Планетат - безумная планета

- Или к удлиненным или укороченным периодам сна и бодрствования, - перебил я. - Об этом-то я и говорю, Риген. Сам посуди: Планетат обращается вокруг двух светил, день и ночь чередуются на нем так неравномерно, что мы никогда не относились к ним по-серьезному. Верно?

- Конечно, но...

- Но, поскольку на Планетате нет логически замотивированных дней и ночей, мы стали рабами третьего светила, до того далекого, что его даже не видно. Мы живем по двадцатичетырехчасовому циклу. А период среднестояния регулярно наступает через каждые двадцать часов. Улучшатель рефлексов поможет нам приспособиться к двадцатичасовым суткам - семь часов сна, тринадцать бодрствования, - и все мы блаженно проспим именно то время, когда наши собственные глаза играют над нами подлые шутки. Причем в затемненных спальнях, где мы ничего не увидим, даже если проснемся. Дней в году станет больше, но они будут короче, и никто из нас не свихнется. Расскажи, какие недостатки ты находишь в моем проекте.

Риген выкатил осоловелые, бессмысленные глаза и звонко хлопнул себя по лбу. Он сказал:

- Слишком все просто, вот что я нахожу. Так просто, что додуматься до этого только гению под силу. Два года я медленно схожу с ума, а выход до того ясен, что его никто не видит. Сейчас же отправлю заказ.

Он было пошел к двери, но вернулся.

- Ну-ка, а как сделать, чтобы дома не падали? Скорее, пока у вас не прошла аура или как там называется ваше озарение.

Я со смехом ответил:

- Отчего бы не испытать невидимую сталь из пустых контейнеров?

Он сказал: "А ну вас" - и закрыл дверь.

А на другой день, в среду, я махнул рукой на дела и повел Нувелину гулять по Планетату. Обойти вокруг нашего шарика это как раз хорошая однодневная прогулка. Но с Нувелпной Олльте любая однодневная прогулка будет хорошей. Я, правда, помнил, что могу провести с Нувелиной еще только один полный день. Конец света наступит в пятницу.

Завтра с Земли стартует "Ковчег" с улучшателем рефлексов, который разрешит половину наших проблем, и с человеком, которого Земля - Центр посылает мне на смену. "Ковчег" вынырнет из нуль-пространства в точке, достаточно удаленной от солнц Арджайл I - II, а там включатся планетарные двигатели. К нам он прибудет в пятницу и вывезет меня отсюда. Но об этом я старался не думать.

Я довольно удачно забыл про все до тех пор, пока мы не вернулись в комендатуру и Риген не встретил меля усмешкой, при этом его некрасивая физиономия разделилась на две половины по горизонтали.

- Шеф, - сказал он, - у вас получилось!

- Приятно слышать, - сказал я. - А что именно у меня получилось?

- Я о проблеме фундаментов. Вы ведь ее решили.

- Точно? - усомнился я.

- Точно. Правда, Нув?

У Нувелины был такой же озадаченный вид, как и у меня. Она ответила:

- Он же дурака валял. Посоветовал использовать содержимое пустых контейнеров, так ведь?

- Ему только казалось, что он дурака валяет, - опять усмехнулся Риген. - Отныне мы именно это и будем использовать. Пустоту. Понимаете, шеф, вышло, как с улучшателем, - до того просто, что мы не могли допереть. И, когда вы мне велели взять то, что находится в пустых контейнерах, я задумался по-настоящему.

На мгновение я и сам задумался, потом, как Риген накануне, хлопнул себя кулаком по лбу.

У Нувелины вид был по-прежнему озадаченный.

- Полые фундаменты, - объяснил я ей. - Как называется единственная среда, в которой птицы-големы не летают? Воздух. Теперь можно строить дома любых размеров. Вместо фундаментов вроем двойные стены с большим воздушным промежутком. Мы теперь можем...

Я умолк, сообразив, что "мы" теперь ничего не можем. Могут они, а я вернусь на Землю и буду искать себе работу.

И прошел четверг, и настала пятница.

Я работал до последней минуты: так легче. С помощью Ригена и Нувелины я составлял сметы предстоящего строительства. Прежде всего - трехэтажное здание комендатуры комнат на сорок.

Мы работали быстро, потому что близился период среднестояния, а какая там работа, когда читать вообще нельзя, а писать можно только вслепую.

