Последний порог

Он вырвался и убежал, расталкивая прохожих.

А вечером к нему пришел Урам-Карах, и от него Велт узнал о таблетках. "Совсем крохотные, - шепотом говорил Урам, - как пылинка. Достаточно одной, чтобы почувствовать неодолимое желание умереть. Вар-Луш, Кам-Дан, Фот-Грун - разве ты поверишь, что они ушли в дом добровольно? Кто может теперь сказать Лак-Иффару, что он отступает от Девяти Правил? Никто. Понимаешь?" Велт допил сок, осторожно поставил чашу на стол и, обращаясь к самому себе, сказал:

- Пора кончать.

- У тебя в запасе еще четыре минуты, - отозвалась машина, - время исповеди не истекло.

- Пусть вечность, которая меня ждет, будет на четыре минуты длиннее.

- Ты торопишься умереть?

- Нет, я тороплюсь уничтожить тебя.

- Уничтожить? Ты не можешь этого сделать.

- Я ведь смог тебя создать.

- У тебя нет никаких орудий.

- Я сам - орудие.

Он встал, оправил одежду. Усмехнулся: привычка.

- Как ты собираешься это сделать?

Он знал, что она не может ему помешать. Она не открыла бы ему дверей, имей он с собой оружие, она пресекла бы любую попытку разрушить ее снаружи. Снаружи дом был слишком хорошо защищен. Но, пустив его внутрь, машина подписала собственный приговор. Программа не предусматривала защиты от живой бомбы, какой он сделал себя.

- Прежде чем идти сюда, - сказал он, - я проглотил две малых меры ситана.

- Что это - ситан?

- Вещество. Порошок. Когда я упаду в бассейн, ситан соприкоснется с куатром и...

- Взрыв?

- Колоссальной силы.

- Так, - сказала машина, - ты хорошо придумал. Но взрыва не будет, я не пущу тебя на Лестницу.

- Каждый, кто попал сюда, должен ступить на Лестницу. Даже если ты этого не хочешь.

Он подошел поближе к внутренней стене и громко сказал:

- Я готов!

Зеркала разошлись, открывая узкий проход. Прямо под ногами начинались ступеньки убегающей вниз Лестницы. Велт занес ногу.

- Подожди, - почти крикнула машина, - подожди! Умирать так страшно. Хочешь, я выпущу тебя отсюда?

- Ты не можешь этого сделать. Я знаю.

- Это правда. Прощай. Я включила запись всепланетной панихиды. Ты ведь почетный линг.

- Прощай.

Он оглянулся и помахал рукой своим отражениям. Они ответили ему тем же жестом.