказался неспособен к этому, надлежало умереть. Полторы тысячи первых сосланных, ступивших на Плато, получили скудный месячный запас продовольствия, семена и некоторые орудия труда. Далее о пропитании, как и вообще о способе существования им предстояло заботиться самостоятельно. Нельзя сказать, что их обрекли на верную смерть: природа Плато была достаточно богата съедобными растениями и животными, хотя первые еще предстояло научиться культивировать, а последних - ловить. Но вот стеречь узников уж точно было не обязательно.

Триста охранников, поселившиеся во временном лагере на другой стороне разлома, должны были составить ядро граждан новой колонии. Им оставалось лишь надзирать за рабочими командами строителей из числа заключенных, доставляемых с Плато на патрульных катерах. Они могли не бояться, что узники взбунтуются: государственных преступников ссылали на Тюрягу семьями. Семьи были надежнейшим гарантом послушания даже самого закоренелого бунтовщика. Избавляясь от своих противников, власти полагали такое решение не только радикальным, но и гуманным. Впрочем, бунтари на Плато все же были. Небольшая группа заключенных, с самого начала планировавших когда-нибудь совершить побег, обособилась, выстроив собственную деревню в самом удаленном от Пропасти уголке Плато возле Большой Каменной Стены, почти не общаясь с прочими узниками.

Особенно после предпринятой ими попытки захвата патрульного катера. Эти сумасшедшие напали на катер, прилетевший для плановой смены личного состава сторожевого поста охраны на Плато. Они сумели подобраться вплотную и убить двоих, но были отброшены и большей частью уничтожены. Вождем безумцев, спланировавшим и возглавлявшим нападение, был Зейгер Кам. В числе немногих нападавших он сумел остаться в живых. Охранники сурово покарали остальных узников за эту попытку. Они не собирались искать истинных виновников нападения, гоняясь за ними по каменным щелям прибрежной гряды. Охранники просто сожгли ближайшую к Пропасти Северную деревню вместе со всеми ее жителями за исключением двух стариков, которых отправили к остальным с предупреждением, что в подобных случаях заключенных ждет такое же наказание. С тех пор Зейгер не пытался повторить попытку. Совет Принимающих Решения запретил ему и его последователям появляться в центральном поселке и на фермах. Мало кто видел Зейгера с тех пор, многие вообще были уверены, что он давно умер…

Каторжники научились здесь жить, хотя наука далась непросто: в первые годы погибла почти треть заключенных. Одни стали жертвой хищников, другие умирали от болезней, а третьи просто от тоски. Тюремные транспорты регулярно привозили на Плато новые партии бунтовщиков, пополняя убыль. Этим приходилось хотя бы немного легче. Выжившие пионеры принимали их, помогая адаптироваться.

Когда связь с Даргоном прервалась внезапно и окончательно, до полного истощения запасов жидкого топлива в городке охраны понадобилось около двух лет. Никто из администрации не собирался информировать заключенных о происходящем, однако и так было ясно: что-то идет явно не так. Контрольные полеты патрульных катеров над Плато случались все реже, а в один прекрасный день прибывшая грузовая платформа полностью эвакуировала с Плато немногочисленный персонал последнего действующего здесь постоянного поста. С этого дня администрация Тюряги практически устранилась от контроля за происходящим на Плато, поскольку просто утратила такую возможность. Таким образом уже одиннадцать лет на планете существовали две самостоятельные колонии, разделенные непреодолимым пространством Пропасти. Эти обстоятельства мало что изменили в жизни заключенных, среди которых было немало специалистов самой разной квалификации. Они уже научились самостоятельно добывать пищу охотой и фермерством, строить дома и шить одежду. Конечно, у них не было металла, энергии, лекарств и многих других атрибутов цивилизации, но по крайней мере узники были относительно сыты и защищены от ненастья.

Охранникам пришлось много тяжелее, потому что их снабжение топливом, пищей, оборудованием полностью обеспечивалось регулярными транспортами с Даргона. Теперь же главным стало выживание в условиях чужой планеты. У них было оружие, кое-какие машины и оборудование, энергия ядерного котла для освещения и обогрева жилищ, но не хватало еды. Бетонная территория поселка, окруженная электрическими заграждениями, превратилась для них и их семей из удобного и безопасного дома точно в такую же тюрьму, остальная планета оставалась чужой и враждебной. Кормить их должны были заключенные. Примерно раз в полгода охранники переходили Пропасть, совершая пеший рейд на Плато для сбора дани. Если удавалось, захватывали в качестве рабов молодых и здоровых поселенцев. Правда, такое удавалось все реже. Червяки - как их называли охранники - научились хорошо прятаться. Охранники были сильнее, намного лучше вооружены, но с течением времени все больше зависели от тех, кто жил на Плато. Понимая это, они не грабили фермы и деревни дочиста, довольствуясь частью собранных припасов.

Так происходило все годы изоляции до сегодняшнего дня. Теперь же случилось то, что сломало привычную неизбежность повиновения и безысходности. Вектор дальнейшей судьбы каторжан резко поменял направление. Если вчера они имели право на выживание, то сегодня могли только выбирать между двумя вариантами смерти.

Средний возраст собравшихся в Общем Доме перевалил далеко за шестьдесят. Патриарху колонии - Кори Янгу - исполнилось семьдесят шесть, он жил на Плато уже более тридцати лет. Избранному на этот сезон Координатором Димову недавно стукнуло шестьдесят два. Самым молодым здесь был Лео, его посадили у самой двери, специально подчеркивая статус приглашенного.