Но "Ковчег" не шел у меня из головы. Я снял трубку и позвонил радистам - справиться.

- Только что была связь, - сказал дежурный. - Они вышли из нуль-пространства, но слишком далеко, до среднестояния не успеют. Приземлятся тотчас же после среднестояния.

- Порядок, - сказал я и распрощался с надеждой, что корабль опоздает на сутки.

Я встал, подошел к окну. Мы неуклонно приближались к срединной точке. В северной части неба виден был мчащийся нам навстречу Планетат.

- Нув, - позвал я, - подите сюда.

Она тоже подошла к окну, и мы стали смотреть вдвоем. Моя рука оказалась на ее талии. Не помню, как я положил туда руку, но я ее не снял, и Нувелина не шелохнулась.

У нас за спиной кашлянул Риген. Он сказал:

- Эту часть заказа я сейчас отдам дежурному. Она уйдет в эфир, как только кончится среднестояние.

Риген вышел и закрыл за собой дверь,

Нувелина как будто придвинулась ко мне поближе. Оба мы смотрели в окно на стремительно надвигающийся Планетат. Она сказала:

- Фил, красиво, правда?

- Да, - подтвердил я. Но тут же повернулся и заглянул ей в глаза. Затем помимо своей воли поцеловал ее. И вернулся к письменному столу. Она сказала:

- Фил, что с тобой? У тебя, надеюсь, нет жены с шестью ребятишками, которых ты тщательно скрываешь, или чего-нибудь в этом роде? Ты был холост, когда я студенткой влюбилась в тебя и пять лет ждала, что это пройдет, но это не прошло, и в конце концов выклянчила работу на Планетате только ради... Что, я сама должна тебе сделать предложение?

Не поднимая на нее глаз, я простонал;

- Нув, я тебя безумно люблю. Но... буквально перед твоим приездом я послал на Землю радиограмму из трех слогов: "У-воль-те". Значит, мне придется уехать обратным рейсом на "Ковчеге", и навряд ли я теперь найду даже преподавательскую работу, потому что Земля - Центр держит на меня зуб, и...

- Но, Фил! - сказала она и шагнула ко мне.

В дверь постучали - конечно, Риген. Раз в жизни я обрадовался тому, что нам помешали. Я пригласил Ригена войти, и он открыл дверь.

- Вы уже рассказали Нув, шеф? - спросил он.

Я хмуро кивнул.

Риген ухмыльнулся.

- Хорошо, - сказал он. - Меня этот секрет просто распирал. Славно будет повидать Ува.

- Чего? - переспросил я. - Какого Ува?

С лица Ригена сползла ухмылка.

- Фил, склероз у вас, что ли? Разве вы не помните, как четыре дня назад, перед самым приездом Нув, отвечали на запрос Земли - Центра?

Я уставился на него разинув рот. Мало того что я не отвечал на ту радиограмму - я ее и не прочел. Кто из нас спятил, я или Риген? Помнится, я ее сунул в ящик стола. Теперь я рывком открыл ящик и выхватил оттуда радиограмму. Руки у меня тряслись, пока я читал. "Согласны учредить должность второго заместителя. Кто, по вашему мнению, будет подходящей кандидатурой?"

Я поднял глаза на Ригена и спросил:

- Ты хочешь сказать, что я послал ответ?

Вид у него был такой же подавленный, как у меня - настроение.

- Вы же сами велели, - ответил он.

- И какую же я предложил кандидатуру?

- Ув Олльте. - Он смотрел на меня во все глаза. - Шеф, вам нехорошо?

Мне было так хорошо, что меня словно обдало жаром. Я рванулся к Нувелине и сказал: "Нув, выходи за меня замуж". И обнял ее как раз вовремя, перед самым началом среднестояния: я не успел заметить, в кого превратится она, и наоборот. Но через ее плечо я увидел то, что, надо полагать, было Рпгеном.

- Пошла отсюда, обезьяна, - цыкнул я и при этом нисколько не утрировал: именно в это он и превратился. В ярко-желтую обезьяну.

Пол ходил ходуном у меня под ногами, но были и другие ощущения; словом, я не понимал, что это значит, пока обезьяна не вернулась с воплем:

- Шеф, птицы пролетают под нами! Скорее выходите, не то...