Принц Восторгус и беспламенный дракон

— Эй, дракон, вы не собираетесь извергать пламя? — испуганно спросил принц.

— Кто, я? — Нижняя губа дракона выпятилась, и слеза объемом с пинту блеснула у него в глазу. — Я не умею. Не умею изрыгать пламя. Наверное, единственный в целом свете дракон, кто не умеет этого.

— Да ну? А почему?

Дракон испустил тяжелый вздох, и воздух наполнился неприятным запахом. Даже скорее вонью. Принц Восторгус зажал нос, но дракон словно ничего не заметил.

— Это ужасно грустная история.

— Не расскажете ли вы мне ее, сэр? Кстати, как ваше имя, сэр?

— Мое? Бернард, но ты можешь звать меня Берни. С крестин-то и пошли все мои неприятности.

— С ваших крестин? — поразился принц Восторгус. — Какое удивительное совпадение. У меня они тоже начались именно с крестин. Моих, конечно.

— Ну тебя, какие могут быть неприятности у прынцев. Ты лучше меня послушай. Мой старик и матушка, они хотели для начала дать мне самое лучшее имя и назвали меня Бернард. В нашей семье это счастливое имя, и они пригласили всех фей в округе на мои крестины. И не в округе тоже. Должен тебе сказать, что прибыла и одна иностранная фея.

— Иностранная фея?

— Ага. Приятная такая старая дама, как говорили мои старики, но у нее не все дома. Понимаешь, что я хочу сказать? С мозгами у нее был полный швах.

— Ее звали Неуместность?

— Ага. А откудова ты знаешь?

— Она и на моих крестинах побывала.

— И здорово подгадила?

— Дальше некуда.

— Гы-ы. Значит, мы вроде как приятели будем. Руку, друг.

Гигантская лапища дракона вытянулась вперед, и рука принца Восторгуса в ней буквально утонула. Дракон продолжал:

— И знаешь, чего она устроила?

— Нет.

— После того как остальные феи сделали меня сильным и большим и с красивыми такими чешуйками, она заявилась и хотела подарить мне великолепное изрыгание пламени, но все перепутала. Теперь никакого пламени.

— Не понимаю. Если вы, Берни, не изрыгаете пламя, почему же другие рыцари боятся на вас напасть? Мне рассказывали, что они все разбегаются, едва вас увидев.

— Это-то и есть самое печальное. Никто не хочет водиться со мной. И даже дамы-драконы не хотят. Посмотри на меня. Я такой большой, сильный и прекрасный, с совершенно исключительными чешуйками, а ни одна из них даже не взглянула на меня за все семьдесят пять лет.

— Почему? — ахнул принц.

— Понимаешь, когда я злюсь или, к примеру, охвачен страстью, я изрыгаю не пламя вовсе, а совсем другое.

— Что?

— Интересуешься?

— А мне это не повредит?

— Конечно нет. Только сначала мне нужно поразмыслить о чем-нибудь, чтоб разозлиться.

Дракон помедлил, помедлил, потом сказал: «Вот, есть!» — и распахнул пасть. Через мгновение принц как подкошенный рухнул на землю, изо всей силы зажав нос. Ибо то, что дракон изрыгнул, было самой отвратительной вонью на свете. Принц зашелся кашлем, задыхаясь и давясь.

Дракон сказал:

— Это ненадолго. Я выдал совсем малую дозу. Между прочим, думаю, это даже лучше. Пламя, в конце концов, можно загасить, а от вони не избавиться. И все рыцари улепетывают со всех ног, стоит мне дыхнуть на них. Вот только дамы-драконы тоже улепетывают. Ну что это за жизнь!

И голова дракона грустно поникла.

Принц Восторгус вскочил на ноги. Слегка, конечно, запнувшись при этом. В воздухе еще стоял отвратительный запах, но он был уже вполне переносим.

— Берни, — с энтузиазмом начал принц, — хотите отправиться со мной в Поктесме и быть представленным королю Фарадэю?

— Что? Это еще зачем? Чтоб меня миллион рыцарей забросали копьями?

— Ничего подобного. Поверьте мне, с вами станут обращаться по-королевски. У вас будет столько упитанных кроликов, сколько вы захотите. И травка, конечно, тоже.

— С чего это?

