Во имя Разума. Уникум

И они стремительно выбежали из лаборатории. Вера бросилась следом, выглянула за дверь, но в коридоре уже никого не было. Они исчезли, испарились, будто провалились сквозь землю.

Часть 2. Правитель планеты

Глава 1

Машина легко и послушно мчалась по пустынной в этот ранний час дороге. Воздух был еще сырой, прохладный, в белесой утренней дымке. Восходящее солнце озарило верхушки березняка розовым золотом и обещало прекрасную погоду.

Вадим сделал последнюю глубокую затяжку, щурясь от дыма, и легким щелчком выстрелил окурок в открытое окно.

– Отец много потерял, – проворчал он. – Зарылся в своих бумагах – не оттянешь! А погодка–то будет нормалек – так и шепчет!

– Надо было все же его вытащить, – с сожалением вздохнула Нина. – Выходной есть выходной.

– На дачу? Клубнику сажать? – хохотнул Вадим. – Забудь! Сами справимся. Ты что, отца не знаешь? Он же не любит в земле ковыряться. Тем более у него завтра лекция.

Машину сильно тряхнуло на ухабе, и Нина поспешно схватилась за ремень безопасности – не отстегнулся?

– Не гони ты так, Дима! Не могу привыкнуть. Ты ж за рулем без году неделя.

– Дорога–то пустая, ма! Нормальные люди еще спят. А машина что надо! Королевский подарок! Вы у меня самые замечательные предки. – Вадим чмокнул мать в щеку. – Да только не долго мне кататься. Скоро обуют меня в солдатские сапожки, обреют мою буйную головушку, в руки автомат – и прости–прощай, свобода!

– А после армии, может, и женишься, – прибавила Нина с улыбкой. – Невесту–то выбрал?

– Какую невесту, ма?! – скривился Вадим презрительно. – Окстись! В гробу я их видел, таких невест! Сами на шею вешаются, никакой гордости. Размалеванные лахудры с прокуренными голосами, а на уме – одна постель! А уж лексикон у них!..

– Тебе просто такие попадались. А скромных, порядочных девушек еще поискать придется.

– Да таких теперь нет. Времена не те, – отмахнулся Вадим.

– Ничего, встретишь еще. Вот вернешься с армии… Не испортили б тебя там. В армии народ всякий. Дедовщина эта еще…

– Все будет путем, мамуль. Не бери в голову. Я за себя всегда постоять смогу.

– Да на рожон там не лезь! А то я тебя знаю! Не больно–то маши кулаками. А то загремишь еще по статье какой–нибудь.

– Там же дисциплина, ма! – поморщился Вадим. – Не в колонию же отправляешь!.. Что–то ты у меня совсем расклеилась.

Вадим приобнял мать одной рукой. Нина прижалась к его руке щекой, тихонько всхлипнула.

– Ты это, мать, брось, – Вадим даже растрогался. – Со мной больше половины класса пойдет. Может, вместе и будем служить. Все будет в ажуре, не переживай.

– Да, конечно. Всего каких–то два года, – вздыхала Нина. – А потом хорошо бы к отцу в институт.

– А уж это уволь! Всю жизнь возиться с мышами да с пробирками! С графиками температур и всяких биоритмов. Не понимаю я отца. Он в своем институте скоро жить будет.

– Ты же знаешь, он сейчас работает над важным экспериментом.

– Ну да! – фыркнул Вадим. – У него, видите ли, родилась идея – усовершенствовать человечество! А то оно без его вмешательства деградирует и вымрет. Тоже мне, Господь Бог! Я отца, конечно, люблю и уважаю, но эти его идеи… Ничего у него не получится. Человек от природы ничтожнейшее создание, паразит. А уж мнит о себе – ого–го! Если же хорошенько покопаться, все эти идеи высшего предназначения во Вселенной – пустой звук, сотрясение воздуха. Сколько тысячелетий развивается гомо сапиенс, но в сущности все таким же приматом и остался – жадным, эгоистичным, самовлюбленным. А тут еще решили к рынку, к капитализму вернуться с его волчьими законами наживы и конкуренции – побольше урвать, повыше залезть, и каждый сам за себя. Законы джунглей. А отец все вчерашним днем живет, коммунистическими идеями: человек – это звучит гордо! Да что–то фальшиво звучит.

– Человечество просто еще не выросло из пеленок. Когда–нибудь оно начнет исправлять свои ошибки.

