Ибо это есть царствие мое

Он вызвал транспортный портал.

Огромный стебель белой лилии взломал паркет и склонился над постелью. Он принял душ, оделся и спроецировал на одну из стен огромные двери. В нее осторожно вошли первые дутики.

Он улыбнулся им:

- Привет, ребята.

Но они входили и входили, заполняя Святилище. Они обступали его кушетку плотными рядами, пока он улыбался им и кивал. И тогда он сел, устало опираясь на подушку.

- Вот вы и пришли, возжаждав правосудия.

- Что тебе надо? - спросили они.

- Ничего, - ответил он.

Наступила тишина. Дутики поймали его, как бабочку, в желтоватый сачок видений.

- А вам что надо?

- Ответа! Почему ты убиваешь нас?

- Это не я, - ответил он. - Это мое безумие. Я приношу вам свои извинения.

- Если ты, - сказал один из них.

- Уйдешь, - добавил другой.

- Все будет, - произнес третий.

- Забыто, - закончил четвертый.

- Но если ты...

- Останешься...

- Тебе придется...

- Умереть!

- И не надо "капризничать", - вставил один из них голосом Филлис.

- Хорошо, - со вздохом ответил он. - Хорошо, ребята. Но прежде чем уйти, я хочу попросить вас об одной услуге. Не судите о Земле по моим поступкам. Изучите наше наследие и по достоинству оцените то, что создали мои соплеменники. Я не лучший представитель своего вида - скорее даже один из худших. Доказывая суетность стремлений, я погубил несколько жизней и лишь теперь осознал, как был не прав. - Осмотрев угрюмые лица дутиков, он спросил: - Если я оставлю вам Землю, что вы сделаете с творениями людей?

- Сожжем, - прожужжал первый.

- Закопаем, - проскрипел второй.

- Переделаем, - прогудел третий.

- Забудем, что они когда-то существовали, - просвистел четвертый.

Остальные дутики смотрели на него, издавая странные звуки. Неужели смех?

- Кто ты? - спросил он ванильную пирамиду.

- Шут, - ответил дутик. - Я высмеиваю наших владык

- А ты кто? - спросил он одного из тех, с которым говорил.

- Первый среди равных. - Ответив, дутик повернулся к соседу и спросил: - А ты?

- Второй. А ты?

- Третий.

- С Шутом вас четверо. Прекрасно! Он засмеялся и воскликнул:

- Приветствую тебя, комический король снегов!

Землянин поклонился. "Второй" метнулся к нему, вытягивая жвало.

Он увернулся, не позволяя острым клешням приблизиться к своей шее. Его правая рука перехватила жвало. Гордо взглянув на дутиков, он холодно промолвил:

- Прошу прощенья, сэр. Я был не прав, - промолвил он, сжимая хватку. - Все, чем мог задеть я ваши чувства, честь и положенье, прошу поверить, сделала болезнь (Здесь и далее использованы цитаты из "Гамлета" в переводе Бориса Пастернака.).

Едва рука и жвало встретились, свет начал блекнуть. Под жужжание встревоженных дутиков комнату заполнил мрак. Когда воцарилась тишина, он продолжал:

- Прошу во всеуслышанье, при всех сложить с меня упрек в предумышленье. Пусть знают все: я не желал вам зла...

Свет вспыхнул вновь - свет огня чадящих факелов, которые, как грибы, возникли на закопченных стенах. Пятьдесят или шестьдесят ярко наряженных придворных собрались в темной дворцовой зале. Его кушетка превратилась в трон, на котором сидел бородатый мужчина в тяжелой пурпурной мантии и с золотой короной на голове.

На стенах висели гобелены с грубо вышитыми эмблемами ярких цветов. Здесь же виднелись головы убитых хищников и топоры, покрытые копотью и пятнами ржавчины. В двадцати - тридцати футах над ними угадывался темный свод, сквозь который по стенам сочилась тьма.

На нем были черные штаны и белая рубашка с открытым воротом; волосы блестели как сталь. Взор небесно-голубых очей застыл на смуглом мужчине, чья длань дрожала в его руке.

"Говори же!" - настойчиво подумал он. Рот соперника корчился от незнакомых слов, но мышцы горла начинали расслабляться.

- В глубине души, где ненависти, собственно, и место, прощаю вас. Иное дело честь... Постепенно его голос окреп:

- До той поры ценю предложенную вами дружбу и дружбой отплачу.

- Душевно рад и с легким сердцем принимаю вызов. - Выпустив руку соперника, он отвернулся и захохотал. - Приступим. Где рапиры?

- Мне одну!

- Хотите, стану я для вас рапирой? - съязвил он с шутовской улыбкой.

- Да вы смеетесь, сэр!

- Нет, жизнию своей клянусь, что нет. - Он снова схватил соперника за руку.

Тот отвернулся и отступил на несколько шагов, словно жест дружбы был чем-то новым для него. Удивленный его внезапной грацией, он быстро проделал фехтовальную разминку и удовлетворенно засмеялся.

- Раздайте им рапиры, - приказал мужчина в короне. - Известны вам условья?

- Да, милорд.

Его противник потрогал пальцем острие оружия.

- Другую. Эта слишком тяжела.

Он выбрал себе клинок, взглянул на противника, но тот лишь холодно кивнул в ответ. Облизав губы, землянин рассек оружием воздух и вышел на линию с соперником.

- Мне эта по руке, - сказал он с задором. - Равны ли обе?

- Да, милый принц.

Сверкнув улыбкой поверх косой дуги салюта, он принял выжидательную позу.

Да, он вовлек их в игру, прекрасную игру, в которой они наслаждались чувством движения и новыми образами, в которой они видели цвета Земли жутковатыми глазами людей и говорили на их языке.

Конечно, тут была и доля принуждения: им приходилось стоять в определенных местах, делать те или другие жесты. Кто-то радостно восклицал, кто-то горестно ужасался. Но потом король потребовал вина и, бросив жемчужину в кубок, громко произнес:

- Начнемте. Вниманье, судьи! Просим не зевать! Атмосфера накалилась от невидимых разрядов ожидания. В каждом движении дутиков чувствовалось страстное, нетерпение. Затаив дыхание, они полуосознанно пригнулись вперед при команде: "Готовьтесь".

- Бьюсь! - вскричал противник, и клинки, сверкнув, соприкоснулись, как языки стальных гадюк.

(Удар парирован... два шага вперед... ложный выпад... еще один... коварный бросок навстречу.)

Попал!

- Удар.

- Отбито.

- Судьи!

- Удар, удар, всерьез.

- Возобновим.

- Стой, выпьем, - закричал король. - Пью за твое здоровье! - Он сделал жест слуге. - Жемчужина твоя! Бокал герою!

- Не время пить, - возразил землянин. - Начнемте. Защищайтесь.

Он вновь погрузился в иллюзию момента, раскручивая память в противоположных направлениях и наполняя ею каждый эпизод. Отскок, блок, выпад.