— Вот увидите. Так оно и будет. Но мне придется сесть на вас верхом. У меня же нет больше боевого коня.

Принц Восторгус возвращался верхом на Берни, сидя как раз позади его головы и оглядывая мир с высоты тридцати футов.

Сначала все видевшие его кричали, но принц успокаивал их:

— Друзья, не бойтесь. Это совершенно ручной дракон, к тому же очень добрый. Его зовут Берни. Берни, поговори с ними, пожалуйста.

Дракон охотно заговорил:

— Приветик, парни. Это всего лишь мы с приятелем, прынцем-королевичем.

Постепенно некоторые из крестьян, работников и оруженосцев разной степени важности, те, что были похрабрее остальных, стали следовать по пятам за драконом, внимательно следя, чтоб он никого по случайности не задавил. Его огромная голова на длинной шее раскачивалась из стороны в сторону, и принц Восторгус величественно махал рукой сначала направо, потом налево.

Как только новость распространилась, население стало сбегаться к дороге, по которой они продвигались, и к тому времени, когда Берни вошел в столицу и направился по главному бульвару к королевскому дворцу, толпа превратились в ликующую триумфальную процессию.

Дракон сказал:

— Хе, эти люди-человеки оказываются не так уж плохи, когда присмотришься к ним поближе, да, прынц?

— Да, они уже почти цивилизованные, — отвечал принц Восторгус.

Король Фарадэй вышел на балкон, чтоб поприветствовать их, так же сделала и Лореленэ, которая громко закричала:

— Примите поздравления, мой храбрый принц!

Придворный чародей тоже вышел, протер глаза и сказал:

— Я совершенно уверен, что это бронтозавр.

Но он так часто говорил о непонятом, что на него никто не обратил внимания.

Берни устроили в конюшнях как можно дальше от дворца, и король Фарадэй, присмотрев за всем этим, вернулся в тронный зал и обратился к принцу Восторгусу:

— Могу признать, что привести сюда это чудовище — не пустое дело, но все-таки не совсем то, о чем мы договаривались. Предполагалось, что вы сразите дракона.

— Разве вы не понимаете, живой ручной дракон в сто раз лучше мертвого, если мне позволено будет объяснить вашему величеству.

— Слушаю вас.

— Начнем с того, что, как я уверен, вы, подобно всякому респектабельному монарху, имеете одного-двух соседей, враждующих с вами на протяжении нескольких поколений. Наверняка вы опустошаете их земли, а они опустошают ваши, и множество людей с обеих сторон уже погибло в этих войнах.

— Конечно, не без этого. Мы же, в конце концов, культурные люди и по-другому себе жизни не представляем. Да, сейчас как раз ведется война между моей страной и племенем неверных язычников, называющих себя лотарингцами. Их земли лежат к востоку от моих.

— В настоящий момент ваша армия атакует их или они атакуют ваших?

Король Фарадэй несколько смущенно кашлянул.

— Видите ли, в настоящий момент Лотарингия сумела приобрести некоторый незначительный перевес и в ходе военных действий немножко, миль эдак на десять, продвинулась в глубь нашей страны и сейчас стоит под городом Папеете.

— Скажите, а вы не хотели бы разбить их силы и заключить мир на выгодных для вас условиях?

— Без сомнения, хотел бы, но кто же сумеет разбить их силы?

— Как кто? Конечно, мы с Берни. Вдвоем.

— Но войско лотарингцев состоит из тысячи до зубов вооруженных храбрых рыцарей. Ваш дракон, может, и справится с несколькими из них, но одолеть всю армию не сумеет. Он сильно расстроится от этой неудачи.

— Неудачи не будет. Прикажите изготовить для меня подходящее седло и поводья, так чтоб я не упал с шеи Берни. Да попросите вашего чародея придумать штуку, которую я мог бы надеть на голову, чтоб она очищала воздух. И дайте небольшой эскорт, который сопровождал бы меня к армии лотарингцев.

— Небольшой эскорт? И все?

— Когда мы с Берни доберемся до цели, эскорт может быть свободен. С остальным мы сами управимся. Но пусть ваша армия остается на флангах, готовясь отрезать врагам пути к отступлению.

Король Фарадэй сказал на это:

— Какая нелепость. Ладно, я сделаю так, как вы просите. Все-таки вы привели дракона, в то время как остальные принцы просто сбежали.