– Если доживет! – фыркнул Вадим. – Еще великий физик Нильс Борн сказал черте когда: «Человечество погибнет не в ядерном кошмаре, оно задохнется в собственных отходах». Я бы даже точнее выразился: в собственных нечистотах!

Нина неожиданно рассмеялась. Вадим подозрительно покосился на нее:

– Это ты сейчас над Нильсом Борном смеешься? Или надо мной?

– Просто эту фразу тебе отец цитировал, когда вы с ним спорили, как всегда. Ты вылитый отец! И мыслишь как он – о тех же проблемах человечества, только с другой стороны подходишь. Ты был бы просто незаменим в его проекте.

– Человечество не переделаешь, ма! – отмахнулся Вадим. – Вся наша вонючая цивилизация – это просто ошибка природы.

– Не слишком ли ты зол на бедное человечество? Ведь и мы с тобой – часть его.

– Не мы выбирали себе цивилизацию! – проворчал Вадим.

– Но мы в ней живем, так уж получилось. И если есть возможность что–то исправить…

– Если бы я был уверен, что все исправить можно, – вздохнул Вадим. – Разве бы я не помог отцу. Но все это просто бред! Что может сделать один человек для всей цивилизации?

И тут сзади раздался голос, словно откровение свыше, словно голос с небес:

– И один человек может перевернуть весь мир!

Вадим резко обернулся. Машину повело в сторону. Вадим поспешно ударил по тормозам, успев заметить на заднем сиденье машины какого–то субъекта в довольно странной одежде. Затем перед глазами все поплыло, и наступила темнота.

Глава 2

Очнулся он в мягком полупрозрачном кресле в небольшом овальном помещении. По всей замкнутой стене мигали экраны, разноцветные огоньки на панелях с кнопками. И не было ни окон, ни дверей.

Спиной к нему в таком же кресле сидел тот самый странный тип, который непонятно как оказался тогда в его машине. Его руки лежали на клавиатуре, по экрану перед ним плыли бесконечные строки.

Вадим подумал было, что он в «летающей тарелке», и перед ним существо иного разума. Но тут незнакомец повернулся к нему вместе с креслом, и Вадим увидел слишком мудрые и проницательные, но все же вполне человеческие серые глаза. И все же что–то необычное было в этом взгляде – усталость и печаль глубокого старца, обремененного большим жизненным опытом, но в то же время эти глаза лучились энергией, работой мысли. Невозможно было определить его возраст – одинаково его можно было назвать и молодым, и старым.

– Добро пожаловать в мой мир, – незнакомец приветливо улыбнулся. – Я – правитель планеты Георагзис.

– Какой планеты? – опешил Вадим. – Гео…

– Земли, разумеется, – усмехнулся тот. – Георагзис – это мое имя.

– Впервые слышу, будто у нашей планеты есть единый правитель! – фыркнул Вадим. – Это что, розыгрыш?

– Вы в далеком будущем, молодой человек. У вас скоро произойдет страшная катастрофа на всей планете. Привычный вам мир исчезнет. Но катастрофу эту можно предотвратить.

– О чем вы говорите? – подскочил Вадим. – Не ядерная война, конечно же?

– Хуже. Ученые на околоземной орбите проводили эксперименты с антивеществом. Хотели создать абсолютное топливо для космических кораблей дальнего следования, а также – прыжки во времени и пространстве при помощи микро– черных дыр.

– Я что–то такое слышал про микроскопические черные дыры, – задумался Вадим. – У нас не так давно на земле хотели запустить гигантский коллайдер, связанный с этим экспериментом, но общественность была против.

– И тогда коллайдер построили на околоземной орбите, – кивнул Георагзис. – И возобновили опыты. Эксперимент вышел из–под контроля.

– И что тогда произошло?

– Все живое на планете погибло. От гигантского метеорита времен динозавров был меньший ущерб, чем от этой аннигиляционной вспышки. Мало кто сумел спастись в тот момент. Катастрофа все и вся смела с лица земли. Началась ядерная реакция. Ведь у человечества было припасено столько ядерного оружия, что хватило бы и не на одну нашу бедную планету. Взорвались также все атомные электростанции, все нефтехранилища и газопроводы. Планета вспыхнула, как спичка. Горела даже атмосфера. Ничего нельзя было остановить. Это было так страшно.